Надежда Михайловна - Домой хочу!! или Как выжить? (СИ)

— Муську пригони, — прохрипела и опять согнулась.

Судя по всему, рожать придется совсем не так, как на земле, блин, только бы не у калитки.

Муська, моя спасительница, подлетела стремглав и, наклонив шею, всхрапнула. Я, еле-еле оторвав руки от штакетника, зацепилась за её шею, не помню как, но ей удалось повисшую меня не уронить и то ли довести, то ли дотащить до крыльца. Там, по стеночке, охая и матерясь, добралась до диванчика, возле которого на столе лежал амулет вызова Таши. Сколько-то минут мокрыми от пота руками не могла его взять, а потом ещё и повернуть кружок на нем.

Опять согнувшись в три погибели, услышала грохот и топот — одновременно появились Таши и Пол, выдохнула с облегчением, что не одна и понеслось…

Как я рожала своих близнецов на земле — это было очень просто, а сейчас я ошалела, одурела от боли, она не прекращалась ни на минуту. Как сквозь вату слышала Таши, меня выворачивало наизнанку, прокручивало через мясорубку, целых костей не осталось совсем, вся превратилась в фарш, казалось, этому не будет конца.

В какой-то момент чуть отпустило, и я прохрипела:

— Таши, если шесть часов прошло, давай средство Гурана, и СПАСАЙ МАЛЫШЕЙ!! — Опять меня закрутило в воронку боли, смутно осознала, что в рот пытаются влить какую-то жуткую горькую воду, глотнула, закашлялась, и через какое-то время изнутри появилась какая-то сила, я, поднатужившись, вытолкнула из себя что-то очень большое, и услышала вопль Таши.

— Умница! Большого родила, сейчас ещё разок, так трудно не будет, ребенок намного меньше, давай же!

Опять собралась с остатками сил и, успев услышать громкий крик.

Выплывала из тьмы урывками, слышала писк малышей, бормотание Таши, вопли Стёпки, но где-то там… вдалеке.

А затем четко услышала Стёпкин говор:

— Ну чего ты егозишься, кряхтишь, давай уже, буди мамку свою. Ты, конечно, её измучил, но хватит ей уже прохлаждаться, ну-ка малышка, подай-ка ты голосишко свой, может услышит? — И тут же раздался требовательный писк, и я встрепенулась.

— Деточки? — Открыла глаза, и тут же натолкнулась на желтые кошачьи глаза.

— Фу-ух, очухалась, как ты?

— Если не считать того, что асфальтовый каток по мне проехал, то нормально. Детки?

— Что детки? Сколько можно меня пугать обмороками? У меня, — он покрутил лапами, — ни рук, ни сисек, я чем должен деток кормить и укачивать? Я теперь мапа для них, вот пришлось спать с ними, чтобы не пищали, и не мерзли.

— Мапа, позови кого-нибудь, пить хочется! — Кот протяжно позвал: — Та-аши, Антипа!

Первым заскочил Антипа.

— Голубушка ты моя, очнулася. Ить ты у нас героиня, каких детишков нам родила, — у него потекли слезы, — от ить, напугала нас всех, како же славно, что все обошлося, — причитывал он, приподняв мне голову и поднося кружку с питьем ко рту.

Таши, осунувшийся, с синяками под глазами помог мне приподняться, затем аккуратно взял кряхтевший сверток и подал мне:

— Вот, малыш первый, вес у него 4950, — из свертка на меня внимательно смотрел… моими глазами мини Димандан. Сыночек, маленький мой!

— Да, — подтвердил Таши, — вылитый папочка, только глаза твои, а вот и наша красавица, — он положил на вторую руку другой, недовольно пищащий сверток. Миниатюрная, по сравнению с братиком, кнопка, недовольно кривила личико.

— Есть хочет, корми их, а потом поговорим.

Мужики вышли, остался только кот, который обнимал лапами сыночка, пока я кормила жадно сосущую дочку. Ну, точно, Данюся ей братом доводится, такой же нетерпеливый был. Надо же, черные глаза, а волосики цвета красного дерева, только в двух местах чуть посветлее, рыжеватые, мои, пожалуй, только губы. Малышка засопела, наевшись.

Вошедший Таши забрал её и подал мне малыша, вот тут я удивилась. Надо же, какой у меня мужчина родился необыкновенный, он же все так же смотрел на меня, будто изучая и аккуратно, не спеша, сосал грудь.

Положив накормленных и уснувших деток в кроватки — красиво сплетенные, явно Кузема постарался, Таши подхватил меня на руки, вынес в горницу и пристроил, полулежа, на диванчике.

Собрались все мои мужики. Первым подошел Пол:

— Великое тебе спасибо, ты мне вернула смысл жизни, о такой внучечке я и не мечтал! Ты имена им придумала?

— Да! Малыш — Лучезар, а девочка — Любава!

Пол как-то странно то ли вздохнул, то ли всхлипнул и произнес:

— И будет правитель тот лучезарным, а рядом с ним — любовь несущая! — он склонился передо мной в глубоком поклоне.

— Э-э-э, Пол, ты чего?

— Так ить Бастика когда осерчала, сказанула тако, — Антипа нараспев произнес, — Вернуся я тогда, како народится у вас трехпрядный, и будет он самым справедливым изо всех, и будет правитель тот лучезарным, а рядом с ним — любовь несущая! Мы ить всяко толковали, как это лучезарный, а любовь несущая думали, что жена ему достойная, а ты гляди-кось, одним махом нашу ить загадку разрешила, Лучезар, Лучезарушко… ай славно!! Люба-а-ава-Забава — ай Зинуша, какую радость ты нам принесла!

Но больше всего меня поразил Арди — таких сияющих глаз я у него не видела, он торжественно взял мою руку и, поцеловав, сказал:

— Благодарность моя за внуков не знает границ!

Коська же расцеловал меня, ограничился:

— Я просто счастлив, что у тебя и деток все хорошо!

Из комнаты донесся писк, Антипа вскочил и тут же вынес Любаву:

— От ить забавушка, глянь кось, постоянно у меня на руках кулачишко вытаскивает, мне грозится, сухая же ты, чего пищишь?

Писк продолжался, пока на руки не взял Пол, тут же послышался радостный гук, и Пол засмеялся:

— Признала деда своего, моя золотая! — на брюках его расплывалось пятно, а новоявленный дед светился от счастья. — Опять же для меня лично было сказано, что смену свою я узнаю не только по темным глазам, а ещё она меня постоянно будет метить.

Забегая вперед, скажу, так и было, малышка его постоянно обдувала, стоило ему взять её на руки.

— Ну, вот и славно, всё разрешилося, смотри-ко, один день от роду а уже определилися, — Лучезарушко-Лучик Стёпку выбрал, энта егоза — Пола и меня немного, теперя только расти им и здороветь.

— Я на деда не тяну, дядя тоже из меня… так себе, буду я Лучику друганом, ох и подружимся мы… у меня вот своя, суперская магия имеется, — кот навострил ухо, — слушайте, — из комнаты донесся недовольный басовистый рев, — и смотрите, — стоило коту привалиться к сыночку, тот мгновенно засопел.

Так и пошло, без кота сыночек плохо спал, попискивал, кряхтел — кот же страдальчески морщился:

— Вот, друган, называется, по девкам не сходить.

И на самом деле, уйдя на денек в столицу, пропал на четыре дня-Лучик за эти дни весь испищался, спал плохо, ел плохо. Я носила его на руках укачивая и перепела, наверное, все песни, что знала.