Ульяна Гринь - Янтарная кровь куртизанки

— Туше*, — согласился с улыбкой вен Ликс. — Память — странная вещь. Сама исчезает, сама появляется…

*На истарийском языке «туше» означает «попал, в точку, задел»

— Скажите мне правду… Впрочем, я всё равно узнаю, если вы солжёте. Вы пришли предложить мне себя в качестве мужа и императора сами, или вас послал советник Эмбр?

Неприятное удивление вена Ликса можно было списать лишь на его недоверие в силу янтарной крови Вейры. Неужели он до сих пор не понял, что теперь она знает всё, о чём он думает, в той мере, в какой она хочет? Однако истарийский принц быстро пришёл в себя и склонил голову, признавая своё поражение:

— Сам, вильена Алларис, по собственной воле и исключительно с благими намереньями.

— Зачем? — спросила она, уже зная ответ.

— Вы не можете не понимать, что вам необходимо выбрать мужа. И, скорее всего, выбирать придётся из претендентов на трон, то есть, из меня и Абелима, поскольку принц Марион уже женат.

— Возможно, я выберу Абелима, — усмехнулась Вейра. — А вы решили удвоить шансы и первым сделать предложение.

— Наследный принц Северидов брутал и одиночка. Как человек и личность, он отличный друг, который всегда будет рядом, подставит плечо и так далее. Но вы будете видеть его в своей постели лишь раз в году, когда потребуется зачать очередного наследника, а остальное время он будет проводить на охоте или в завоеваниях новых территорий.

— А вы, вен Ликсено, с детства варитесь в котле придворных интриг, знаете, как вести себя, чтобы добиться своего, и станете прекрасным императором, — усмехнулась с горечью Вейра.

— Вы нравитесь мне как женщина, вильена, — снова поклонился вен Ликс. — У нас родятся прекрасные дети, поскольку мы оба отличаемся гармоничной внешностью.

Творец… Он уже думает о детях, хотя она даже не высказала хоть какой-то положительной реакции на его предложение.

Вейра со вздохом повела рукой:

— Я устала, вен Ликсено. Хочу отдохнуть и обдумать ваши слова.

— Разумеется, я не стану докучать вам, вильена Алларис.

Откланявшись, он вышел. Вейра без сил повалилась на кровать. Пусть всё идёт лесом. Ей нужно лишь одно — поговорить с Виджаном. Увидеть его, обнять, спросить, что он думает о переменах, с которыми она должна смириться.

Странно. Она не почувствовала угрозы в Ликсено. А ведь он снился ей с удавкой в руках…

Весна пришла в Тоннехед так внезапно и так рано, что следовало опасаться жёстких майских холодов. Зато на короткое время можно было сменить манто на плащ и даже выходить без палантина, в одной шляпке.

Вейра вдохнула свежий воздух, лившийся из открытого окна, и закрыла глаза, представив на миг, что она дома, в маленьком особняке вдовы Меррибет, на крохотной террасе позади. Оказаться бы там сейчас…

— Госпожа! Да вы совсем потеряли рассудок!

Найс влетела в спальню подобно фурии и с треском захлопнула раму. Вейра фыркнула:

— Ну вот, не дала воздухом подышать!

— Вы заболеете, подхватите лихорадку и, не дай Ведунья, помрёте, а что мы без вас делать будем?

— У вас есть два принца и один принц-консорт, которые желают сесть на трон больше, чем что-либо в жизни.

— Что буду делать без вас я? — камеристка упёрла руки в боки и осуждающе уставилась на Вейру. А она рассмеялась.

Чтобы приручить Найс, понадобилось совсем немного времени. Советник Эмбр, хоть и использовал изысканную магию, чтобы проникать в мысли, не умел видеть душу. А камеристка оказалась хоть и хитренькой, но неиспорченной девушкой. Однажды ночью Вейра проснулась от приглушённого плача. Найс ревела в подушку в маленькой комнатке для прислуги. Пришлось отпаивать её крепкой настойкой и успокаивать. Расспрашивать не пришлось: в расстроенных чувствах, Найс открыла сердце и мысли безо всяких уловок. У неё случилась роковая любовь с сыном самого богатого и влиятельного нотариуса в Тоннехеде. Причём юноша любил имперскую камеристку не меньше, чем она его. Однако о свадьбе не могло быть и речи — у Найс не было приданого, даже родителей не было, чтобы наследник доходного дела мог сочетаться союзом с какой-никакой семьёй. Папенька был решительно против.

Вейра решила проблему чуть ли не в один день. Выпущенный из тюрьмы по её указу вен Фенери в благодарность за свободу и возвращённое имущество, которое ещё не успели растащить приставы и имперские приживалы, признал девицу Найс своей сестрой и дал за неё неплохие деньги. Свадьбу с сыном нотариуса назначили на апрель и даже заручились присутствием императрицы.

Но Вейра со стыдом признавалась самой себе, что помогла Найс не только из человеколюбия, но и с корыстной мыслью. С того дня, как вен Ликсено пришёл к ней с деловым предложением руки и сердца, она не переставала искать выход.

Она тосковала по Виджану.

Мастер Вессон, с которым она тайком виделась в оранжереях, докладывал о том, что поделывает полицейский. Вейра знала, что магия мастера Рин Фу сработала, и все забыли куртизанку, которой она была. Ни вен Фенери, ни Туана, ни вен Вюрстер не помнили её, прежнюю. Но Виджан… Он был нужен ей, необходим, как воздух, как вода, как еда. Хотя бы потому, что под сердцем Вейры завязался плод их любви…

— Дети! — бурчала матушка Бийль, грохоча кружками. — Дети… Это хнычет, это постоянно болеет, это постоянно просит еды… И денег! Денег! Сколько денег уходит на лекарей, на пелёнки, а потом на одежду… Одумайся, Эмилина, одумайся, говорю тебе. Пока не поздно.

— Так ведь он уже… — простодушно оправдывалась одноглазая и пожимала плечами.

— Это ерунда! Я позову знахарку Дорран, она вмиг избавит тебя от бремени.

Эмилина встала, прижав руку к животу, и покачала головой:

— Нет, спасибочки. Вот придёт Альто, и я ему скажу.

— Ду-у-ура, ой дура! — бросила зло матушка Бийль. — Посмотришь, он к тебе дорогу забудет после этого.

Вейра встала с кресла, подошла к окну, запахнувшись в драгоценную шаль из приданого матери, и вздохнула. Эмилина родила мальчишку, вышла замуж за Альто — сына торговца рыбой, и теперь служила в лавке своего свёкра. Всё у неё сложилось хорошо. А у Вейры никак не складывалось. Бросай кости, не бросай — всё одно вылетают нули.

В саду гуляла с младенцем Фирмина. Рядом с ней шваркал ногами мастер Вессон — охранял. В последнее время Вейра чувствовала неясную угрозу, витающую над маленькой, покрытой светлым пушком волос головкой вена Северьяна. От кого исходила угроза, понять было сложно, почти невозможно. Поэтому малыш с кормилицей поселились в гардеробной Вейры, несмотря на все протесты Найс и на негодование советника.

Последнему Вейра не доверила бы и щенка, не то что бывшего наследника покойного императора Иллария.