Надежда Михайловна - Домой хочу!! или Как выжить? (СИ)

— Согласен, я тебя одну оставлять не смогу теперь.

Антипа запечалился:

— Ить моя вина-то, я ить дому не наказал морок навести на энто место!

— Так, пока нет Пола, скажи-ка мне, мил друг, с какого ты моей внешностью озаботился, а? Я тебя просила?

Кот встал в позу — стоя столбиком на задних лапах, передние поднял вверх в жесте отчаяния:

— Какая черная неблагодарность! Я её спас, а она мне предъявы, из лучших побуждений для неё старался, и что получаю? Я твою голубую мечту исполнил, ножки попросил похудее и подлиньше, личико на свой вкус, а он у меня весьма неплохой, если не сказать, отличный! Ну а волосы… ты ж заманала запахом твоих красок для волос, а сейчас все для неё и… — он трагически скривился и вытер несуществующую слезу лапой, — не ценят меня совсем, жестокая ты!

Антипа в восторге захлопал в ладоши:

— Как есть артист, кореш, ты иск… икс… клезив! Я тобой горжуся!

— Вот, можно сказать, едва знакомые люди больше ценят, а я с тобой шесть долгих лет мучился! — кот плюхнулся на пузо. — А, все равно, не оценишь, связала судьба, мучаюсь вот.

— Уникум ты мой, может, тебя в какой театр пристроить, на массовки сгодишься!

— От ить, какие вы душевные, душу и жизню положите за друг-дружку, а разговоры ваши… — Антипа помолчал, подбирая слова, — подкусать так и стараетеся, ехидные обое. О, гляди-кось Тахирон явилсси. Ить голоднешенек, надоть покормить.

Тахирон жадно набросился на еду, мыча что-то нечленораздельное, я же обнималась с котом, который получив порцию поглаживаний, довольно замурчав, растянулся на коленях.

— Уфф, спасибо, что-то в последние дни только вы и спасаете от голодной смерти! Значит первое — Зинуша, я и от лица Димандана, и от себя прошу нас простить, видишь ли, — он поднял руку, останавливая меня, кот же открыл один глаз и ухо навострил, — тут понимаешь, Дим был как бы в роли наживки. То, что это порождение ада напало именно на него, именно тогда, когда с ним рядом стоял только его личный помощник, который поймал его на выходе — понадобилось подписать какую-то бумагу, остальная охрана находилась на расстоянии десяти шагов, — однозначно указывает, что был как бы маячок, который и навел эту тварь на Дима. Дим и секретарь мгновенно исчезли, и пока мы его не нашли, всех, кто в момент исчезновения был там, тщательно проверяли и выявили много интересного, но как Степа сказал — не пойман, не вор. Вот мы с Громоданом и подумали, а не отправить ли всех подозрительных вперемешку с самыми надежными не переходом, а на лошадях на поиски Дима, рассчитывая, что кто-то да проколется, только вот никто не мог предположить, что Степкин «крестник» не имея возможности достать Дима, сорвется на тебя. А поскольку этих ещё надо было проверить в обратной дороге, то Дим и не смог ничего сказать, нам всем не надо, чтобы ты оказалась в поле зрения чьего бы не было. Поверь, всем прилетело нехило, этот ободранный сдал всех, а второй с синяком во всю рожу немного погеройствовал, чем сам себе навредил, у Громодана рано или поздно все начинают говорить. Ободранному же лекари никак не могут снять отеки и воспаление на лице, даже жалко его чуток.

— Кошачьи царапины всегда долго заживают, они очень болезненные.

Кот с возмущением завопил:

— Я тебя не царапал всерьез не разу, подумаешь, прикусывал руку, когда доставала своими расчесываниями, но не драл!

— Да и до тебя были кошки, вот и прилетело однажды.

— На хвост, небось, наступила со всей дури?

— Да нет, на сына ругалась, а кошка его обмирала, как любила, тем более он после ожогового центра ещё совсем слабый был, вот, она и укусила меня за ногу, его защищая.

Тахирон полез в карман своей мантии:

— Его Величество просит принять в благодарность за спасение, — вытащил какой-то футляр и отдал мне.

Эти два любопытных тут же сунули свои носы:

— Открывай, чего мнешься!

— Ить какой молодец, благодарит, ай молоток!

Открыла. В футляре лежал набор украшений — ажурное, из какого-то светло-серебристого металла колье с зелеными камнями от крупного в середине до мелких по краям, серьги и какой-то обруч типа диадемы, резьба была изумительно красивая, казалось, что все предметы невесомые.

— Так, сейчас начнется, — сказал кот, — серьги я не ношу, да и куда я все остальное надену, если только на футболку нацепить такую красоту?

— Степ, ты мои мысли читаешь, ну продадим, может, когда нужда придет.

Тахирон покачал головой.

— В Лиарде ни один ювелир не станет покупать, этот металл идет только на изготовление королевских украшений, а камни, в цвет твоих глаз подобранные, тоже редкость.

— Во, блин, попала, ладно, на Земле богатыми с тобой, Степ, станем.

— Ага, Буратинами. Я с тебя тащусь! Другая бы уже все на себя нацепила и визжала от счастья. Воспитываю тебя, воспитываю, — кот вздохнул, — не в коня корм!

— Именно что, сейчас другая проблема волнует, а украшения есть-пить не просят, пусть лежат.

— Ты можешь с Арди поговорить?

— Арди — это?

— Ты его видела, седой такой, весь засушенный, улыбку его увидеть — это к счастью, он с рождения с Димом рядом. И нянькой, и воспитателем, и наставником был ему, а сейчас Личный Советник, он просил его принять.

— О как, кто я такая, чтобы не принять Личного Советника главы государства? Если надо, пусть является, поговорим о чем-нибудь.

Вскоре Тахирон собрался, Антипа как всегда, навязал ему «торбочку»:

— Ить заморилсси, а плюшков-то завсегда пожевать можно.

Торбочка тянула килограмм на пять-шесть, но Антипа наоборот «сокрушалси и огорчалси, что маненько и положил».

Ждала я Пола, ох как у меня внутри кипело!

И этот прохиндей с порога понял, что ему сейчас много чего наговорю, и тут же отослал мужиков моих:

— Антипа, а поди с этими волнениями ещё и цветика моего редкостного не видал, эухра?

— Так ить, это легендовый цвет, он ить только в сказах и цвел, вживую никто и не гледал на него, энтот, как его… миф, во! — Иди-иди, вон там, в затишке миф зацвел, да какой!

Они с котом «подхватилися», а Пол, вздохнув, сказал:

— Не мог я тебе сказать, что он — Величество, ты б тогда точно не согласилась.

— Скорее всего, да, не стала. Ладно, как у нас говорят, не можешь ничего изменить — расслабься и получи удовольствие. Пусть это будет на твоей совести, я просто доверять тебе не буду, НО, пока вынуждена иметь с тобой дело. Здесь я оставаться и не хочу, и не могу. Проходной двор какой-то стал, да и мало ли чего взбредет в голову всем этим вашим правителям и иже с ними. Я надеюсь, найдется в вашем царстве-государстве небольшой городок, тысяч 10–20 жителей, более-менее цивилизованный? И домик небольшой прикупить, я денег ваших не имею, вот можешь под залог внести за него лет, ну, на пять-десять эти украшения. Я через три с половиной месяца, надеюсь, свалю отседа, вот и останется залог навсегда, только придумай, из какой я страны, с моей внешностью я точно на уроженку Лиарда не потяну. И чьей-то вдовой, какого-нибудь вояки с пограничья, вот недавно погибшего, не мне тебя учить, я потихоньку пережду время, и глаза мозолить никому не буду!