Анастасия Никитина - И.о. Бабы-яги

— Поговори мне ещё, — проворчала я, заметив белесые разводы у него на одном ухе. — Опять в сметану лазил?

— А что прикажешь делать, когда ты обо мне и не вспоминаешь, не то чтобы покормить, — огрызнулся Васька.

— Ты и сам неплохо справляешься.

— Вот и ты справляйся, — буркнул кот, снова скрываясь на балке. — Иди вон с Ядвигой о делах побеседуй. У вас с ней великая любовь приключилась, как я погляжу.

— Ещё приревнуй меня, — усмехнулась я. — Слезай давай. Думу думать будем. И как раз про Ядвигу. Надо за ней как-то присмотреть, пока меня не будет.

— А ты куда собралась?! — забеспокоился Васька.

— Ростислав звал. На взморье надо сходить, посмотреть, что они там настроили, пока у нас не стало на парочку едоков меньше.

О том, что после этого собираюсь заняться Ильей, я упоминать не стала. Воспоминания о той свинье, которую я случайно подложила невезучему богатырю, неизменно вызывали хоть и короткие, но от этого не менее неприятные укусы совести. В конце концов, ничего плохого парень мне не сделал. Ну, разве что слишком уж помочь хотел, но за это не проклинают.

— А я тебе сразу говорил, не нужна им это полоска с ямами, — ворчливо сообщил кот, соблаговолив спрыгнуть на лавку. — Тыщу лет без неё жили и ворога били, и дальше бы обошлись.

— А я тебе сразу сказала, эта полоса нужна, чтобы они союзников не били за неимением «ворогов».

— Да помню я, помню… Что там с Ядвигой? Имей в виду, я за ней приглядеть не смогу. То есть смогу, но сделать ничего не сделаю. Мои силы ей на один зуб.

— Так я тебя и не воевать с ней посылаю. Надо, чтобы мне сообщили, если она вдруг опять куда-нибудь полезет без спроса.

— Так это баннику поклониться надо, — хмыкнул Васька. — Она же у тебя в баньке сейчас живет.

— Так… Кто ещё у меня в бане живёт?

— Банник, бестолковая! В избушке — домовой, а баньке — банник.

— А у нас и домовой есть? — опешила я.

— Есть, как не быть, — лениво отозвался Васька. — Кто, по-твоему, тут порядок наводит да чистоту поддерживает?

— И тебе сметану достает! — догадалась я наконец и рассмеялась. — А я-то всё думаю, как тебе удалось подпол вычистить… Ну и где наш домовой? Зови.

— А меня звать не надо, — раздался у меня над плечом надтреснутый дребезжащий голосок. — Я завсегда тут, матушка.

Я с трудом усидела на месте и заставила себя развернуться медленно и уверенно.

— Так вот ты какой. Приятно познакомиться.

— Так знакомы уж, матушка, — склонил голову миниатюрный старичок размером с суповую тарелку. — Почитай уже седьмой день я сон твой стерегу да утренние лучи в окно зову, чтобы будили тебя с утречка ласково.

— С-спасибо, — выдавила из себя я, вспомнив, как, несмотря на все усилия в виде задернутых шторок и закрытых ставен, просыпалась от удара солнечным зайчиком в глаз. Ну если, конечно, раньше меня не успевал разбудить очередной вопль: «Хозяйка!».

— Так не за что, — склонил голову дедок. — Это моя забота.

— Угу. Понятно… — проворчала я и мысленно добавила: «Ещё один „заботник“ на мою бедную голову. А я ещё с первым не разобралась!».

Впрочем, появление домового имело и свои плюсы. Он пообещал, что Ядвига и шагу не ступит без моего ведома. Лишь бы я, прежде чем уходить, посоветовала ей в баньке оставаться. «Так, — пояснил он, — у домашней нечисти руки будут развязаны». Насчёт предупреждения меня терзали смутные сомнения, но я всё же решила не перечить домовику. Мало ли какие тут порядки. К тому же, не очень хотелось ругаться с невидимой силой, которая постоянно находится рядом. Только падающих на голову горшков мне и не хватало. Поэтому Ядвигу о своём уходе я предупредила, оставаться в баньке настойчиво посоветовала и её крайне довольное: «Конечно, конечно», — проигнорировала.

К счастью, прогулка на взморье никаких неприятных сюрпризов не принесла. Ростислав сделал всё точно так, как мы и обговаривали, построив гигантскую копию типовой полосы препятствий из моего прошлого. Разве что соорудили всю это красоту из дерева. Я чуть не пустила ностальгическую слезу, любуясь выдолбленными из столетнего дуба кольцами, изображавшими автомобильные шины, и колышками с терновником, заменившим колючую проволоку, под которыми полагалось ползать по-пластунски.

Обговорив комплекс упражнений, мы распрощались с Ростиславом, и я, отказавшись от провожатых, демонстративно направилась к лесной избушке.

На полдороге я свернула в кусты, и пару минут спустя по тропинке уже шла молодая девица, точнее, нечисть. Нос, шаль и приметный красный сарафан перекочевали в котомку, я же натянула одежку, в которой была в лесу в последний раз. Она была не больно-то чистой, но в том, что нечисть особо часто переодевается, я сильно сомневалась.

Найти Илью было нетрудно: иди себе на запах дыма, и всё. Но я не спешила, всё ещё пытаясь решить, как не наломать дров. Проблема состояла в том, что проклясть я могла довольно легко и в свободной форме, а вот снимать проклятие полагалось, глядя в глаза и чётко произнося нужную формулу. Как совместить это с тем, что Илюшка не подпускал нечисть слишком близко, да я и сама не стремилась рискнуть разоблачением, было непонятно. Но подумать как следует мне снова не позволили.

— Ну, здравствуй, гостья званая да нежданная, — раздалось у меня за спиной.

Я медленно повернулась на голос, уже догадываясь, что в очередной раз сделала большую глупость.

Она говорила с лёгким, едва заметным акцентом. Такой появляется у людей, долго проживших за границей. Это и натолкнуло меня на догадку, кого я вижу перед собой.

— Вот уж не ожидала, что ты окажешься настолько глупа, чтобы действительно явиться, — тут же подтвердила мои домыслы Марья.

— Не стоит недооценивать противника, — как можно более уверенным тоном проговорила я.

— Ух ты, — насмешливо восхитилась знаменитая завоевательница. — И что? Меня ждёт неприятный сюрприз?

— Почему же сразу неприятный, — отзеркалила её ухмылку я.

— А приятное сюрпризом не станет, — Марья едва заметно пожала плечами. — Мои люди сейчас тебя спеленают и отнесут на корабль. Мне приятно, конечно, когда мои планы ничем не нарушаются, но это совершенно предсказуемо.

— Самоуверенность наказуема, — процедила я, отступая назад спиной к толстому дереву.

Удрать я не пыталась. До избушки в быстром темпе топать минут пятнадцать. Бежать, разумеется, меньше, но чтобы побежать, мне придётся повернуться к своей негодной мамаше спиной. А она, по слухам, ведьма. Заполучить какую-то колдовскую дрянь в спину — удовольствие ниже среднего. Кроме того, она упомянула, что притащилась сюда не одна. Значит, если ей и случится каким-то чудом промахнуться, меня всё равно найдётся кому притормозить.