Джейд Дэвлин - Практикум по боевой кулинарии

Но этим же днем пересечься с ректором без свидетелей не удалось. Такое чувство, что он нарочно заставлял себя быть постоянно среди народа. Будь то преподаватели, администрация или и вовсе лаборанты или студенты, к которым он раньше выходил крайне редко. Даже разбирая документы в кабинете, Вайдер не оставался наедине с собой. Кто-то тут же находился рядом, докладывая об изменениях в учебном плане в целом и в частности в какой-то определенной сфере, пока академия находилась в руках постороннего человека. Я несколько раз предпринимала попытки заглянуть, но натолкнулась лишь на безэмоциональное пожелание скорейшего выздоровления и предложение об отпуске.

Я думала, что он на грани, когда только сообщили, что все выпускники исчезли? Что вот-вот потеряет свой стержень, сдастся? Сейчас я могла удостовериться наверняка, что означает «перешагнуть грань». И нет, меньше всего это походило на то, что наш ректор сломался. Он был все тем же сильным и уверенным в себе мужчиной, все так же без колебаний раздавал приказы, решая возникшие проблемы буквально на ходу. Вот только жизни в нем не было. Он больше напоминал бездушную заводную куклу, которая выполняет определенный запрограммированный алгоритм, пусть и безумно сложный.

Поздно вечером я подошла к главному корпусу, где светилось единственное окошко на третьем этаже, где находилась учебная часть. Не было нужды гадать, кто не видел смысла возвращаться домой и пытался по максимуму загрузить себя работой, лишь бы не думать.

Честно говоря, я бы больше обрадовалась, если бы обнаружила его в запое, запершимся в своем кабинете с бутылкой коньяка. Но когда, осторожно постучав, я вошла, увидела его все таким же собранным, без грамма печали и отчаяния на лице… без крохи жизни в глазах. Словно кто-то повернул рубильник внутри души этого мужчины и попросту отключил все эмоции.

Я была готова вновь выслушать философские размышления о том, что все, кого он знал, учил, кто был ему родным, умерли, что он остался один, что… Да что угодно! Но не готова была к спокойному, без тени удивления:

— Вы что-то хотели? Надумали выйти в отпуск? Напишите заявление и оставьте на столе секретаря. Она заверит и принесет потом на подпись. Или же вы по поводу учебного плана, сформированного вами для первых курсов? Да, я просмотрел его вчера вечером. Если вы все равно сейчас не заняты, можем обсудить…

— Вайдер, с каких пор мы снова на «вы»? — только и смогла я тихо спросить.

Секундная заминка, будто ректор вспоминал меня, но, озадаченно кивнув, он чуть поморщился.

— Да, точно. Столько дел накопилось за мое отсутствие, привычка. Кстати, Саяра, хотел поговорить с тобой по поводу восстановления тюремной башни. Ваш бытовой факультет способен посодействовать? Можем составить смету, обсудить стоимость работ, — продолжил он как ни в чем не бывало.

— Вайдер, я как раз к тебе по поводу тюремной башни. Вернее, того, что там произошло… — начала я, но договорить мне не дали.

— Нет! Я уже все рассказал имперской службе и возвращаться к данной теме не намерен. Того, что случилось, уже не изменить, и, при всем моем уважении, в сочувствии я не нуждаюсь. Так что насчет башни? С чего лучше начать восстановление? — высказался он довольно резко, хлопнув раскрытой ладонью по столу. И пусть выглядел он все так же неприступно и в чем-то даже отрешенно, на его лице на миг отразилось выражение безмерного горя. Как бы он ни крепился, а океан боли все продолжал бушевать внутри, разрушая его.

Настала моя очередь выдержать небольшую паузу, лихорадочно прикидывая, как поступить и как лучше повернуть разговор, чтобы не спровоцировать Вайдера на всплеск негативных эмоций, от которых ему все равно легче не будет. По всему выходило, как бы я сейчас ни повела разговор, ничего хорошего из него не получится. А значит, оставалось лишь одно самое верное решение…

— Знаешь, здесь будет не совсем удобно вести расчеты, планировать, да и у некоторых моих девочек как раз необходимая специализация, они точнее могут сказать, чего и сколько понадобится. Будет лучше, если мы все обсудим с ними, согласен? И раз уж ты все равно еще здесь, да и они все в башне, давай сразу и пойдем к нам, на месте со всем разберемся? — предложила я преувеличенно бодрым голосом. И Вайдер, чуть расслабившись, что мы отошли от опасной темы, кивнул, соглашаясь.

Что ж, как говорится, «показывай, а не рассказывай». Это правило работало всегда. Думаю, сработает и здесь. По крайней мере, увидев живых и относительно здоровых брата и племянника, Вайдер уж точно и «оживет», и будет готов к любому разговору.

М-да, к тому, что он рухнет в обморок, да еще такой глубокий, я все же готова не была. Хотя чего удивляться? Мужик в последние дни выжимал себя досуха, наверняка все запасы нервов, выдержки и просто человеческого ресурса ушли на то, чтобы не сорваться и выдержать все, что на него свалилось.

— Дядя! — Подскочивший Сайрен успел первым. Он и помог мне, перехватывая ректора поперек туловища и оттаскивая к собственной кровати. А то я поймать-то поймала… Ну, как поймала — меня им к стене прижало, все же я сейчас далеко не та тетя Сара, которая и коня на скаку остановит… м-да. В любом случае нести куда-то здорового, хотя и порядком исхудавшего мужика не могу. А если б и могла, зачем?

— Арэна позовите, он там тушканчика нашего опять препарирует, — велела я девчонкам, которые с недавних пор все свои посиделки перенесли из столовой к парням, чтобы выздоравливающим не было скучно. — Боги, надо ж было так довести человека.

— Ну, свою лепту ты тоже внесла. — Возникший на пороге целитель узрел жертву и кинулся к ней, как коршун на цыпленка. — Надо было как-то его подготовить, я не знаю… поговорить. Намекнуть заранее!

— Чая с успокоительными травами я ему налила. — Вот еще, брать на себя вину за чужое упрямство не собираюсь. Привела в башню, усадила в столовой, налила горячего и попыталась намекнуть — так чуть не силком пришлось на месте удерживать, настолько он не хотел ничего слушать. — А разговаривать на эту тему он сам категорически отказался и вообще пытался сбежать. Пришлось волочь силой и хитростью. И то упирался до последнего. Пока я дверь не открыла и не втолкнула.

— Нервное истощение. На фоне дикого переутомления, — поставил наконец диагноз Арэн. — Я понимаю, что дальше тянуть было бы жестоко. Но все же сначала нужно было как-то подлечить. Укрепляющим попоить, успокоительным…

— Ну и что же ты ему не прописал все это? — влез Аррис, который нашего целителя отчего-то активно недолюбливал и все время норовил поязвить на его счет.

— Я прописал! — возмутился несправедливостью потрошитель тушканчиков. — Но я не нянька и не его родитель, чтобы ходить за пациентом, заставлять принимать лекарства и соблюдать режим. Он взрослый человек.