Бронислава Вонсович - Вы все жжете! Часть 2

— Пфф, мажонок, я был лучшего мнения о твоих мозгах. Скажи, каким образом это гарантирует безопасность моим потомкам?

— Возьмете клятву?

— Любую клятву можно обойти, — уверенно бросил Франциск. Взгляд Шарля при этих словах стал задумчивый-задумчивый. Еще бы: если дважды в день говорят одно и то же на волнующую тебя тему, поневоле решишь, что это неспроста. — А нужно, чтобы им в голову не приходило даже замыслить что-то плохое.

— И? — нетерпеливо спросила я.

— Робер сделает дополнительный блок для Сердца, — небрежно пояснил Франциск. — В который я могу встроиться, но не слиться. Причем встроиться не окончательно, а так, что при необходимости покидать и проверять, не случилось ли чего серьезного. Разумеется, мы потребуем у Барилей, чтобы они убрали все ловушки против призраков из дворца.

— Элегантное решение, — согласился Шарль.

Еще какое! Получается, призрак переселяется во дворец, где ему самое место, и развлекается уже там. Конечно, во дворце его никто не видит, но это и к лучшему: никто не захочет упокоить. Сердце же работает так, как должно работать при Лиденингах, поэтому Совет может кусать локти, не понимая, что случилось. Теперь главное — убедить принца Филиппа, что при таком раскладе ему нет необходимости на мне жениться. И не только нет необходимости жениться, но и есть необходимость расторгнуть никому не нужную помолвку.

— А как вы планируете перепривязать Его Величество? Собираетесь встроить в блок кость? — продолжал Шарль. — Не слишком ли это непредусмотрительно? Не выведет ли блок из строя разрушение кости?

— Вряд ли, — дедушка уже убирал неаккуратные места на почти готовом блоке: где чуть подкручивал щипчиками, где подправлял магией. — Вывести его из строя может только окончательное упокоение Его Величества. Думаю, кость разрушить для этого будет недостаточно. Потом, в артефакт мы ее встраивать не будем: во дворце существует система потайных переходов, доступных лишь Лиденингам. Разумнее кость хранить там. Тогда до нее постороннему добраться будет почти невозможно.

— Мэтр, — голос Франсины прозвучал столь громко и неожиданно, что вздрогнули все, даже призрак, словно мы были заговорщиками с нечистой совестью, — к вам опять инор Бариль с племянником.

— Проводите их в кабинет, мы сейчас подойдем.

Дедушка повертел блок, недостатка не нашел. Затем небрежно завернул все артефакты, принесенные из монастыря, в артефактную ткань, уточнив у Шарля:

— Инор Буле, вы, часом, не претендуете на какой-нибудь из них?

— Мне сложно судить, кто на них должен претендовать: вы, как потомки Лиденингов, принц Филипп, как представитель короны, или монастырь, где они хранились столько лет. Но уж точно не я. Я претендую только на те, что мне обещал Его Величество из своего хранилища.

— Ну ты и нахал, мажонок, — сказал Франциск, но почему-то без своей обычной экспрессии. — будут тебе артефакты. Сегодня же будут. В самом деле, к чему мне теперь хранилище со всякой дребеденью? У меня под началом будет целое Королевское Сердце.

Почему-то он вовсе не стремился лететь вперед, проверять, что там делают Барили. Напротив, плыл позади всех. Я тоже немного отстала и задала так меня волнующий вопрос:

— Ваше Величество, а почему вы передумали выдавать меня за принца Филиппа?

— Робер убедил, что даже если ты согласишься на брак, ни за что потом не согласишься травить супруга. Представляешь, огонек, Робер заявил, что ни ради меня, ни ради тебя не будет никого убивать, даже незаконно сидящего на троне короля. — Франциск выразительно вздохнул, но я его чувств не разделяла. — Да и Люсиль расстроится, а она милая девочка, мне будет жаль, если она расстроится из-за меня. Пусть уж принц Филипп расстраивает ее сам. Если он не дурак, конечно, и не упрется сейчас, как осел, подзуживаемый придворным магом.

Что ж, прямо сейчас и узнаем, упрется он или нет.

Настроение инора Бариля ничуть не улучшилось за тот час, что мы не виделись. Напротив, он выглядел еще мрачнее и неприступнее. Казалось, остатки невозмутимости он сохраняет из последних сил и то только потому, что в нашем доме никакая чужая магия не действует. А то бы уже вовсю разбрасывался и ментальными заклинаниями, и чем-нибудь менее запрещенным, но не менее убедительным.

— Что вы решили? — спросил он столь отрывисто, что это больше походило на собачий лай, чем на членораздельную речь.

— У меня нет сомнений, кто будет реально править Шамбором при Филиппе Третьем, — фыркнул Франциск. — Хоть бы для видимости выдвинул вперед принца. Или как-то показал, что ведет речь от его имени.

Впрочем, Пьера-Луи это устраивало, он явно чувствовал себя не в своей тарелке под нашими взглядами, ощущая вину и перед Шарлем, и передо мной, и наверняка перед Люсиль, пусть ее здесь и не было.

— Мы решили предложить вам некоторый компромисс, — обтекаемо ответил дедушка.

— Компромисса не получится, — агрессивно вскинулся Бариль. — Сейчас решается все. И решается именно так: или — или. На чьей вы стороне, лорд де Кибо?

— Разумеется, на своей собственной. И на стороне своей внучки.

— Для вашей внучки настанут тяжелые времена, когда Альвендуа передадут артефакт Совету.

— Они его не передадут.

— Почему вы так уверены?

— Нельзя передать то, чего нет.

— Артефакт точно существует!

— Но так же точно его нет у Альвендуа и не будет у Совета.

Бариль сжал губы и принялся сверлить взглядом дедушку, явно ожидая, что тот ему сразу все выложит или, что, несомненно, много лучше, попросту передаст артефакт. Действительно, почему бы и не отдать почти настоящему принцу артефакт и меня за компанию? Но у нас были совсем другие планы и на меня, и на артефакт, да и на принца, честно говоря, — тоже.

— В таком случае будет лучше, если вы перестанете говорить иносказательно и поясните все как есть, — наконец не выдержал придворный маг. — Мы сейчас не в том положении, чтобы играть в «угадай слово».

— Артефакт у меня.

Дедушка вытащил медальон и выразительно покрутил его перед собой. Лицо у Бариля стало столь хищным, словно он был готов отобрать силой. Но поскольку трезво оценил возможности, лишь последил глазами за столь занимательным артефактом и почти спокойно спросил:

— Что вы хотите за него?

— За него? Ничего. Он не продается и не отдается, — отрезал дедушка. — И я показал его вам только лишь для того, чтобы вы были спокойны относительно его местоположения.

— Это королевский артефакт, — отметил Бариль.

Руки его рефлекторно сжимались и разжимались, уже ощущая металл медальона и желая его заполучить любыми методами.

— Это артефакт Лиденингов. И только их потомкам решать, где ему находиться, — отрезал дедушка. — Но вот это… — Теперь он показал приспособление, на которое они с Франциском возлагали столько надежд. — Это совсем другое дело.