Ольга Иванова - Проклятие Василиска

— Замолчи, — ткнул его в плечо Итан. — Оставь свои домыслы при себе. На обратном пути мы попали в шторм. Вымокли, я потерял очки… До острова добрались полуживые…

— Как это вас так угораздило? С Вилли хотя бы успели встретиться?

— Успели, — Итан вздохнул и рассказал обо всем другу.

Умолчал он лишь о причине, побудившей его отправиться в море при угрозе шторма. Тхуко бы навряд ли поддержал его порыв. Возможно, существовал другой путь, более рациональный, но в тот момент Итан не видел другого выхода. Нужно было решать все быстро. Метаться и искать укрытие не было времени — сыщик был слишком близко, он почти напал на след тэры Гранд, раз уже опрашивал рыбаков в порту. Исчезнуть из города было самым лучшим решением, пусть и слишком рискованным. К тому же Итан был уверен, что они успеют вернуться на остров до начала шторма, рассчитывал на свои силы. Но несколько просчитался. И именно в этом просчете винил себя больше всего. Хвала богам, что все обошлось…

Но вопрос с сыщиком оставался открытым. Как много все-таки удалось узнать ему? Покинул ли он Бонт или задержался? Итан взглянул на друга. Может, стоит рассказать ему? Нет, это секрет тэры Гранд. Да и отправлять его в город на разведку не лучшее решение: орк слишком заметен.

Тогда кто это может сделать? Самого Итана тоже слишком хорошо знают в городе и боятся. Если он начнет расспрашивать о сыщике, это будет выглядеть подозрительно. Как бы наоборот не привлечь внимания к острову и тэре Гранд. Воздействовать же на каждого ментально — отберет слишком много времени и энергии. Пусть этот вариант останется как запасной, на крайний случай.

А что если… Вовлечь ту девчонку из кондитерской, Лиссу? Он проверил ее, она действительно чиста в своих намерениях. При этом через кафе проходит много людей, с которыми можно незаметно «побеседовать» на нужную тему. Но как Лиссе сообщить о просьбе? — Тхуко, отбой уже был? — спросил Итан, продолжая размышлять.

— Только что загнал всех по комнатам, — отозвался орк.

— Добрый вечер, — на пороге показалась смущенная тэра Гранд, в сухом платье, но с влажными после мытья волосами.

— Добрый, — протянул Тхуко, с любопытством рассматривая ее.

— Гелла уже высушила вам одежду? — поинтересовался Итан.

— Нет, — ответила она, — но я попросила принести из моей комнаты другое платье. Я заглянула сказать, что, наверное, пойду… Спасибо, господин ректор. За все.

— Тхуко, проводи тэру, пожалуйста, — попросил Итан друга. Ему хотелось это сделать самому, но он побоялся, что, оставшись наедине с Паолой, может вновь забыть о разуме.

«Надо искупаться в озере Духа, — мелькнуло у него. — Да, не помешает вернуться к тренировкам силы воли, а то начинаю вести себя как сопливый первокурсник».

Сопливый первокурсник…

— Конечно, — орк между тем поднялся. — Идемте, тэра Гранд.

— Тхуко… — окликнул его Итан уже в дверях. — И позови ко мне Фреда, если он еще не спит.

— Доброй ночи, тэра Гранд, — Тхуко Гварт на прощание окинул меня изучающим взглядом, а я поспешила скрыться от него в своей комнате.

Великая Калла! Как объяснить все то, что сегодня произошло? Я упала на кровать и уткнулась лицом в подушку. Эмоции били через край, меня разрывало от мыслей и чувств.

Страх. Он сковывал, вызвал панику и лишал способности думать трезво.

Меня едва не обнаружил сыщик, нанятый отцом! Он все же вычислил, что из столицы я отправилась в Бонт… Сумеет ли проследить мой путь дальше, узнать, что я на острове Черного Ската? Я вспомнила о рыбаке, который переводил нас с профессором Ивом через море. Вдруг сыщик наткнется на него, и тот узнает меня? Или алчный лодочник не станет держать язык за зубами? Пока оставалось только терзаться догадками.

Благодарность… Она переполняла меня и почему-то делало счастливее.

Я все же убежала от преследования и получила отсрочку! На остров попасть не так просто без особого разрешения, а значит, у меня есть шанс придумать, как быть дальше. И все это благодаря ректору. Он снова спас меня, помог, только теперь рискуя жизнью.

Стыд… Мой частый спутник в последнее время.

Я поцеловала ректора. Сама. О, свята Калла, как я могла на это решиться? Как? Как могла спутать сон с реальностью? Я все еще краснела при одной мысли об этом. Что он подумал обо мне? Хотя… Возможно, он не успел об этом подумать, испугался. Но откуда же я могла знать, что этот поцелуй может стоить мне жизни? Я помнила лишь, как оцепенела, потеряла сознание, а очнулась уже на его руках. И как он отчаянно прижимал меня к себе, а я таяла в его объятиях. Он ругал меня, но страшно не было. Я перестала его бояться, окончательно. И, кажется, ничто теперь не способно это изменить: ни его взгляд, ни его гнев, ни его прошлое. Разве что равнодушие…

Любопытство — оно сгубило не одну женщину. Но разве ему можно противиться, когда происходящее странным образом касается тебя? Мало меня озадачил сегодня Вильям Блэкитт? Он что-то понял про мою «огненную» проблему, но не торопился делиться открытием. Но это ушло на задний план, когда я узнала о тайне Итана Модейро, еще одной стороне его проклятия. Прикосновения, причиняющие боль. Поцелуи, способные убить. Каждую, но не меня. И как бы он ни пытался найти этому объяснения, я была уверена, что так и есть. Возможно, мой загадочный огонь и это как-то связано? В порыве я хотела проверить, забыла даже о рамках приличия и о том, кто стоит передо мной… Но ректор не дал этого сделать. И я поняла почему, стоило услышать боль в его голосе.

Нежность, волнение, трепет — такие новые для меня чувства… И все они направлены на того, кого следовало остерегаться.

Однако его предостережение тоже не испугало меня. Да, он говорил страшные вещи, его прошлое должно было ужасать, отвернуть меня от него, но вместо этого мне хотелось разделить с ним его боль. Я, видимо, действительно безрассудна, раз думаю о таком… Если даже после всего услышанного меня по-прежнему тянет к нему. Если, несмотря на стыд, не жалею о том, что пыталась поцеловать его… Пусть бы тот поцелуй и убил меня.

Это и есть сумасшествие, великая Калла? Ты лишила меня рассудка в обмен на спасение от мерзкого Кирхана Стикса? Что ж, я готова пойти на такой обмен…

С этими сумбурными мыслями я заснула, с ними же проснулась следующим утром.

За ночь на улице распогодилось, о вчерашнем дожде и шторме напоминали лишь редкие лужи и еще сырой ветерок. В остальном же небо радовало яркой синевой и ласковым утренним солнцем.

Я же так долго перебирала наряды, что едва не опоздала на завтрак. И пусть легкое кремовое платье, надетое сегодня, все равно было скрыто мантией, мне оно придавало уверенности и настроения. А еще в своих вещах я нашла часы, мужские, карманные, очень искусной работы: белый металл корпуса украшал сложный узор гравировки и небольшие черные опалы. Когда-то они принадлежали деду моей приемной матери. Незадолго до своей смерти она подарила их мне вместе со шкатулкой и прочими украшениями, на память. Позже отец нашел эту шкатулку и отнял ее у меня, я же успела перепрятать оттуда лишь несколько вещиц, и эти часы в том числе. С тех пор, отправляясь куда-то далеко от дома, брала все это с собой. Все вещи были дороги мне как воспоминание, но теперь настал час, когда я готова была расстаться с одной из них. Ради другого человека, которого мне хотелось отблагодарить. Думаю, мама была бы не против такого решения.