Надежда Михайловна - Танец В Небесах [СИ]

Грурги — не степняки, они не кричали на площади, наоборот, с каждым словом судьи, выбранного для прочтения преступлений, становилось все тише, тишина стала просто звенящей, и от такой вот тишины становилось страшно.

Вышел вперед Правитель Айхо:

— Стыдно и горько мне, люди-птицы… не было у нас до этих пор такого безобразия, не рождались ещё среди грургов такие вот чудовища. Я бы мог своим указом просто без огласки, сослать из всех на остров Барт, но замалчивать такое нельзя. Решили, что весь народ должен знать про такие мерзкие дела. Все виновные находятся здесь и вам решать… Ещё я должен попросить прощения у Правителя степняков, что находится здесь и ждет справедливого наказания, за его будущую жену, никому не надо объяснять, во что могло вылиться такое вот нападение?

Впервые площадь загудела… какой-то самый храбрый выкрикнул:

— Не хватало войны со степью, из-за каких-то лихвов.

В голове у Айхо всплыли слова жены Людига: — Козлы, озабоченные!

— Вот и решайте, люди, как считаете справедливым.

Опять площадь замерла, а к невысокому помосту подошла средних лет женщина:

— Повелитель, можно сказать?

— Да!

— Я мать… — она всхлипнула, — мать одной из тех замученных… Не было у неё ещё даже просто симпатии, совсем юная она была, доченька моя единственная.

Она поднялась на помост и подошла к сидевшим в отдалении виновным.

— Значит, это ты возжелал мою девочку?

Най заерзал, от пронзительного взгляда матери не было спасения. Она же обвела своим полубезумным взглядом всех:

— Чтобы вы все сдыхали в страшных корчах и муках, а до этого гнили заживо!! — И плюнула в лицо Наю. — Услышь меня, Великий Путник, я справедливости прошу!

В чистом небе грянул гром… Убитая горем мать истово поклонилась небу:

— Услышал ты меня, благодарю тебя, Великий! Я всегда знала, что ты справедлив!

И все грурги, собравшиеся на площади, единодушно закричали одно слово.

— Барт!

Не было на планете человека, который бы не знал про страшный остров. С виду такое райское местечко посредине бескрайнего моря, остров, весь зеленый, как оазис в пустыне — он одним названием наводил ужас. Ещё до Великого Потрясения создали Боги его для наказания преступников, так и остался он незыблемым, даже Потрясение его не задело. Не было там никаких рудников, шахт, жили себе люди и жили, только вот не могли никуда выбраться с него, даже в море броситься не удавалось никому. Но была в нем какая-то сила, кто-то или что-то, наделенное понятием, как и кого наказать за преступление — остров просто высасывал их, отщепенцев, жизненные силы. Мало кто умирал быстрой смертью, заживо гнили и мучились на этом острове, и попадать сюда не хотелось никому.

После Потрясения лишь самые отпетые оказывались на нем — степняки, айны — да, но грурги, вернее, смески, это было впервые после Великого Потрясения.

Джас мысленно возблагодарил Великого за то, что не вложил он в голову Людига в то время такую мысль о наказании. Пусть галеры, пусть язык и все остальное, но он жив, узнал сына, держит маленькую ручку единственной для него женщины, а попади он на Барт…

Как выли эти отщепенцы, позор рода людей-птиц, но кто бы их стал жалеть, после полубезумного вида почерневшей от горя матери?? А тем более — Великий услышал её пожелание. Айхо спокойно сказал:

— Запомните все, кто сейчас здесь находится, передайте всем — так будет всегда. Для преступников всегда есть ждущий их — остров Барт!

И опять громыхнуло в небесах, подтверждая слова Айхо.

Решил Правитель пройтись немного по улицам — тяжко было у него на душе, выбило его из равновесия душевного это преступление, вот и шел он смурной, не замечая ничего вокруг. Охрана, зная эту его привычку, шла в нескольких шагах, а на повороте на него наскочила маленькая девчушка, помладше Людиговой Голубы. Он успел подхватить её на руки:

— Что ты, маленькая, так бежишь, упадешь ведь?

— Неаа, — помотала головой смешная растрепанная девчушка с хитрыми глазенками.

— Куда ж ты так бежала? — наконец-то заулыбался Айхо, любуясь девчушкой.

— К тебе! — выдал ребенок.

— Ко мне, зачем? — Удивился Айхо.

— Затем! Надо так, смотри!! — она извернулась в его руках, и удивленный Айхо увидел у неё на крылышках рисунок, точь в точь повторяющий его. От удивления он аж споткнулся. — Увидел? — девчушка мгновенно сложила крылышки, чтобы другие не поняли.

— Но, откуда, и кто тебе велел ко мне ээ… бежать?

— Деда, птичка большая, когда я спала, велел тебя найти и крылышки показать, он ещё сказал, чтобы ты не печалился больше!!

Взрослый, видевший много чего в своей жизни, прошедший долгий и тяжкий путь мужчина растерялся, а навстречу торопливо бежала молодая женщина:

— Альяна, безобразница, ты зачем убежала и почему ты у дяди на руках сидишь?? Ох, — она запнулась, узнав Повелителя, — простите неразумное дитя.

— Айхо, тебя так зовут? — полюбопытничала девчушка?

— Да!

— Красиво — Айхо и Алья! — Смышленый ребенок, появившийся так вовремя, очаровал Айхо.

— Малышка, приходи с мамой ко мне в гости!

— А у тебя морожно есть?

— Найду!

— Тогда приду, я морожно, знаешь, как люблю, у Голубы оно всегда есть, я с ней люблю гулять.

— Только из-за него? — улыбнулся Айхо.

— Неа, она хорошая и добрая, и не обижает меня.

— А тебя кто-то обижает?? — построжел Айхо. — Как папочка улетел и не вернулся, мальчишки обзывают, — пожаловалась девчушка.

— Разберемся!

— Вирт! — Айхо глазами показал на испуганно застывшую мать девчушки.

— Да, Повелитель! — Вирт мгновенно оказался возле матери девчушки, что-то спрашивая у неё.

А через день, по пустынному дому, так не любимому Айхо из-за скуки и тишины, весело топали детские ножки и звучали повсюду восторженные крики суженой его — Альяны.

Ленуша — умница и первая его помощница посоветовала организовать для таких вот деток, родившихся с крылышками, так смешно называемый там у них — детский садик, учить в игровой форме этих долгожданных девчушек петь, рисовать, лепить, танцевать.

— Пойми, Айхо, эти девочки, они уже одаренные, а вовремя заметить их умения, не спеша развивать их… да у нас в стране случится огромный прорыв. Детки здесь растут и взрослеют намного раньше, чем у меня на родине. Фактически по нашим меркам Голубе всего три с половиной, здесь уже пять, она взрослые мысли и идеи выдает. Это мы с Людигом стараемся — у нас есть кому с ней заниматься, а у твоей крошки-суженой одна замученная мать.

— Леена, ты права, где таких учителей для них взять?

— Я поговорю с выпускниками, пару-тройку найдем из них, сама пока живот не стал огромным, буду с ними заниматься. Юнчи, думаю, не откажется наезжать, давать уроки детям, вон, какого славного внука вырастить сумел.