Надежда Волгина - Нежная птаха для мрачного колдуна

- Ты опоздала и понесешь наказание, - вздрогнула и замерла с колбой в руке Жиль от следующей фразы.

- Это...

- Меня не интересуют причины! - перебил ее он, повышая голос.

Жиль поняла, что он повернулся к ней лицом, но все еще не смела пошевелиться сама. Страшно было вновь увидеть его глаза. Что если там опять царит пустота!

- Посмотри на меня, глупая лоточница!

Жиль медленно развернулась, страдая от унижения. Слово «лоточница» из его уст прозвучало сейчас как оскорбление, с таким пренебрежением, даже брезгливостью тот его произнес.

- Сейчас ты закончишь работу здесь и до наступления ночи можешь быть свободна. Тут ты мне больше не нужна. А как только минует полночь, ты должна быть у священных камней, чтобы собрать прах мертвых. Мне он нужен для специального зелья, несущего в себе большую магическую силу, - губы Модира вытянулись в подобие улыбки, став совсем тонкими и длинными. Но глаза при этом смотрели на Жиль все с тем же брезгливым выражением. - Обязательно нужно управиться за час - время поклонения духам, с полуночи до часу ночи. Все поняла?

Кажется, Жиль пошатнулась и вынуждена была вцепиться в холодную металлическую поверхность стола. Священные камни?! Нет, она не сможет пойти туда одна!

- Что ты сказала? - брови Модира поползли вверх. - Ты отказываешься выполнять поручение? Хочешь, чтобы я заменил это наказание истязанием твоего хрупкого тела?

Она произнесла это вслух? Не может быть!

- Господин Модир... - заикнулась было Жиль, но снова замолчала. Она не знала, что может сказать или сделать, чтобы смягчить наказание. Но священные камни... Их она боялась едва ли не больше всего в этой жизни.

- Что? Ну говори же! Внимательно тебя слушаю, - недобро усмехнулся он.

Поборов дурноту, Жиль ответила, и голос ее прозвучал на удивление твердо.

- Хорошо. Я выполню ваше поручение.

В конце концов, это всего лишь священное место, где царят законы мертвых. А мертвые не страшны живым - это ей всегда внушала тетя Зуи. Человек, что стоит сейчас перед ней и смотрит так, что от его взгляда хочется бежать подальше, гораздо страшнее всех тех опасностей, что она себе напридумала.

- Вот и славно, - кивнул он. - Буду ждать тебя в лаборатории с прахом. И потом ты мне поможешь готовить зелье.

А это значит, что ночь ей предстоит без сна. Ну что ж, и к такому ей тоже не привыкать.

- Великий жрец, что мне делать? Как справиться с собой?

Модир переступил порог Храма Величия следом, как голубка и ворон покинули его. Он следил за ними, сгорая от всепоглощающих ревности и ненависти. Эти чувства сжигали его изнутри с того самого момента, как лоточница поселилась в замке. И с каждым днем ему становилось все хуже.

- Что ты хочешь услышать от меня, сын мой? Я не даю советов, ты же знаешь. Вечность научила меня держаться в стороне от человеческих страстей, - жрец закрыл священную нишу и повернулся к Модиру.

С детства Модир привык видеть жреца, потому как частенько наведывался в Храм за подпиткой, что давали ему священные письмена и вековая мудрость этого места. Но каждый раз удивлялся, насколько непроницаемым и отстраненным от всего мирского выглядит жрец. Вот и сейчас тот взирал на него с равнодушным спокойствием. Тогда как внутри Модира все бушевало.

- Я готов убить эту девушку только за то, что испытываю к ней. Она нужна мне для свершения мести, для выполнения обета, что дал у ложа умирающего отца. Но каждый раз, когда она оказывается рядом со мной, я теряю контроль над собой. И мне невыносимо думать, что именно ее я подталкиваю к Ландеру.

- Месть - вот то, что отравляет человеческие души, - отозвался жрец, плавно скользя вдоль стен храма. Свечи гасли следом за ним с призрачным шипением, оставляя в воздухе легкий аромат жженого воска. - Нет губительнее чувства, и оно же одно из самых сильных. Твой род мстит роду Ландера испокон веков. И ты не исключение из правил. Твой отец сделал все, чтобы загубить жизнь матери молодого господина, а теперь ты идешь по его стопам, ведомый данным обещанием. Беда твоя в том, что девушку эту, что выбрал в жертву, ты хочешь для себя. Это все осложняет, ты находишься в противоречии с самим собой. И именно в твоих руках сейчас находится ее судьба, как и твоя собственная. Я могу видеть прошлое, настоящее и будущее. Ничто не скрыто от меня. Но ты ничего не узнаешь, пока не пройдешь этот путь до конца. Иди с миром, сын мой. Двери храма открыты для страждущих. Но и тут тебе не будет упокоения.

Возвращался в замок Модир в еще более растрепанных чувствах, нежели покидал тот. Что хотел сказать жрец? Для чего произнес столь пространную речь? На чьей он стороне? Хотя, последний вопрос явно бессмысленный - жрец никогда не принимает чью-то сторону. Да и человек ли он, если даже сам не знает, как долго уже живет на этом свете?

Злость выплеснулась на Бовила, что с неизменно тупым видом впустил управляющего на территорию замка. Голубка с вороном все еще парили высоко в небе, он видел их. Эта птаха, как называет ее господин, совершенно потеряла стыд, забыла о своих обязанностях. И за это она будет сурово наказана. Не секрет, чего она боится едва ли не сильнее смерти - Модир прочитал это в ее душе. Вот туда она и отправится отбывать наказание.

Вновь ему пришлось прибегнуть к помощи энергетической капсулы, чтобы унять ту бурю в душе. И снова лоточница попалась под горячую руку, когда туман вечности еще не полностью покинул его.

Сжимая ее хрупкое тельце, Модир едва сдержал рвущуюся изнутри страсть. Что она с ним делает?! Заставляет терять рассудок! Этот ее испуг, дрожащие губки, упирающиеся в грудь ледяные от страха ладошки... Как же он хочет ее! Ни одну женщину не хотел так. Всех их он презирал с детства, как мать свою, что родила его и бросила на отца. А эта лоточница!.. Что сильнее в нем: ненависть к ней или страсть?

Он видел, как борется эта малышка с самой собой, как пытается не выказать страха перед походом к священным камням. И стойкость ее духа вызывала в душе Модира уважение.

А ночью он отправился за ней следом, просто потому что не мог оставить ее одну. А еще он волновался за нее, в чем даже себе не признавался.

***

Милый друг, как мне поступить? Я до замирания сердца боюсь идти к священным камням, да еще и в полночь, когда жизнь замирает, а потусторонние силы оживают. Но я не могу пожаловаться хозяину замка на управляющего. Что я ему скажу? Что меня наказали за провинность слишком сурово, что не заслуживаю этого?

Господин Модир управляет тут всем. Он самый главный в замке после хозяина. И не пристало служащим жаловаться на него. Боюсь, поступи я так, мое положение только ухудшится. И... я боюсь его.

Сегодня мне показалось, что он хочет поцеловать меня. Даже сейчас, делясь с тобой, мой друг, этими сокровенными мыслями, я краснею. Временами он пугает меня даже сильнее, чем предстоящий поход к камням.