Ольга Валентеева - Проклятие лилий

— Я хочу быть рядом с дочерью, — гордо ответила Дина.

— Тиана не твоя дочь, повторяю в последний раз. Она моя, и я никому не позволю причинить ей боль, тем более той, кто уже один раз от нее отказался.

— У меня нет средств, чтобы уехать отсюда. — Дина опустила голову. Вот и ответ, зачем она явилась.

— Я не обязан обеспечивать тебя. Тиана тоже. Убирайся!

Эрвинг кинул на стол кошель, висевший на поясе. Он сам точно не знал, сколько там было, но уж на то, чтобы Дина покинула Аттеус, хватит.

— Решишь вернуться, и я тебя уничтожу, — пообещал он и пошел прочь. Собирался утром перед отъездом послать кого-нибудь, чтобы точно убедиться: Дина уехала, но Тиана сбежала, и он тут же отправился в путь, надеясь догнать вздорную девчонку раньше, чем станет слишком поздно.

Дорога до Истора была знакома как пять пальцев. В каждом городке или поселке, где проезжал, Эрвинг расспрашивал о Тиане, но никто ее не видел. Учитывая обрезанные волосы, спрашивал и о юноше с подобными приметами, но началась война, и ежедневно сотни юношей направлялись в столицу. Тиана могла оказаться любым из них.

Эрвинг не понимал, почему она так поступила. Да, он скрыл, что по крови не является ее отцом. Но так казалось лучше. Эрвинг до сих пор был уверен, что поступил правильно. Разве стало бы Тиане легче, если бы она узнала правду раньше? К чему, если они всегда были семьей? А проклятое имя Эйша Эрвинг вспоминать не желал. Видимо, он все-таки ошибся и теперь его дочь где-то совсем одна. Хорошо, если она остановится в родительском особняке — тогда будет шанс ее найти, но Эри уже понимал: нет, не остановится.

Так и вышло. Дом оказался пуст. Слуги доложили, что совсем недавно уехал Эдгар — жаль, не успел свидеться с сыном. Эд был благоразумным юношей, и Эрвинг верил, что сын справится, вот только война никого не щадит. При этом Эрвинг всегда понимал, что именно Эд продолжит его путь. Старший сын будто родился с оружием в руках, изумительно владел мечом и в коротких спаррингах иногда даже побеждал отца. А еще он был огненным магом. Когда Эдгар был маленьким, Эрвинг очень беспокоился на этот счет, так как сам понятия не имел о сути магии. Да, Эмми тоже владела магией, но между целительством и огнем — пропасть. И как ее преодолеть?

Сейчас Эрвинг знал о магии все, что можно было найти, учитывая, как мало рождалось в Изельгарде магов. Хорошо хоть Ники не досталось силы, хватит двоих магов на их неугомонный дом. Аттеус этому радовался и в то же время беспокоился, как бы младший сын не почувствовал себя… ущербным, что ли, на фоне старшего брата и сестры. Но Ники никогда не жаловался. Правда, от шумных забав Тианы и Эда держался в стороне, обычно бродил где-то с книгой. При этом Эрвинг знал — у его младшего сына пытливый ум и прекрасные способности. Поэтому, хоть и беспокоился об оставленной в замке супруге, все-таки был уверен — Ники позаботится и о матери, и обо всех обитателях замка Аттеус.

Убедившись, что сбежавшая дочь не появлялась в родительском гнезде, Эрвинг прошелся по всем точкам сбора новобранцев, но и там повторилось то же, что и в придорожных гостиницах, — новичков много, который тебе нужен?

А стоило вернуться домой, как слуга протянул запечатанный конверт с королевскими гербами. Осмонд приказывал дэю Эрвингу Аттеусу немедленно явиться во дворец.

Эри только улыбнулся. Он этого и ждал, и удивлялся, что король не послал его на войну вместе с сыном. Видимо, Осмонд до сих пор боялся громкой славы Эрвинга после последней войны. Так боялся, что даже не предложил возглавить войско в новой войне. Эрвинг был этому рад и в то же время прекрасно знал нового главнокомандующего, дэя Рансера. Альрик был славным воякой, с которым приходилось сражаться плечом к плечу, но стратег он слабоватый. Незаменимый на поле боя, в планировании атаки или обороны Рансер уступал многим. Странный выбор для Осмонда. Как бы он не проиграл войну, еще не начав военных действий.

По дороге во дворец Эри думал о том, что сам не знает, кому желает удачи — Осмонду, который отправлял на верную смерть детей, не нюхавших пороха, или Илверту, пытавшемуся отвоевать Литонию. И ловил себя на мысли, что склоняется ко второму варианту. Из последних писем Ника Вейса он знал, насколько друг обеспокоен желанием сына вернуть себе страну. А для Ника Ил сразу стал сыном. Ник писал: Илверт собирается воевать, не имея понятия о законах войны, о том, как именно поднимать Литонию с колен, какую тактику избрать. Брат боялся, что Ил сложит голову раньше, чем начнется настоящая война, ведь на стороне Осмонда армия и опыт, а у Ила за спиной — никого. Теперь и сам Ник пропал, и Эрвинг готов поклясться, что брат нашел неприятности на свою голову. Подумывал даже написать леру Мейру, но приемный отец Ника был уже очень стар, и лишний раз волновать его не хотелось.

А между тем опасения Ника казались вполне обоснованными. Сам ореол некромантии не добавит Илверту сторонников. В последний раз Эри видел сына сначала своего заклятого врага, а потом и лучшего друга лет пять назад. Илу исполнилось семнадцать, и уже тогда атмосфера вокруг него была пугающей. А еще Эрвинг видел, как Ил нашел в саду погибшую птицу, прочитал над ней заклинание и птица улетела. Странная некромантия… Учитывая молодость и неопытность Илверта, а также человеческую ненависть ко всему, что невозможно объяснить доводами разума, у Осмонда были все шансы победить. Только в одном он допустил ошибку — признал, что Илверт его племянник. Следовало объявить его самозванцем, поднять волну протеста в самих осколках Литонии, подвластных Изельгарду, внушить людям, что этот мальчишка никак не может быть королем Литонии, который уже пятнадцать лет как числится погибшим при пожаре в собственном дворце. А Осмонд юношу признал. Значит, Илверт действительно король и в своем праве.

Впереди замаячили резные ворота дворца. Эрвинг поправил перевязь меча и подошел к дежурившим на воротах гвардейцам.

— Личный приказ короля. — Он протянул им конверт.

Гвардейцы увидели имя приглашенного и разом поклонились, вопреки этикету.

— Для нас большая честь — встреча с вами, дэй Аттеус, — сказал младший из них.

— Благодарю, — улыбнулся Эрвинг. — Хорошего дня.

И прошел мимо благоговейно замерших мальчишек к королевскому дворцу. Его встретил слуга, проводил в королевскую приемную и попросил обождать. Эрвинг ставил на то, что ждать придется долго — Осмонд никогда не торопился, но, вопреки его предположению, король пригласил его в кабинет всего лишь четверть часа спустя. За годы, пока они не виделись, Осмонд потяжелел, располнел и стал еще более угрюмым.

— Ваше величество, — поклонился Эрвинг.

— Полковник Аттеус, — милостиво кивнул король, выражая высшую степень уважения. — Рад, что вы нашли время посетить нас.