Бронислава Вонсович - Вы все жжете! Часть 2

— И что теперь?

— Теперь? Если ты не хочешь выходить замуж за принца… А ты точно не хочешь?

Я с подозрением на него уставилась. Вдруг то, что сейчас было, это как раз и есть убеждение в необходимости брака с принцем? Он-то не знает, что я знаю, что принц Филипп и Шарль Буле — одно лицо. Строго говоря, у меня и самой это постоянно вылетает из головы.

— Не хочу, — подтвердила я. — Я хочу выйти за Бернара Матье.

Наверное. Выбора-то у меня теперь все равно нет.

— Вот как? — Шарль нагнулся, поднял книгу и отошел от меня на пару шагов. — Тогда тебе нужно поторопиться за него выйти.

Идея мне не очень понравилась. Я еще не успела побыть невестой Бернара, а мне уже надо торопиться с ним в Храм. Нет, у меня есть, конечно, свадебное платье, переделанное в бальное, но не переделывать же его назад? Я хочу настоящее платье и настоящую свадьбу. И длинную правильную помолвку со свиданиями и поцелуями, а не вот так: побежали, поженились, и даже родственников не позвали. Нет, мне нужна красивая свадьба. Пусть не такая, как королевская, но со множеством гостей и родственников. Но без Вивианы. Впрочем, она наверняка не пойдет. Еще бы, ведь женихом будет не ее брат.

— А если я не хочу торопиться?

— Не торопись, — согласился Шарль. — Может, и обойдется. Но если вдруг объявят о расторжении помолвки между Филиппом и Соланж, у тебя будет очень мало времени, чтобы дойти с Матье до Храма.

— Но если сам принц не хочет на мне жениться…

А он не хочет, я точно помню, как он именно это говорил.

— То это не изменит ровным счетом ничего. У него слишком сильно чувство долга. А правильный брак — залог существования Шамбора.

Вот ведь какой! Нет чтобы сказать, что в меня невозможно не влюбиться, что мои глаза затмевают для него все на свете и вообще без меня жизнь для него не мила, тогда я, быть может, и согласилась бы пожертвовать собой ради блага Шамбора, тем более что Франциск с дедушкой уже наверняка додумались, как расторгнуть помолвку, не сообщая об этом жениху.

— Так-таки существования?

— Твой Франциск не зря переживал из-за Сердца, — туманно пояснил Шарль.

— Значит, принц пойдет со мной к алтарю, страдая и мучаясь, — уязвленно съязвила я.

— Значит, — подтвердил Шарль. — Принцы, знаешь ли, очень редко женятся по любви. И Филипп — не исключение.

Вид он имел ничуть не смущенный как от своих слов, так и от недавнего неловкого происшествия. А ведь сейчас он фактически признался, что влюблен. В кого-то влюблен, не в меня. И на этой девушке жениться не может. Впору пожалеть, но мне почему-то жалеть его не хотелось, хотелось заорать и сделать ему больно. Но де Кибо себя так не ведут, поэтому я спросила как можно независимей:

— Так что там с последним, у кого на портрете медальон? Если он не пропадал, то что там может быть подозрительным?

— То, что регентом при малолетнем наследнике был Альвендуа, а они…

— Тебе очень не нравятся? — усмехнулась я.

— Специализируются на иллюзиях, — невозмутимо продолжил Шарль. — Иллюзии Альвендуа способны обмануть даже самых высокоуровневых магов. Во всяком случае, так было в то время.

— То есть…

— То есть кто-то ходил под иллюзией короля. Недолго, потому что могли заметить несоответствие ауры, привычек, почерка. Строго говоря, я уверен, что тот, кто был под иллюзией Лиденинга, прожил ровно до прихода во дворец, где и умер.

— От чего умер?

— В «Истории Лиденингов» написано — от почечных колик.

Я удивилась.

— У него же должны были быть артефакты распознавания ядов?

— У настоящего — да. А у этого — только иллюзии артефактов.

— Но непременно встал бы вопрос, куда делись настоящие артефакты.

— Возможно, и вставал, только…

Он развел руками, как бы говоря: «Только кто о таком будет писать в общедоступных источниках». Ох, Ваше Высочество, плохо вы учили историю своих предков. Наверное, я посмотрела очень выразительно, потому что Шарль удивился:

— Что такое, Николь?

— Неужели ты вообще ничего не знаешь о той истории? Ты же должен был хоть что-то читать?

— С чего вдруг мне интересоваться историей Лиденингов? — усмехнулся он.

Действительно, с чего? Может, с того, что носит их фамилию? Мог бы с уважением относиться к чужой памяти. Тут мне пришло в голову, что если уж Лиденинг по крови, то есть я, ничего не знает, то требовать чего-то с самозванца просто смешно.

— И что теперь? — спросила я, решив не указывать на пробелы в чужом образовании. — Что нам делать с этим скелетом?

— Почему вдруг нам? Тебе.

— Ты тоже лицо заинтересованное — не удержалась я. — Так что нам. В некотором роде это даже твой долг. А я так, рядом, для помощи и поддержки.

Я сурово посмотрела и даже руку положила на плечо Шарля дружеским подбадривающим жестом, совсем как давеча поступил Антуан с Бернаром. Шарль нагнул голову к моей руке, внимательно ее осмотрел, потом перевел взгляд на меня. Появилось желание сбежать, но я его храбро преодолела.

— Знаешь, что меня больше всего удивляет? Твое нахальство. Нахальство и уверенность, что пока я буду разгребать твои проблемы, ты будешь вовсю радоваться жизни в компании Матье или Альвендуа.

— Они такие же твои проблемы, как и мои, — запротестовала я. — Твои даже больше.

— То есть проблемы у нас общие, а развлечения у каждого свои?

Я неуверенно кивнула, не догадываясь, куда он клонит.

— Я с этим категорически не согласен, — заявил он и неожиданно меня поцеловал.

По-настоящему поцеловал. Так, как дозволено только жениху, если он не Антуан, конечно. Но почему-то сопротивляться совсем не хотелось, а мысли о женихе, Антуане и другой ерунде становились все более и более неопределенными, пока не пропали окончательно.

Аргументы пожертвовать собой на благо Шамбора оказались столь впечатляющими, что спроси Шарль, согласна ли я за него выйти, ответила бы не задумываясь. Но он не спросил. Возможно, потому что собирался привести еще более убойные аргументы? Или потому что нам было совсем не до разговоров? В любом случае второе появление Пьера-Луи оказалось совершенно некстати. А уж завопил он так, что уши заложило.

— Сейчас мне тоже кажется? — Голос был не просто злым, казалось, он разъедает все вокруг себя как кислота. — Шарль, не морочь леди де Кибо голову.

— Иногда обстоятельства сильнее нас, — ответил Шарль.

Он и не думал разжимать объятия, а я продолжала за него держаться, испытывая лишь раздражение от появления его друга. Но появившееся ощущение неправильности, которое все усиливалось и усиливалось, оказалось не так просто игнорировать. По-хорошему, надо было как можно скорее отпустить Шарля и уйти, но я не находила в себе сил на это.

— Обстоятельства, обстоятельства… — проворчал Пьер-Луи. — Мы не должны быть их заложниками. У всех нас существует долг. Даже у леди де Кибо есть обязательство перед Альвендуа.