Ольга Иванова - Проклятие Василиска

— Доброе утро, — произнесла я как можно громче и уверенней. — Меня зовут тэра Паола Гранд, и я буду вести у вас языковедение. Давайте вначале познакомимся, а после определимся, как будем работать дальше.

Я нашла на столе папку со списком группы и принялась перечислять фамилии, стараясь зрительно запомнить их обладателей, когда те откликались.

— Теперь я напишу на доске вопросы, а вы попробуете на них ответить, — сказала я дальше. — Они будут касаться того, какими языками вы, возможно, уже владеете и на каком уровне. Мне это нужно, чтобы понять, с изучения чего мы начнем.

Пока студенты выполняли мое задание, я разглядывала аудиторию, которую мне вверили. И это оказалось печальное зрелище. Не знаю, что находилось здесь до этого семестра, но точно нечто далекое от языковедения. На стенах торчали непонятные крюки, шкафы пусты и покрыты пылью, словно их вытащили из векового подвального плена, о каких-то учебных пособиях даже речи не шло. Интересно, позволят ли мне навести здесь порядок? Вот и еще один вопрос к ректору назрел.

Занятие прошло на удивление спокойно и мирно, я даже приободрилась, радуясь своему первому успеху. Кажется, у меня все может вполне получиться! Но воодушевление быстро испарилось, стоило в аудитории появиться третьему курсу. Сальные взгляды, ухмылки, перебрасывания пошлыми фразочками — все это вновь обрушилось на меня, выбивая почву из-под ног.

— Добрый день, — на этот раз приветствие прозвучало несколько скомкано. Я прочистила горло и повторила уже громче: — Добрый день. Я Паола Гранд, ваш новый преподаватель по языковедению.

— А где старый? — хмыкнул кто-то. Меня явно провоцировали.

— Думаю, об этом вам лучше спросить ректора. И прежде чем задать мне вопрос, потрудитесь представиться, — ох, если бы они знали, чего стоило мне сохранять эту видимую холодность, а голос ровным.

С первой парты поднялся темноволосый парень с жестким взглядом и склонился в шутовском поклоне:

— Лео Гадриель, к вашим услугам, тэра.

— Благодарю, — я кашлянула, пряча растерянность, и схватила папку со списком. — Теперь давайте познакомимся с остальными присутствующими. Джордж Кат… Бин Вейсант… — студенты поднимались один за другим, высокие, крепкие, испытывающие меня взглядом. — Дерик Румон… — но в этот раз никто не встал. — Дерик Румон?

— Ткните его кто-нибудь, — тот самый Лео Гадриель бросил через плечо однокурсникам.

И наконец с задней парты поднялся парень. Его волосы, как и брови с ресницами, были непривычно белесыми, глаза прозрачно-голубыми, а фигура отличалась изяществом.

— Дерик Румон? — уточнила я, и он кивнул с рассеянной улыбкой.

— Он адриец, и ни гарра не понимает других языков, — ответил снова за него Лео Гадриель.

Я улыбнулась Дерику и проговорила уже на адрийском:

— Можете садиться.

Он же, услышав свой родной язык, сразу засиял, кивнул и опустился на свое место.

Меня же вся эта ситуация немного озадачила. Это что же получается? Парень не знает нашего языка, остальные не знают его… Как же он учится и общается с остальными? Ладно, с этим тоже разберемся позже…

Я вернулась к списку:

— Патрик Боуи.

Но ответом мне вновь было молчание. Да что ж такое! Еще один иноземец?

В этот же момент дверь распахнулась, и порог аудитории переступил рыжий парень с надменным взглядом и сжатыми в нитку губами.

— Явился, — процедил Лео Гадриель, глядя на него с нескрываемой ненавистью.

— Вы Патрик Боуи? — спросила я, вздернув бровь.

Он сперва окинул меня взглядом, затем соизволил ответить:

— Я.

— Почему опаздываете? — я попыталась принять суровый вид, но парень больше и не глянул в мою сторону и направился к свободной парте.

А далее произошло нечто странное: все тот же вездесущий Лео Гадриель резко поднялся, следом за ними встали еще несколько парней и, прихватил свои вещи, демонстративно пересели на задние парты. Видимо, подальше от опоздавшего Патрика Боуи. Но тот даже бровью не повел. Сел на прежнее место Гадриеля и небрежно бросил на стол свои тетради и перо. И все это происходило в гробовой тишине.

Я выдержала паузу и вновь обратилась к Боуи:

— Надеюсь, это было ваше первое и последнее опоздание на мои занятия. В противном случае мне придется принять меры…

Тот лишь нагло усмехнулся и вызывающе уставился мне на грудь. Чем ему, конечно же, удалось смутить меня.

— Продолжим, — я торопливо опустила взгляд и попыталась найти в списке следующую фамилию. А когда нашла, не поверила своим глазам: — Элизабет Майлз? Это действительно была девушка. Она поднялась из-за парты будто нехотя и ответила, не глядя на меня:

— Это я, — ее голос оказался с хрипотцой.

Я кивнула, предлагая ей сесть обратно. Она это сделала, снова не удостоив меня взгляда, а после и вовсе отвернулась к окну.

Знакомство с оставшейся частью группы прошло быстрее и без особых неожиданностей, после чего я, как и первокурсникам, дала им тестовые вопросы, а сама вернулась за стол и принялась украдкой всех разглядывать.

Лео Гадриель со своей компанией что-то тихо обсуждали, и явно не мое задание, поскольку то и дело посматривали на Патрика Боуи. Тот же, наоборот, ни с кем не общался, но был каким-то напряженным и все время нервно покусывал нижнюю губу. Похоже, между этими двоими студентами конфликт. Что же они не поделили?

Затем мой взгляд вновь привлекла Элизабет Майлз. Высокая, худощавая, даже угловатая, женские формы едва угадывались из-под облегающей формы, к слову, мужской, как и у всех остальных студентов, темные с рыжинкой волосы коротко подстрижены — ее действительно легко можно было принять за парня. И вполне симпатичного парня, я вам скажу. Вон какие у нее глаза выразительные, а ресницы длиннющие... Да о чем это я? Наряди ее в платье, отрасти волосы, нанеси немного розовой помады по бледные губы — она и девушкой будет привлекательной. Тем удивительней видеть ее в таком месте…

А ректор-то и тут покривил душой. Значит, не для женщин эта Академия?.. Ну-ну, не удивлюсь, если в списках других групп найдется еще пара-тройка студенток. Женщины в армии, конечно, крайне редкое явление, но все же не исключительное. Интересно, как этой Элизабет здесь живется? В первую очередь, в бытовом плане.

Ванна! — вдруг осенило меня. Надо спросить у нее, где она моется! Не с мужчинами же вместе, в самом деле… Да и вообще, можно попробовать наладить с ней более близкий контакт. Понимаю, что между преподавателем и студентом следовало бы держать дистанцию, однако в нашей ситуации вполне можно устроить эдакий женский мини-союз. Вместе все же легче выжить в этом мужском мире. Да и по возрасту мы близки, что тоже плюс…

Окрыленная этой идеей, я едва дождалась окончания занятия, а когда Элизабет проходила мимо, позвала ее: