Лия Арден - Достойный высший суд

– Мы действительно жестоки, Ойро. Многое произошло, пока тебя не было. – Его внезапно серьёзный тон меня тревожит, но настроение друга легко меняется. Я моргаю, и он вновь мне улыбается. – А Назари и вправду вам семья, но и любовниками могут стать. Взгляни на Самию и Даяна.

Я вспоминаю про Рушана, который спал в комнате Айлы в Цере, но захлопываю рот, прежде чем вопрос вырвется наружу. Я не имею права интересоваться подобным у них за спиной. Если что, я могу спросить у сестры.

– Я влечения ни к тебе, ни к Айле не испытываю, – прямо в лицо говорит Анис, – однако мне кажется, что три имени Калануа были вшиты в моё сердце ещё в момент моего рождения. Такова связь между Калануа и Назари, Ойро. – Анис говорит с трепетом, и я ни секунды не сомневаюсь в том, что его любовь к нам настолько сильна, потому что я прекрасно разделяю его чувство. – А потом ещё появились Рушан и Самия. Их имена, конечно, в сердце мне изначально никто не записывал. С ними пришлось встретиться и подружиться. Но и они со временем заняли там многовато места, а сердце у меня не резиновое, – с притворным раздражением заканчивает рассказ друг. – Поэтому сомневаюсь, что когда-либо смогу разместить там кого-то ещё.

Он ответил на мои вопросы, но я продолжаю стискивать его запястье, внезапно не желая отпускать друга. Тот замечает, что мои пальцы сжимаются сильнее.

– Хорошо, я буду даже ещё откровеннее, – внезапно тише говорит Анис, и я придвигаюсь ближе, чтобы лучше слышать. Собеседник нагибается низко, так что его лицо и падающие на глаза расслабленные кудри оказываются перед моими глазами. – Наша связь не всегда была той любовью, что я испытываю сейчас. Вначале это было похоже на странную привязанность и тягу. Поэтому временами было очень тяжело. Тренировки Назари не просто выматывали, но иногда граничили с безумием.

Я закусываю губу, сдерживаясь от расспросов об их тренировках, обычно такое даже от нас держат в секрете. Назари лично тренировались отцом и свитой прошлого поколения. Это их тайны, и они нам не принадлежат. Внезапно я пытаюсь припомнить всех троих Назари мамы, так как я должна их знать, но Анис сбивает меня с мысли, продолжая:

– Когда я совсем выматывался, то даже злился, что мы должны всем этим заниматься только ради вашей защиты. Иногда я был рассержен мыслью, что меня выбрали, не спросив, хочу ли я защищать королевских отпрысков, полностью посвящая им свою жизнь.

Анис становится серьёзнее, раскрывая мне свои правдивые мысли, а я задерживаю дыхание, понимая, что ведь они могли невзлюбить нас за подобную судьбу. Вряд ли мы виноваты, не мы их выбираем. Но внутри нехотя соглашаюсь, что только на нас они могут свалить обиду за то, что их оторвали от семей. Честь, почёт, избранность – может, это и здорово звучит со стороны, но как это ощущается в действительности, знают разве что сами Назари. Анис прав, единицы из всех Назари когда-либо заводили семьи, остальные умирали, полностью отдавая свою жизнь Калануа.

– Но однажды я узнал вас лучше. Вы трое, вероятно, самое сумасшедшее поколение потомков Илоса. – Анис едва сдерживает смех, предаваясь воспоминаниям, а я гляжу на него, раскрыв рот, не уверенная, оскорбление это или комплимент. – Тебе и Айле было по девять лет, а мы с Даяном были подростками. Король Хисара решил, что пришло время проверить нашу выдержку. Нас отправили в пустыню, приказав не пить никакой воды. У нас при себе её и не было, как и еды. Но это условие было скорее для Рушана, способного её найти при помощи своего Дара. В пустыне вода – это главное, и они хотели узнать, как долго мы можем без неё обходиться. Нас оставили примерно в двух часах ходьбы по пескам от Паргады. Вам тоже рассказали, где нас бросили, и приказали Даяну не сметь туда переноситься и предлагать нам помощь. Позже мы узнали, что вы сильно нервничали, а Даян злился на отца, говоря, что эта глупая проверка подорвёт нам здоровье, но тот был непреклонен. Через два дня Даян не выдержал и перенёсся к нам с водой. Но мы её не приняли, хотя жажда была жуткая, но отказаться помогла ночь и прохлада.

– Кажется, я немного помню, – встреваю я, хмуря лоб, но воспоминания появляются всполохами и тут же гаснут, не давая увидеть всю историю. – После этого отец надел на Даяна жгуты и посадил под замок в его комнате, верно?

– Точно! – воодушевлённо кивает Анис.

Он явно рад, что потихоньку я вспоминаю всё больше, поэтому с упоением продолжает рассказ:

– На третий день обезвоживание нас сильно подкосило, но мы всё равно держались. Король Хисара всё контролировал, проверяя наше самочувствие. Он был чуток и вряд ли бы стал мучить нас дальше. Он предложил окончить всё на третью ночь, но мы сами отказались, зная, что его поколение продержалось четыре ночи. Мы были юны, но уже гордецы, уверенные, что можем не хуже, а то и лучше. И тогда пришла ты, чтобы нам всё испортить.

– Я?

– Ты, – хмыкает Анис, веселясь и наблюдая за моим недоумением.

– Но как? У меня нет способностей переноса.

– Ты, девятилетний глупый ребёнок, пришла пешком. Услышав, что Даяна посадили под замок, ты взяла воду и пришла к нам, зная, что пропажу скрытой принцессы заметят намного позже, чем Даяна.

– Значит, я вам помогла?

– Нет, ты чуть всё не испортила!

Смех Аниса никак не вяжется с его словами, я опять не уверена, стоит ли мне оскорбиться, но вместо этого просто продолжаю смотреть на друга в замешательстве.

– Мы отказались и от твоей воды, не желая проваливать проверку из-за твоей жалости. Мы не знали, что с тобой делать, потому что ты пришла в лёгком наряде, а начинались сумерки. Тогда вы с Рушаном опять спорили до хрипа, и в итоге ты прямо при нас вылила воду на песок, выкинула бурдюк и села на камни. Объясняя свой поступок тем…

– …что не буду пить, пока вы не пойдёте домой, – уверенно заканчиваю я, и Анис радостно кивает.

– Но ты была только началом. Через час пришла Айла. Как и ты, притопала на своих двоих с водой. Ты ей всё рассказала и спросила сестру: «Хочет ли она пить?», та ответила «нет», и ты, как самое несносное дитя, вылила и её воду, ухудшая нашу проблему. Мы не могли позволить вам двоим ночевать в пустыне вместе с нами. А потом…

Анис шумно вздыхает, упирая руки в бока, но улыбка, как приклеенная, остаётся на его губах. Он будто сам не верит в то, что рассказывает.

– Потом… через час приковылял Даян. Прямо в жгутах, но с бурдюком воды. Надеюсь, ты помнишь шок на его лице, когда он увидел своих сестёр ночью рядом с нами.

– Я помню, что воду вы даже у него не взяли.

– Не взяли, но сдались. Мы с Рушаном перенесли вас и Самию обратно во дворец и пошли к королю с повинной, оправдываться за свой провал. Но ты рассказала отцу всё как есть. Как вылила воду, провоцируя нас. Айла вступилась, говоря, что она тоже вынудила нас нервничать. А Даян вновь упёрся, повторяя, что подобная проверка была ненужной.