Ирина Смирнова - Троллья поганка

Это была какая-то тайная орчья магия, я уверена! Потому что нормальный мужчина, любой нормальный мужчина, не смог бы продержаться сутки. А главное, с каждым разом меня саму словно пропитывало необузданной внутренней силой, мне самой хотелось еще… и еще… и… Вроде бы мы иногда засыпали. Пару раз Синдр убегал ненадолго и возвращался с пирожками, фруктами, даже окорок приволок, который почти весь сам и съел.

Я была так счастлива, что у меня кружилась голова, как будто я без устали летала… Только ближе к утру я вспомнила, что сегодня уже пятьдесят пятый день лета и до коронации Ра-аброна осталось всего четыре дня, считая и этот. А у меня нет ничего, что я смогла бы предъявить в свое оправдание, если вдруг он попытается выставить меня убийцей собственного отца. Мало того, я, вопреки отцовской воле, тайно заключила союз с гномами и самолично вручила их королю свою сестру. И главное, я ничуть не жалею об этом! Вот только…

— Завтракать здесь будем или уже к остальным выползем? — Синдр сладко зевнул, потянулся и притянул меня к себе, прерывая мои размышления. А ведь у меня в голове крутилась какая-то умная мысль… Да и ладно, потом вернется, если и правда умная!

Синдр:

Завтракать мы все же решили не в кровати. Вампиры уже попрятались у себя, эльфы успели поесть до нашего явления, только Тха лениво ковырялся в тарелке. Но при виде нас он начал тыкать вилкой в несчастный кусок мяса с такой злостью, словно это гном. Разве что не рычал, поглядывая на меня как на врага. Можно подумать, это не он сам чахлу проворонил, а я у него из-под носа ее увел. Да даже если и так! Ка-арис сама подумала и выбрала, с кем ей лучше.

Я, конечно, слышал, что некоторые мужики пытаются баб силой удержать, но вот как по мне — это не только глупость, потому что сама сбежит, хоть к кикиморам в котел, из упрямства. Но и мужик такой слова доброго не стоит. Хотя попробовал бы какой-нибудь смертник мою мамку попытаться силой сдержать! Так бы к трясинницам и схоронили, с битой рожей, без мужского достоинства, с выдранными клыками… и с мешком еловых шишек в заднице. И если б мать сама не справилась, то ей бы подруги помогли, да и тролли б поддержали.

Правда Тха силу применять не лез, только на меня смотрел очень многообещающе. Похоже, опять хотел мною покидаться, но я ж не совсем болван, против дракона в драку лезть? Мы уже поборолись, поняли, что силы примерно равны, так что все честно. Выбирает Ка-арис.

— Малышка, мы тут напрягли вампирские темные связи. Так что ты тут погрусти в хорошей компании, а нам надо гномов навестить, передать им приметы твоего заказчика. Если повезет, то без обозников все выясним. Время-то летит. А вампиры хотят, чтобы королевой Теспарии стала ты.

— А ты? Чего хочешь ты? — Ка-арис уже успела усесться и начать есть. Но тут даже тарелку отодвинула и давай светлого белобрысого взглядом сверлить.

Эслен сразу морду мечтательную соорудил и в окно уставился. Словно не ему вопрос задали. Но потом понял, что поганка от него так просто не отвяжется. Заулыбался, как обычно, когда очередную шутку свою непонятную ляпнуть собирается. И тут Тариен всю его игру испортил:

— Мы на стороне Алрана, потому что Эслентейн ему за мою жизнь должен.

— Ну я бы не стал выражаться так категорично, — эльф тряхнул своим белобрысым хвостом, с укором посмотрел на темного, потом внимательно так на чахлу: — Сначала мне было интересно, зачем ты бродишь по Иостриуму. Потом я понял, что ты зачем-то нужна и гномам, и вампирам, а это еще интереснее. Алран объяснил мне, что его клану именно ты, миролюбивая умная правительница, выгодна на троне Теспарии. Но зачем ты понадобилась гномам из Гномьего Хребта, я до сих пор не знаю, а мне очень хочется это выяснить. А еще, крошка, ты забавна сама по себе, так что я помогаю тебе потому, что ты мне нравишься. И твой зеленый друг тоже, — тут Эслен рассмеялся, хлопнул меня по плечу и пошел к двери: — Мы скоро вернемся. Только расскажем бородачам приметы того, кто нанимал Маинстин.

— А что, проговорилась наконец? — обрадовался я, даже не подумав, что этим могу выдать Тариена. Только увидев, как вытянулась его рожа, сообразил, что зря с вопросами полез.

— Да, зелененький. И не надо пытаться напустить загадочного тумана, по туманам тут есть другой мастер, да еще какой! А про вашу вылазку в дом к Алрану я знаю, он мне сам и рассказал. А ему даже не догадаетесь кто!..

— Маинстин, — процедил темный сквозь зубы.

— Да, твоя сестричка, к которой я просил тебя не ходить! Хорошо, что она не стала ничего тебя приказывать, используя свою власть. Зато Алран использовал свою и вытряс из нее и про твое появление, и про контракт с гномами, и даже про пророчество о бескрылом драконе и конце мира.

— Илитиири должны умирать достойно, а не выживать рабами, для забавы вампиров и драконов! — огрызнулся Тариен.

Судя по всему, намечалась очередная семейная ссора, так что я отвернулся и уткнулся в тарелку. Пусть грызутся. Вот уж точно, как про них сказано: «После хорошей драки только жарче любится». Прямо по всем орчьим правилам развлекаются.

— Твой брат выбрал жизнь…

— И перестал быть илитиири!

— А твоя сестра в обмен на все рассказанное попросила Алрана помочь ей уйти достойно.

— И?!..

— Она уже должна была уйти к своей богине. Уговор был о смерти на рассвете.

Я даже поперхнулся и резко развернулся, чтобы посмотреть, как Тариен выдержит эту новость. Сестра все-таки. Не чужая…

Но он, наоборот, выдохнул с облегчением и даже улыбнулся:

— Надеюсь, она получила то, что хотела. Маинстин никогда не смирилась бы.

— Да, мне тоже будет легче дышать, зная, что нам не надо постоянно оглядываться, ожидая нападения твоей сестры. Тут я с тобой согласен.

Эслен еще что-то сказал, но уже за дверью, так что я не расслышал.

Что ж, достойному врагу достойная смерть. Богиня этой воинственной красотки должна ею гордиться и принять с распростертыми объятиями.

— Пойдем убедимся, что все прошло хорошо! — предложил Эслентейн своему другу. Потому что с Маинстин никогда нельзя быть ни в чем уверенным до конца, особенно в ее смерти.

Они пришли очень вовремя… Во дворе дома без сознания и с несколькими кровоточащими ранами в теле валялся Алран. На его коже уже начали появляться ожоги от солнца, а если бы эльфы чуть задержались, вампир бы сгорел, не успев спастись, даже если бы пришел в себя от боли.

Затащив вдвоем бессознательное тело в дом, эльфы услышали стон в одной из комнат и обнаружили Урлена, тоже не совсем вменяемого, с такими же кровоточащими ранами на теле.

— Одна Маинстин такой погром устроить не смогла бы, — процедил светлый эльф сквозь зубы, старательно терпя, пока Алран восстановится с помощью его крови.