Надежда Михайловна - Танец В Небесах [СИ]

Сай так любил её, так заботился о ней — старался угодить во всем. Расчесывал и заплетал её необыкновенные волосы, со временем научился заплетать такие замысловатые косы и косички, водил маму с трех лет за руку на небольшое озерцо, где мама любила сидеть на теплом камушке, опустив свои маленькие ножки в воду, приводил её обратно, сажал за стол, он так старался помочь ей во всем, с тех пор, когда начал осознавать себя, надеялся, что его хрупкая, нежная мамочка когда-нибудь очнется от своего сна и увидит какой у неё хороший сын растет.

Нет, мамочка его не была сумасшедшей — дед Юнчи сказал, она просто далеко-далеко ушла, бродит там где-то в глубине и никак не выберется.

Будучи маленьким, Сайх, или как его звал дед — Сай, ждал-ждал, когда мама очнется, от своего как бы сна наяву, но вот уже четырнадцать весен будет ему, а мамочка все такая же. Сайх давным-давно перерос её, он мог носить на руках свою маму, не уставая, ещё с большей любовью и вниманием относился к ней, иногда с тоской спрашивая деда:

— Дед, а не будет так, что мамочка моя так и останется такой?

— Верь, внук мой единственный, верь — мамочка твоя очнется. А увидев, какой у неё вырос сын, она будет гордиться и сильно-сильно любить тебя.

И Сайх верил всем сердцем и ждал. Будучи поменьше, он иногда срывался, обнимая своего единственного друга — Сима, заливался горькими слезами, жалуясь и печалясь из-за мамочки.

— Сим, она такая красивая, а совсем не знает, что я есть.

Сим шумно дышал ему в лицо и слизывал соленые слезы, негромко рыкал, как бы успокаивал:

— Не грусти, малыш, вернется твоя мамочка, вот увидишь!!

Дед Юнчи учил его всему на свете — Сай умел безошибочно находить дорогу домой из самых запутанных и незнакомых мест, определял по облакам и ветру погоду, лазил со своим Симом по самым отвесным скалам, мог пробыть под водой длительное время, умел метко стрелять из лука, всерьез боролся с Симом, умел определять травы и растения, мог сварить всякие зелья, распознавал яды. Дед Юнчи признал вот недавно, что Сайх его превзошел во многом, одно его печалило, в силу своего возраста он не мог обучить внука воинским искусствам.

— Дед, а давай в долину спустимся!! — сколько раз предлагал ему Сай.

Но дед пока не соглашался, из-за мамочки.

— Сай, люди — они всякие, найдутся и такие — смогут обидеть твою маму, она же беззащитна, а ты не всегда сможешь быть с ней рядом…

У Сая темнело в глазах, он уже знал, что мамочка его стала такой от того, что её когда-то обидел его так называемый отец-степняк, наводящий ужас на всех жителей степей.

— Сай, не копи ненависть в своем сердечке, поверь, боги жестоко наказали его.

— Дед, ты точно знаешь?

— Да!

Когда Саю исполнилось тринадцать лет, он стал постоянно ощущать зуд под лопатками. Чесалось невыносимо, он терпел-терпел и как-то пожаловался деду. Дед велел скинуть рубашку и повернуться к нему спиной, посмотрел на его спину, охнул, почему-то дрожащими руками долго гладил по тем местам, где чесалось… зуд утих, Сай оделся, оглянулся — дед сидит в ступоре.

— Дед, — испугался Сай. — Деда, ты чего как мамочка??

— А?? — очнулся дед. — Саюшка, сбылось предсказание, мальчик мой, через год мы пойдем к грургам, людям-птицам. И твой бог — это Великий Путник.

— Почему, деда?

— Потому что мамочка твоя принадлежит к роду грургов, а ты смесь двух кровей — степняков и грургов. Чешется у тебя под лопатками из-за того, что пробиваются крылья.

— Какие крылья? Ты же мне сам рассказывал, что у людей-птиц дети рождаются уже с крыльями, а у меня вот только, может, это и не крылья вовсе?

— Вот из-за этого мы и должны идти к ним. Теперь понятно, почему к тебе прибился Сим.

— Почему, дед, ты же говорил, просто котенок, потерявший родителей, к нам прибился.

— Котенок этот, скорее всего — лабис.

— Лабис? Но их же нет на самом деле, они же только в легендах??

— Если я не ошибаюсь, котенок за этот год вымахает в огромного зверя, и я просто счастлив, что Сима ты нашел слепого, он вырос вместе с тобой, и в нем нет жестокости, которая бывает у лабисов, выросших в дикой природе.

Сегодня Сай как всегда повел мамочку к озерцу, она сидела на камушке, Сай раздевался — они с Симом постоянно плавали до изнеможения, крылья или чего ещё там, опять нестерпимо зачесались, Сай передернулся и собрался почесать зудящие места небольшой палочкой… вдруг испуганно замер: на спину легли легкие ручки его мамочки.

У Сая перехватило дыхание… его безразличная ко всему на свете мамочка осторожно гладила его зудящие крылья, зуд утихал, а Сай боялся пошевелиться… Мамочка все гладила его крылья, Сай, считающий себя сильным, взрослым, никогда нигде не пасующий ни перед чем, научившийся скрывать свои эмоции, стоял и плакал, стараясь, чтобы мамочка не поняла этого.

А мамочка опять удивила — она легонько дотронулась до него, вынуждая повернуться, так он и предстал перед ней: высокий, гибкий, ловкий юноша, очень похожий на неё, только выделялись на таком похожем лице — чуждые ей глаза, черные, почему-то ей ненавистные… И впервые за столько лет, сынок услышал нежный мелодичный голосок:

— Ты кто?

Сай заплакал сильнее, опустился перед ней на колени, обнял её за талию и, уткнувшись ей в живот, еле выговорил:

— Мамочка, мамочка, ты вернулась? Я твой сын — Сайх, мамочка, я так долго ждал, я так верил, что ты вернешься!!

Тоненькие ручки потянули его за плечи, заставляя встать.

— Сын? Мой сын? Почему я ничего не помню?

А сын по-детски всхлипывая, утирал рукой упорно бегущие слезы и восторженно смотрел на свою ожившую мамочку.

Мамочка осторожно начала вытирать его мокрое лицо, и внимательно вглядывалась в него:

— Как тебя зовут, — она немного запнулась… — сын?

— Дед сказал, ты дала мне имя — Сайх.

— Сайх? Сайх? Так звали моего отца, из рода грургов.

— Ой, кто это? — Она испуганно вздрогнула, увидев Сима.

— Где? — обернулся такой ладный юноша, её, оказывается — сын.

— А, это мой друг — Сим.

— Сим, мамочка моя вернулась, Сим!

Сим, в два текучих шага оказался возле них и ткнулся лобастой башкой в её руку.

Юнчи издалека услышал громкий крик своего внука:

— Деда, деда! — со всей возможной поспешностью — годы-то давно уже давали о себе знать, поторопился к выходу, и увидел невероятное… Его внук бежал к нему… почему-то полуголый и держал на руках свою маленькую легонькую мамочку, и кричал во все горло.

Юнчи подумал было, что мамочка поранилась, а когда увидел её впервые осмысленный взгляд, ноги подкосились, и он обессиленно опустился на вовремя оказавшегося рядом Сима.

— Вернулась, наконец-то!

Теперь уже заплакал проживший долгую, трудную жизнь, несгибаемый Юнчи.

Мамочка, бережно поставленная сыном на траву, обеспокоенно наклонилась над ним: