Анастасия Никитина - И.о. Бабы-яги

Увы, гусе-лебединое удобрение на огороде, похоже, исчерпало запас волшебства. Вчерашние посадки, хоть и проклюнулись куда быстрее, чем в реальной жизни, но «колоситься» точно пока не собирались. Это наблюдение меня в чем-то даже порадовало — можно обойтись без очередного огородного наряда для витязей.

Зато сад подкинул новую загадку. Я заскочила туда только проверить, не пора ли косить траву, и на прутик с тремя листиками, изображавший волшебную яблоню, взглянула мельком, и то случайно. А вот взглянув, чуть не растянулась во весь рост, запутавшись в собственном подоле: на тоненькой веточке висело яблоко. Пока ещё зелёное, но уже вполне увесистое, почти такое же, как и то, которое я спрятала в горшок несколько дней назад. Воровато оглядевшись, я поправила листья, чтобы чёртов плод раздора не так бросался в глаза, и прорысила обратно в избушку.

— Васька! — крикнула я в потолок. — Слезай, дело есть!

— Какое ещё дело? — проворчал кот, свесившись с балки. — У тебя совесть вообще имеется? Я всю ночь Ядвигу стерёг, глаз не сомкнул…

— Ядвигу домовой с банником стерегли, — отмахнулась я.

— А я руководил!

— У тебя и рук-то нет, — фыркнула я. — Одни лапы.

— Значит, лаповодил, — буркнул кот, но, сообразив, что я не отстану, всё же спрыгнул на лавку. — Ну что там у тебя стряслось?

— Пока ещё не стряслось, — покачала головой я. — Но если хорошенько потрясти, то стрясется.

— Мря? — не понял моих аллегорий кот.

— Вот тебе и мря, — проворчала я и вполголоса обрисовала коту ситуацию.

— Ну, один плюс во всём этом есть, — сказал Васька после долгого молчания и тычка пальцем в пушистый бок.

— И какой же? Ты надеешься, что я теперь буду «ходить дозором» вокруг дурацкого яблока, которое непонятно когда дозреет, и не помешаю тебе таскать сметану?

— Два плюса, — поправился кот, хитро прищурившись.

— И не мечтай! — отрезала я. — А какой второй плюс?

— Теперь понятно, какого лешего Ядвига взялась тебя учить и даже отравить ни разу не попыталась.

— А мне вот непонятно, — поморщилась я. — Это яблоко что, без моего присутствия не дозреет?

— Дозреть-то дозреет, да вот когда — непонятно.

— Да как она вообще узнала…

— Про гусе-лебединое удобрение я ей сдуру ляпнул, — опустил голову котяра. — Думал, если она поверит, что Яга ушла да яблоко с собой унесла, то и сама уберётся.

— Размечтался, — фыркнула я.

— Угу. Это я с перепугу.

— Ну, так что там с Ядвигой? Почему она меня учить взялась?

— Когда яблоко дозреет, неизвестно. И она того тоже не знает. Примет ли её Буян Ягой, тоже неведомо. А ну как она тебя прихлопнет, а с поляны вылетит? С сырой силой никакая ведьма не поспорит.

— А тут ещё и такое есть? — скривилась я. — Интересно, я когда-нибудь разберусь, что здесь от чего зависит?

— Разберёшься, куда ж ты денешься, — Васька зевнул и поднялся на лапы. — Там внизу книжек много. Какая-нить и про это писана. Ты покопайся. А я спать пойду.

— Стоять! — рявкнула я, остановив зверюгу едва не в полете.

— Ну, что ещё?! — от неожиданности Васька присел на задние лапы и чуть не свалился с лавки.

— С яблоком что делать будем?

— Пусть себе зреет, — фыркнул кот. — Недозрелое — чистый яд. Ядвига его не тронет. И тебя тоже.

— Что ж она тут ночью крутилась тогда?! — спохватилась я, вспомнив рассказ домового.

— Ну так два яблочка лучше одного, ты не находишь? — ухмыльнулся Васька и одним махом запрыгнул на балку.

«Да чтоб тебе! — выругалась я себе под нос. — Мне что, больше всех надо?! Пусть сами со своими яблоками разбираются. А мне лишь бы до возвращения чёртовой курортницы дотянуть!»

Это простое соображение снова включило батарейку, появившуюся после стычки с Марьей: скорей! Чтобы дожить до возвращения моей вроде как троюродной сестрички, мне надо было по меньшей мере научиться управляться с силой Буяна. Ещё раз оказаться в ситуации типа ночной я не желала категорически.

«И Илюшку восвояси отправить, — напомнила я себе. — Ладно, я или витязи. Мы хоть какое-то отношение к этому дурдому имеем. А он вообще вляпался ни за что ни про что».

Я кивнула собственным мыслям, поправила сбившуюся на сторону шаль, наградившую меня вместо горба сколиозом в энной степени, и вышла во двор. Бабка вопреки уверениям котяры учить меня желанием не горела. К столу под яблоней она подошла очень неохотно и поглядывала в мою сторону с явным подозрением. Я сделала вид, что ничего не замечаю, и прямой вопрос она так и не задала.

Так или иначе, но про свою дочурку Ядвига мне кое-что рассказала, как и про силы Буяна, которыми может пользоваться Яга. Сообразив, что на этот раз даром теряю время, я отделалась от бабки и вернулась в избушку. День близился к концу. И если на обед я выдала витязям очередную порцию сырников, то чем буду кормить эту ораву завтра, просто не представляла.

Книга о волшебных предметах, которую я присмотрела, впервые попав в подвальную библиотеку, была на месте. «Если не получится, Васька меня прибьёт», — невольно подумала я, перелистывая хрупкие страницы в поисках нужной главы.

Книжка одновременно смахивала на энциклопедию для девочек и «Сто советов домашнему мастеру». Как я ни старалась, но обнаружить хоть какую-то систему так и не смогла. Глава о том, как связать шапку-невидимку, соседствовала с описанием починки стершихся каблуков у сапог-скороходов, а следом сразу шла подробная инструкция по зачарованию волшебного горшка для варки бесконечной гречки. Вспомнив своё короткое знакомство с этим артефактом, я поморщилась и, не читая, пролистнула несколько страниц. Отливать новый чугунок мне было негде, а чинить нечего: после взрыва я так и не нашла ни одного обломка зловредной кастрюли.

Наконец я добралась до самобранок и на какое-то время выпала из жизни. Стирать эту тряпку полагалось в специально зачарованной воде, вываривать или крахмалить категорически запрещалось. Для выведения пятен приводился длинный список заковыристых заклинаний. А доводить до появления дыр крайне не рекомендовалось. Если верить автору, обиженная скатерка могла и супчиком из бледных поганок неугодного хозяина накормить.

«Проверять буду на Ядвиге», — проворчала я себе под нос, раскладывая на столе перед собой травы и швейные принадлежности.

Часа два я возилась с пятнами и только потом взялась за иголку. Белошвейку пришлось из себя изображать до глубокой ночи. Хорошо хоть бабка уже успела меня научить зажигать магические светильники, а то только исколотыми пальцами я бы не отделалась. Каждую дыру надо было зашивать особым швом заговоренными нитками, а обтрепавшийся край — подрубать, бормоча под нос заковыристый наговор. Когда я закончила, то даже понять не могла, что у меня болит больше: затекшая спина, пальцы, сильно смахивающие на дуршлаг, или язык, одеревеневший от грубых длинных слов древнего наречия.