Альма Либрем - Ректор поневоле [СИ]

Молодожёны попытались ещё что-то сыграть, но Альберто исхитрился, поймал их за руки и пробормотал нужное заклинание. Чужие запястья тут же стянула крепкая верёвка.

Лавка под Эльей треснула, и она упала на пол. Не желая валяться там в гордом одиночестве, девушка тут же лягнула орка ногой. Тот, пытавшийся ещё что-то сыграть, свалился на клавиши.

Орган, измученный и истерзанный попыткой сыграть на нём, выдал последний звук, преисполненный тоски и боли, и затих. Альберто стянул наконец-то Дрогара с музыкального инструмента, помог подняться Элье и потянул их к выходу.

Вероятно, и орк, и эльфийка хотели бы сопротивляться, но их явно пугало то, что крыша стремительно порывалась свалиться на их несчастные бренные головы.

Ди Руаз выпалил на ходу ещё несколько заклинаний. Дрогар, обернувшись, тоже то ли напел, то ли проорал что-то, и орган накрыл магический полог, призванный закрывать от всяких ненастий священный инструмент.

Первые куски крыши догнали их уже на ступеньках. Альберто пропустил вперёд Элью, разумеется, позволив заклинанию, сдерживающему её руки, слететь. С Дрогаром он был менее милостив; вновь отловив орочье ухо, ди Руаз с удвоенной быстротой помчался вниз по ступенькам.

На самом деле, он отнюдь не преследовал цель унизить Дрогара. Точнее, ему хотелось поставить на место наглого недопреподавателя-музыканта, но делать это надо было в другом месте. Вот только древняя традиция, говорившая о том, что орков их матери наказывали, таская за уши, появилась не просто так. Особенное переплетение сосудов и нагромождение нервных окончаний на кончиках ушей, почти как и у эльфов, делали этот орган у эльфов очень чувствительным. Именно потому несчастного практически парализовало, и воспротивиться он точно не мог — точно как не мог и абстрагироваться от того, что ему на это самое схваченное ухо будут кричать.

Альберто кричать не имел времени. Единственной и самой главной его целью было оттащить дебоширов куда подальше от опасной башни.

…Они выбежали в коридор центральной башни, и за спиной раздался жуткий гром. Ди Руаз отпустил и Элью, и Дрогара, и метнулся к окну, с ужасом ожидая увидеть развалины, в которые превратилась большая часть Змеиного Замка.

К счастью, он ошибся. Единственное, что изменилось — так это то, что у музыкальной башни пропала крыша. Впрочем, была ещё и другая деталь, тоже не самая приятная. Башня на миг будто превратилась в змею и, вытянувшись раз в десять в длину — в ширину она, разумеется, стала намного уже, — закрутилась плотным узлом вокруг преподавательской. Последняя стала несколько кривее, но выглядела целой и падать точно не собиралась.

Правда, это Альберто не совсем утешило.

Что ж до органа, то он возвышался на площадке, в которую превратилась комната, окружённый куполом Дрогара, целый и невредимый. Окружали его развалины. Крышу башни пониже пробило строительным мусором, из неё торчала арматура, трещины, которые ползли по учебному корпусу, тоже не внушали доверие.

Сверху капала вода, и ди Руаз, подняв голову, осознал, что центральная башня несколько сдвинулась, и теперь часть потолка пропала начисто — там была дыра.

На улице начинался дождь.

Он оглянулся. Дрогар и Элья как раз тихонько пятились, убегая.

— Ну-ка стоять! — рявкнул Альберто. — Натворили дел, и думаете, что просто так сбежите?!

Дрогар от испуга аж вжался в стену. Стена, между прочим, не оценила, избавилась от лишнего камня в нескольких сантиметрах от орочьей головы и больно ударила его этим же камешком по макушке. Альберто поднял взгляд на потолок, покрытый трещинами, мысленно попрощался со своей карьерой, зданием академии и со всем остальным тоже, и сделал шаг навстречу.

— Что это было? — спросил он с угрозой. — Вы хотите чинить всю академию?

— Нас заколдовали! — взвилась Элья. — Между прочим, вы ещё будете компенсировать за испорченную свадьбу! И…

— И за мой инструмент! — потёр лоб Дрогар. — Зачем было топтать мою лютню? Она, между прочим, была ценная… Я сейчас даже напеть не могу!

От его голоса, излишне громкого, с потолка посыпались камешки. Альберто предполагал, что, скорее всего, ни орк, ни эльфийка до сих пор не успокоились, а их магия заставляет Змеиный Замок вновь едва ощутимо вздрагивать. Впрочем, состояние корпуса ухудшалось даже от простого дуновения ветра, настолько сильно его растрясли звуки органа.

Альберто открыл было рот, чтобы рявкнуть на нарушителей спокойствия, но не успел. Из-за угла появилось трое эльфов, в которых он без труда узнал родителей Эльи и эльфа-регистратора, который несколькими минутами ранее убегал подальше от органа.

Всем своим видом демонстрируя презрение что к новоявленному ректору, что к собственному зятю, эльфийка схватила провинившуюся дочь под локоть, пробормотала заклинание, утянувшее следом её зятя, и гордой поступью удалилась, оставив Альберто только беспомощно смотреть им в след.

— Уважаемая! — окликнул он. — Вам не кажется, что…

— Не стоит, — эльф-регистратор опустил руку ему на плечо. — Её родня была не слишком переборчива в связях, потому Шэйниорэлайя всё равно вас не послушает. Она вознамерилась отчитать свою дочь за непристойное поведение — и сделает это.

— Её дочь, — зло отозвался Альберто, — едва не разнесла мне половину академии. И что теперь, ждать, пока её отчитает матушка, чтобы потом разбираться со своими мелкими проблемами в виде разбитого замка?

— Хотите совет? Лучше просто не связывайтесь, — эльф уже не казался пьяным. — Я благодарен этим двоим за то, что они разбили мой алтарь. Теперь я больше не регистратор, никто не сумеет потребовать от меня проводить эти постоянные церемонии… В любом случае, я свободен. А им ничто не помешает. Даже если вы встанете на голову и станете орать в таком положении. Послушайте меня: решайте свои проблемы без участия эльфов-полукровок. Они — зло.

И, напевая какую-то песенку себе под нос, мужчина удалился. Настроение у него действительно было отличное, эльф разве что не приплясывал по пути. Альберто не решился его окликнуть. В детстве он испытывал некий трепет перед этой древней расой. С возрастом всё прошло, но всё равно не уважать их было трудно, хотя бы за возраст некоторых представителей!

Лучше б он вышвырнул их из Змеиного Замка и запретил проводить здесь церемонию! Впрочем, вряд ли это существенно помогло бы. Альберто подозревал, что эльфы просто не стали бы его слушать, точно так же, как сейчас проигнорировали прямое обращение. А зачем? Он ведь просто человек! Бесполезное существо!

Он скривился от отвращения, выпрямился, отряхнул свой костюм от пыли и каменной крошки, потом опять посмотрел в окно, но, разумеется, ничего хорошего там не увидел. Одна башня всё так же обвивалась вокруг другой, а те, что чуть дальше, несколько минут назад стоявшие совсем нормально, сейчас пытались скрутиться друг вокруг друга.