Алёна Волгина - Чайка с острова Мираколо

Когда «Бученторо» после церковной службы на острове вернулся в гавань, небо уже окрасилось в теплые охристые оттенки, а лагуна блестела, словно расплавленное стекло. Я с нетерпением ожидала высадки, мечтая о чашечке горячего чая с миндальным печеньем, но галера вдруг встала на якорь напротив широкого устья Большого канала. Оказалось, все ждали начала регаты, про которую я совсем забыла. Между двумя баржами протянули веревку с привязанными к ней флажками, обозначив линию финиша.

Самые искусные гребцы Венетты должны были провести свои гондолы по Большому каналу до самого устья. Этот водный путь был самым удобным для гонок, так как, во-первых, он был достаточно широк, а во-вторых, знатные дамы и синьоры могли следить за гребцами с балконов палаццо, выстроившихся вдоль воды. Зрители волновались, подбадривая своих фаворитов свистом и криками. Делались ставки. Похоже, за гонками следили все, кроме меня. У меня были дела поважнее.

– А, Джулия! – обрадовался мэтр Фалетрус, когда нам наконец удалось поговорить. – Как поживает твое хищное приобретение?

Все, буквально все, кто присутствовал на том памятном обеде у дона Арсаго, первым делом спрашивали меня о паурозо . Я отчитывалась о ней чаще, чем о здоровье любимой тетушки.

– Пока что она спокойна, – ответила я. – Однако я слышала, что на детей моря, особенно старой крови, очень сильное влияние оказывает луна. Я как раз хотела посоветоваться, чего следует опасаться.

Фалетрус кивнул:

– Да, я тоже слышал об этом, хотя, понятное дело, никому еще не удалось проверить эту теорию на практике. Что ж, в ближайшие дни ты можешь быть спокойна, так как скоро новолуние. Но потом… – он озабоченно покачал головой. – Луна в этом месяце приблизилась настолько, что можно пересчитать все морщины на ее челе. Следующее полнолуние будет сильным.

«Тем лучше», – мрачно подумала я. Сердцу вдруг сделалось тесно.

– А вы можете точно сказать, в какой день оно случится?

Ученый старик, возведя глаза к небу, погрузился в подсчеты. Зрители вокруг ревели. «Тихо вы! – хотелось мне крикнуть. – Не мешайте ему!» Это все влияние Пульчино. Я постаралась подавить несвойственную мне чаячью раздражительность.

– Луна достигнет полноты через восемнадцать дней, считая от этого, – наконец ответил Фалетрус.

Восемнадцать дней! Так скоро! А я еще даже близко не подошла к разгадке!

Внимание всех зрителей было приковано к участникам регаты. Люди заполонили узкую набережную, которая сейчас представляла собой сплошную волнующуюся темную полосу. Исподтишка разглядывая новых знакомых, относившихся к верхушке знати венеттийского общества, я размышляла. Невдалеке застыл граф Арсаго: пальцы вцепились в поручень, глаза напряженно следили за ходом гонки. Гондольер, одетый в его цвета, шел вторым. В ушах у меня стоял шепот Рикардо: «Старик Соранцо долго не протянет, и едва лишь ударит похоронный колокол, как во Дворце разгорится борьба за шапку дожа… Слово графа Арсаго будет иметь большой вес… Недавно на него дважды покушались…»

Кто он, синьор Арсаго? Злодей – или жертва, запутавшаяся в придворных интригах, как шмель в паутине? Я заметила, что Энрике весь день старался держаться подальше от отца. Зато рядом с моим женихом постоянно мелькала остроносая физиономия дона Сакетти. Чем не подозреваемый? Вполне себе хитрый план: женить мальчишку на колдунье, устранить графа, а потом занять при наследнике место опытного советчика. Одним ударом, так сказать, убить двух зайцев: обеспечить свое будущее и отомстить Арсаго за измену жены… Вот мелькнуло в толпе смеющееся лицо Джоанны Сакетти. Ее новый протеже тоже вызывал нешуточные подозрения. Кстати, где он? Ушлый лютнист обнаружился рядом с Бьянкой. Сначала мне показалось, что темноволосая голова стоявшего возле нее человека принадлежала Рикардо, но потом мужчина обернулся, и я убедилась в своей ошибке. Между прочим, именно Бьянка в тот день так настойчиво звала нас на прогулку, и именно она выбрала маршрут, который привел нас к месту драки – мосту между двумя узенькими калле. Могла ли она нарочно подстроить эту встречу?

Глухой удар колокола вывел меня из задумчивости. Регата закончилась удивительно быстро. Вернее, закончился первый этап. Победители сияли улыбками, проигравшие шумно оправдывались, списывая свои неудачи на взбесившуюся лодку, неверное течение, внезапно отяжелевшее весло – в общем, на что угодно. Внизу на пристани распорядитель зычным голосом выкликал желающих принять участие во втором заплыве. В его сторону уже пробирался Джоаннин лютнист, которого я узнала по полосатой куртке. Вид следующего потенциального участника заставил меня нервно стиснуть пальцы. Энрике?! А ему-то зачем?

Наверное, последнюю фразу я произнесла вслух, так как над ухом кто-то меленько рассмеялся. Это оказался синьор Сакетти:

– Ах, молодость-молодость! Задор, отвага и огромное желание себя показать… Не смотрите на меня с таким укором, прекрасная Джулия, я пытался его отговорить! Дело в том, что наш Энрике опять поссорился с отцом. Тот упрекнул сына, что в нем напрочь отсутствует усердие к какому-либо делу, зато имеется огромная склонность к досугу. Энрике встал на дыбы и теперь тщится доказать, что он способен хоть на что-то.

– Но это же опасно… О, дон Алессандро тоже решил участвовать! – воскликнула я, перегнувшись через борт, чтобы лучше рассмотреть новых гонщиков.

Поведение начальника охраны было как раз понятно. Судя по недобрым взглядам, которыми синьор ди Горо весь день награждал затесавшегося в нашу компанию лютниста, он доверял ему не больше, чем я. От мысли, что рядом с Энрике на гонках будет надежный человек, мне стало как-то спокойнее.

– И он туда же, – неприятно улыбнулся дон Сакетти. – Выслужиться хочет. Загладить грехи отца.

Я машинально отодвинулась, вдруг почувствовав отвращение. У синьора Сакетти был широкий репертуар улыбок, и большинство из них были сдобрены ядом.

– О чем вы говорите? Какие еще грехи?

– А то вы не знаете! Тогда, во время прошлого заговора именно старший синьор ди Горо предал Лоренцо Арсаго и заманил его в ловушку. На графа напали прямо в церкви. Нечестивцы! Между прочим, в этой стычке погиб ваш отец. Что, братец не рассказывал вам об этом? Стыдился признать, что у него даже не хватило духу отомстить? – и снова зазвучал этот меленький змеиный смешок. – Мельчают люди, мельчают. Скажи кому в мое время, что сын убитого и сын убийцы могут стать закадычными друзьями, не поверил бы! Да и великодушие Арсаго здесь не к месту, лучше бы он сразу придушил мальчишку. Дурная кровь себя еще проявит…

Его мерзкое бормотание вызывало тошноту. Отец Алессандро – предатель?! Не может быть. От потрясения я пропустила выстрел, возвестивший о начале второй регаты. Будь проклят дон Сакетти с его змеиным языком, это все ложь, подлая выдумка, мне назло!