Анна Морецкая - Сказка старого эльфийского замка

— Спасибо вам, господин! — вдохновенно произнесла она, восторженно заглядывая ему в глаза.

— Ну, что вы, уважаемая Даламита, я ничего такого не сделал! И встаньте, пожалуйста, вам не стоит так себя утруждать! — и Ворон сам подскочил со стула, чтоб подхватить девушку под локоток, отчего и ему пришлось нагнуться чуть не к самой земле.

Та, усевшись рядом, расправила складки своего красивого платья и опять преданно уставилась в лицо Корра:

— Как же ничего не сделали?! Вы спасли моего брата, господин! Его могли и вовсе бросить в тоннеле одного!

— Не стоит так волноваться, милая, — Ворон укоризненно посмотрел на мальчишку — вот же язык без костей, не понимает что ли, что сестрице эти знания сейчас ни к чему!: — Думаю, что его насовсем бы там не оставили — все же это была шутка. Да, шутка дурного тона и, я бы даже сказал, жестокая. Но, что же вы хотите от простых работяг?

— Мы тоже из рабочего рода! — совсем не смущаясь этого, как сделала бы простая человеческая девушка, а вроде даже с гордостью, воскликнула Доломита, — Но детей у нас обижать не принято! У нас наоборот — чем проще человек, тем добрее!

— Но кузина, наш род далеко отсюда живет, на самой окраине Подгорья — там, где и прокладываются новые дороги. А здесь, в Претигемме, народ более жесткий и циничный, поскольку считает себя выше, таких как мы, то есть, как наши родные, только потому, что живет в столице! — на удивление мудрую штуку выдал совсем еще молодой парень.

Корр оценил это, а потом и поддержал мальчика:

— Такое, знаете ли, я наблюдал и у людей! И, как в этом случае, даже столичное отребье, почему-то считает себя выше простых, но работящих людей из провинции.

Девушка согласно кивнула и тут же спохватилась:

— Вы ж голодные! Кушайте пока все горячее, а я вас больше отвлекать не буду, — и еще раз слегка, но вполне уважительно присев, Доломита удалилась в трактир. Поклон и Тебе Многоликий за то, что теперь она ушла медленно и чинно, как и положено замужней, уважаемой и немного беременной гномихе.

А в это время вторая девушка, так и простоявшая рядом, пока ее молодая хозяйка стелила свои небедные юбки ей под ноги, кинулась заканчивать с заполнением стола едой. А стоило ей отойти, как они склонились над тарелками.

Хлеба дали мало, да и овощичек почти не наблюдалось в тех тарелках, но вот ломти свинины были щедрыми, а грибов жареных — гора. Еще было блюдо со всякой колбасной разностью и какие-то белесые отдающие тиной гады, похожие с виду на тех, что в ракушках живут. Их Корр есть не стал, отдав предпочтение мелкой хрусткой от обжарки рыбешке — тоже белой до прозрачности, но эта хоть имела вполне знакомый вкус.

Но, в общем-то, подкрепились на славу. И когда все таже девица в белом фартуке принесла им кувшин с горьким темным элем, по словам Лаписа — любимейшее пойло всех гномов, Корр решил все же последовать совету Галуэля. И то верно — сидят они тут уже давненько и, не ровен час, могут вскоре нагрянуть за ним и из ратуши.

— Лапис, ты помнишь, что предлагал оказать мне услугу за то, что я тебя поддержал в тоннеле? У тебя же тоже междусменка и ты свободен?

— Все, что угодно, господин Корр! И — да, я свободен до завтрашнего утра, — с готовностью отозвался парень.

— Ты можешь кое-что кое-куда отнести?

— Могу, конечно… вы ничего плохого же от меня не потребуете? — все же небольшое опасение у парня возникло.

Вот и славно — значит не дурак. А то — все, что угодно, все для вас… так и в беду попасть недолго.

— Нет, что ты, — успокоил его Корр, — ничего незаконного и недостойного. Ты знаешь, где дом достопочтенного Сапфирона Голдэйского?

— Все знают, — кивнул парень и приподнялся, выглядывая на площадь, — вон он! — и ткнул пальцем в один из самых высоких и роскошных особняков, стоящих по кругу площади.

Корр тоже приподнялся, чтоб разглядеть его. Да-а, богатством убранства — искусностью барельефов, наличием балкончиков и блеском золота на витиеватой решетке ворот, особняк почти не уступал дворцу. Да и вверх он вытянулся… угу, этажа до шестого, точно.

А мальчик тем временем продолжал:

— Внизу у них расположен главный Процентный дом Голдэйских, — с восторженным придыханием провозгласил он.

Ну, так понятно — хоть и маленький, но уже гном!

— А наверху покои семьи, — уже обычным голосом закончил он.

— Так вот, Лапис, — сказал Корр, — тебе надо пойти туда прямо сейчас и передать вот это письмо. Главное, чтобы тебя сразу не отшили. Потому с порога кричи, что ты принес срочное послание от Хризола Купрэйского. А гостя, приехавшего к достопочтенному Сапфирону с делом от королевской Семьи Эльмерии, забрали в ратушу. Все понятно?

— Да, — кивнул парень серьезно.

— Вот, возьми за труды, — и Корр продвинул по столу к Лапису вместе с письмом и половинный золотой.

Тот сначала глянул на столь крупную монету восхищенно, и даже вроде рукой дернул в ее сторону, но потом замотал головой и расстроенным тоном сказал:

— Нет, не возьму! С деньгой получается, что у нас деловой договор заключается. А ведь я сам обещал вам помощь, потому, что вы человек хороший и меня спасли. И это более значимая договоренность — более ценная, и в деньгах не меряется, — опять выдал мудрую не по возрасту мысль парень, хотя и продолжал смотреть на монету тоскливо.

Но выяснять дальше, что правильнее будет, а что проще и выгоднее, им не дали. Потому как возле их стола нарисовались два солидных гнома в начищенных до зеркального блеска кирасах, шлемах с выбитыми на них силуэтами башни и с боевыми топорами на плечах. Впрочем, боевыми топоры могли считаться только благодаря своим размерам, а так они скорее напоминали парадное оружие господ при дворах простых людей. То есть, от кончика древка и чуть не до края лезвия те были изукрашены золотыми финтифлюшками и полудрагоценными камнями.

— Они не просто из городской стражи, а из ратуши или самого дворца, — шепнул Лапис, пока старшие гномы вытягивались и пыжились, принимая самую значимую из возможных поз, ввиду высокого иноземца, с которым им придется иметь дело.

— Так, возьми монету, — тоже тихо и категорично сказал Корр парню, — может, где потратиться придется, вон за дрязь на кругу заплатить или лучше этот… мускуль… найми, чтоб быстрее было. А потом сочтемся. Я приду сюда, когда управлюсь с делами, — а сам поднялся из-за стола и спросил вновьпришедших: — Вы за мной, уважаемые?

Гномы, которым никакое пыжинье не помогло, и на иноземца все равно пришлось смотреть, задрав голову, отдали честь и один изрек:

— Если вы и есть господин Коррах Перрн!

— А вы других иноземцев видите в «Старом грибе», уважаемые? Или, может, где-то поблизости? — дернул высокомерно бровью Ворон.