Ульяна Гринь - Янтарная кровь куртизанки

Как же болит голова…

Толчок.

Она лежит.

Одна.

Надо проснуться, надо дать команду телу, чтобы начало двигаться, чтобы боролось с токсинами пойла, которое дал ей мастер Рин Фу. Она должна встать и найти маленького вена Северьяна, найти Виджана, озаботиться их безопасностью… Но как это было сложно… Как трудно… Будто после грандиозной попойки, когда мешали эль с муссатом, когда не заботились о еде, когда желудок не выдерживал…

По кусочку отбирая у сонного порошка осоловелые части тела, Вейра всё же смогла придвинуться к краю кровати. Подтащила тяжёлую, будто чужую, руку ко рту и сунула пальцы между зубов. Нащупала язык, и ощутила, как бунтует в животе. Позывы к рвоте стали совсем невыносимыми, и Вейра перевалилась через край кровати, освобождая желудок. Горький вкус во рту усилил жажду, но искать воду было совершенно невозможно… Творец, где уже эта горничная, которую должен был к ней приставить вен Эмбр?

Как по заказу, прямо над ухом раздался пронзительный тонкий голосок:

— Ой-ёй-ёй, что же вильена наделала?! Ой, вильена, позвольте мне прибрать! Сейчас я вам принесу водички умыться… Сейчас-сейчас!

Вейра поморщилась и открыла глаза. Белая Ведунья, как же не хватает Беи с её глуховатым низким говорком! Боль в голове вспыхнула ярким золотым шаром, и пришлось схватиться обеими руками за виски. Это помогло, и Вейра смогла разглядеть миловидную, но невзрачную девушку в традиционном платье субретки — тёмном, с короткой юбкой, открывающей туфли без каблука, с надетым поверх белоснежным передником. На голове девушки плотно сидел, закрывая уши, кокетливый кружевной чепец, из-под которого выбивались редкие непослушные прядки морковного, отливающего в красный, цвета. Рыжая. Беда. Не медь, не янтарь, а морковка… Беда, беда.

— Вот вам, вильена, водичка умыться, вот так оботрём ротик… И щёчки тоже, вот тут ещё осталось немножечко… Вот, возьмите, попейте водички, нет, это другая водичка, не извольте беспокоиться! Давайте сядем, вильена, аккуратененько, вот так вот…

Вейру затошнило теперь уже от потока слов, изливавшегося из хорошеньких губ девушки, и она спросила:

— Найс?

— Да, вильена, я Найс, а откуда вы знаете, хи-хи, кто-то вам сказал, что я буду прислуживать? Ну конечно же, его благочестие советник Эмбр, он лично назначил меня на этот пост, да вы так не волнуйтесь, вильена, я скромна и трудолюбива, а ещё я делаю лучшие в империи причёски, и это не я сказала, а наша императрица, да дарует ей Ведунья покой и радость за гранью!

— Замолчите, Найс, — велела Вейра, морщась. Стоит сразу же показать этой болтушке, что будущая императрица не станет терпеть эксцессов. Что у неё в голове, интересно?

В голове у девушки были мысли о хлопотах и живенький интерес к персоне Вейры: откуда взялась эта знатная вильена, о которой никто никогда не слышал? Пожав плечами, Вейра потёрла лоб ладонью. Головная боль утихла, тошнота исчезла, слабость пропала. Можно и вставать. Обойдётся без помощи.

— Да, вильена, — тихо ответила девушка, а в мыслях её вспыхнула красным ярость, неприятно удивившая Вейру. Ишь! А субретка слишком горделива! Если её не выгнали из дворца, значит, она достаточно хитра и изворотлива, а, возможно, и приближена к кому-то значимому. Скорее всего, к советнику.

— Скажи мне, Найс, — начала Вейра, но её прервал стук в дверь. Служанка встрепенулась и бросила:

— Открою посмотрю, кто там.

Пока она шушукалась в дверях с пришедшим, Вейра размялась немного, пробуя ноги и руки на гибкость, присела несколько раз, потом нагнулась легонько, насколько позволял тугой корсет, размяла шею и улыбнулась одними губами. В покоях стояло огромное зеркало — в два человеческих роста, и Вейра подошла к нему, вгляделась в собственное отражение. Улыбка смотрелась на лице странно. Неестественный контраст со строгостью в глазах, с настороженной морщинкой на лбу… Надо расслабиться. Творец, как сделать это, если будущее кажется настолько нестабильным?

— Вильена, к вам с визитом гость.

Найс присела в книксене и протянула Вейре записку, сложенную сердечком. Такие обычно присылали знатные вены своим любовницам. Кто бы мог прийти к ней во дворце? Развернув записку, Вейра прочитала всего несколько слов: «Примите меня, вильена Вейра. Есть разговор. Ликсено».

Ликс… Привкус арахисовой настойки во рту… Жжение от охотничьих колбасок… Страсть и неприятие, заменитель счастья, спасённый от смерти незнакомец, оказавшийся очень дальним родственником. Нет, она не хочет видеть его. Однако это необходимо. Ей надо знать, как быть дальше. И вен Ликс может быть полезным.

— Проси, — распорядилась Вейра, снова глядя в зеркало. Поправила лиф платья, ладонью уложила выбившиеся локоны обратно в причёску, чуть покусала губы. Она готова.

Вен Ликс вошёл быстрым шагом и отвесил весьма ловкий, отточенный годами тренировки поклон. Вейра чуть было не присела в реверансе. Хорошо, что вовремя вспомнила о своём нынешнем положении! Вен Ликс с улыбкой взял её ладонь и поцеловал тыльную сторону кисти:

— Я очень рад, что вы решили принять меня. Позвольте выразить мою бесконечную преданность империи и вам лично.

— Вен Ликсено, империя в моём лице благодарит вас.

Вейра отняла руку и жестом пригласила гостя присесть. Но вен Ликс остался стоять, всем своим видом выражая почтение. Она попыталась аккуратно забраться в его голову, чтобы понять — помнит ли он её, или мастер Рин Фу уже начал последовательную чистку мозгов. Мысли вена Ликса поразили своим многообразием. От самых примитивных — ах, как ему хочется снова оказаться в постели с Вейрой, до сложных и запутанных многоходовок, в которых ей не хотелось разбираться, ибо ни одна не касалась её напрямую. Хотя нет, была одна мысль… Главная. Та, что заставила гостя просить об аудиенции.

Вейра покачала головой, прикрыв глаза на миг. Началось? Неужели вся империя не успокоится, пока императрица не будет замужем?

— Достопочтенный вен, я знаю, что привело вас ко мне. Давайте не кружить вокруг, а сразу к делу.

— Безмерно уважаю вашу деловую хватку, вильена м-м-м Алларис. Ведь вы не против, чтобы я употреблял это имя?

— Не против. Желаете чаю? Я прикажу сервировать.

— Спасибо, в другой раз. Изумляюсь лишь одной вещи — как быстро вы обучились манерам!

Лёгкая ирония в тоне вена Ликса покоробила Вейру. Именно это имел в виду советник Эмбр, когда говорил об очистке памяти. Все, кто знал её раньше, будут всегда сравнивать императрицу с куртизанкой… Она вскинула голову и ответила не с иронией, нет, язвительно:

— А я, вен Ликсено, изумляюсь той скорости, с которой вы выучили блаугардский язык! Помнится, кроме своего имени, не могли сказать ни слова.