Марина Суржевская - Мертвое

— Эфрим… Он реальный. Ты знал! — прошептала я, и февр отодвинулся, глянул в мое залитое дождем лицо.

— Да, — выдохнул он. — Прости. Я не мог тебе сказать. Об этом нельзя говорить.

— Что теперь будет? Куда он делся?

— Его найдут, — пообещал Кристиан, но я почувствовала в его словах фальшь. — Идем. Тебе надо согреться. Ничего не бойся, я с тобой, слышишь?

— Куда мы? — Я вздрогнула, поняв, что февр ведет меня к Вестхольду.

— Нас ждет Верховный, Иви. Надо рассказать все, что ты видела. Это поможет поймать зверя.

Мы поднялись по ступеням замершего темного замка.

— И как давно вы его ловите? — пробормотала я.

Кристиан не ответил, но его взгляд был достаточно красноречивым.

Мы прошли в небольшой кабинет на втором этаже. Красивую и дорогую обстановку я оценить не смогла, меня все еще потряхивало от пережитого. За широким столом уже расположился Стивен Квин и еще двое мрачных незнакомых мне февров.

— Расскажите все, что видели, — попросили меня.

— Я видела чудовище. Оно напало с неба, — пробормотала я, расправляя складки безнадежно испачканного платья. С моих волос капала вода и грязь, выглядела я, наверное, ужасно.

— Иви-Ардена, вы видели, куда эфрим улетел?

— Нет. Я ничего не видела. — Я обвела испуганным взглядом хмурых мужчин. Меня начало трясти, но уже от иного страха. От понимания, что я спрятала за корсаж важную улику и что нахожусь в комнате с феврами-карателями, каждый из которых обладает неизвестными мне способностями. На запястьях мужчин красовались широкие запирающие браслеты, у Стивена Квина они были на обеих руках. И мне оставалось лишь гадать, какие Дары сдерживают серебряные застежки. Подумать только, а ведь при первой встрече я приняла февра Квина за рядового смотрителя! Хорошо хоть, не ляпнула лишнего! Я поежилась под острыми взглядами мужчин. И выпрямилась, вздернув подбородок. В конце концов, у меня есть то, чего нет у них. Женская слабость!

— Простите, но я… жутко испугалась! — произнесла я, отчаянно моргая. — Это чудовище… Настоящее чудовище! Я думала, что эфримы — плод больного воображения! О, Божественный Привратник! Да он чуть не сожрал меня! И это все, что я поняла. Я упала в грязь и больше ничего не видела. Мне нечего вам рассказать.

Может, свалиться в обморок, чтобы от меня отстали? Бумага за корсажем жгла мне кожу. Краем глаза я заметила внимательный взгляд февра Квина и вздохнула. Главное — не переиграть.

Я потерла сухие глаза. Ну почему когда надо, я не могу проронить ни слезинки?

— Это было так ужасно! И… господин Дэфф… Скажите, что он жив!

— Мне очень жаль, — покачал головой февр Квин и указал на хмурого седовласого мужчину. — Иви-Ардена, это февр Джет Бенсон. Его Дар — видеть чужие воспоминания. Мы хотели бы просмотреть то, что вы помните о нападении. Я не могу вам приказать, но…

Я похолодела. Только не это! Бросила отчаянный взгляд на Кристиана, и тот нахмурился.

— Я запрещаю, — вмешался он. — Я знаю, как работает Дар февра Венсона, это небезопасно. Он не просто видит воспоминания, он их изымает. Это слишком опасно!

— Но это может помочь нам. Девушка могла упустить какие-то детали, а Джет их увидит.

— Эта девушка — представитель старшего рода и моя сестра, — процедил Кристиан. — Она пережила нападение и шокирована. А вы хотите подвергнуть ее довольно болезненной процедуре, словно преступницу?! Если вам угодно, просмотрите мои воспоминания, февр Венсон. Не думаю, что они отличаются от воспоминаний Иви!

Я опустила глаза, комкая свое перепачканное платье. Отличаются, Кристиан, еще как отличаются… Но конечно, говорить я об этом не стану.

— Вы разве не видите, в каком она состоянии? Ей надо отдохнуть и прийти в себя. Послезавтра Иви впервые откроет Дверь.

— Возможно, это стоит перенести… — начал февр Квин, и я вскинулась.

— Нет! Вы не имеете права!

— Это продиктовано заботой о вас, госпожа Левингстон.

— Со мной все в порядке, я просто испугалась! — сказала я. — Но я готова войти в Мертвомир. Я готова.

Мужчины переглянулись, и февр Квин медленно кивнул.

— Хорошо. Я не могу вам отказать в этом праве. Надеюсь, вы ведь понимаете, что о нападении нельзя рассказывать? И рекомендую вам завтра остаться дома и никуда не выходить.

Верховный повернулся к феврам.

— Остров переходит на военное положение.

— Это вызовет недовольство, Стивен, — помрачнел февр Венсон. — Мы не можем…

— Мы не можем оставить все как есть, — жестко оборвал Верховный. — Эфрим убил уже двух февров. И он все еще на свободе! Если его увидят…

Мужчины понимающе переглянулись, а я постаралась слиться с креслом, на котором сидела. Но разум лихорадочно работал. Два убийства… Кристиану пришлось заменить наставника Филда, потому что тот скоропостижно скончался. Погиб. И это случилось в первые дни моего пребывания на острове. Неужели он и был первой жертвой эфрима? Значит, именно тогда и появилось чудовище?

Мне стало по-настоящему дурно, горло свело. Наверное, я побледнела, потому что февр Квин все-таки сжалился.

— Простите нас, Иви. Это большое потрясение для вас. Но ситуация слишком серьезная, вы должны понять. — Он перевел взгляд на Кристиана. — Стит, расскажешь все еще раз, подробно. После покажись целителю, ты ранен. Твою сестру отвезет Хорвас. И это приказ!

Кристиан недовольно нахмурился, но спорить не стал. В коридоре сжал мою руку.

— Постарайся уснуть, Иви, — сипло сказал он. — Я скоро вернусь.

И ушел.

Я посмотрела ему вслед.

— Госпожа Левингстон, — нетерпеливо позвал один из мрачных мужчин. — Идемте, я вас отвезу.

Ехали мы молча. Я куталась в мундир Криса, вдыхала его запах и размышляла об этом вечере. Об эфриме, Харди Дэффе и тайнах Двериндариума. А ведь на фрегате до сих пор веселятся и танцуют ученики, даже не подозревая о том, что происходит совсем рядом.

Мне было безумно жаль старика архивариуса, а еще мне было страшно.

А когда дверь дома за мной захлопнулась, я взлетела по лестнице и вытащила из-за корсажа грязный листок. В тусклом свете рожка на нем темнел карандашный рисунок. Сплетенные линии. Вероятно, кто-то иной посчитал бы этот узор лишь очередной выдумкой безумного архивариуса. Но только не я. Потому что точно такой же рисунок был вырезан на моем теле. Такие же линии нанес мне ножом Ржавчина.

«Надо искать не зверя, — сказал Харди Дэфф. — Надо искать человека».

Человека с таким рисунком. Меня.

Но почему? Почему я? Что происходит? Зачем эфрим схватил меня? Зачем?

Горло сдавило от страха. Оглянувшись на дверь, я открыла колбу лампы и сунула листок в огонь. Когда от бумаги остался лишь пепел, дышать стало немного легче. Но на душе было тревожно. Ведь я соврала феврам. Я не видела, куда делся эфрим, но догадалась. Он стал каменной статуей на стене Вестхольда. Не было иного варианта. Он стал этой проклятой статуей!