Галина Герасимова - Аптека для нелюдей

Баронесса повернулась к племяннику, сверкая глазами, как праведница, заставшая грех прелюбодейства.

— Что здесь делает нелюдь?

У Полли болезненно кольнуло в груди. Она не первый раз сталкивалась с таким отношением, но слышать подобное от женщины, которая отнеслась к ней с заботой и вниманием, оказалось гораздо больнее.

— Разве не вы познакомили нас не далее как позавчера, тетушка? — притворно удивился Тмор, отложив приборы, и баронесса покраснела от гнева. — Мне показалось, вы испытываете к мисс Фукс весьма теплые чувства.

— Тогда я не знала, что она лисица, — вздернула подбородок леди Кастэль.

— Хотите сказать, что расовая принадлежность делает Полли хуже? — приподнял брови некромант.

Женщина рассерженно сощурилась, понимая, в какую ловушку пытается завести ее племянник. Открытое неприятие нелюдей и отрицание их прав и свобод порицалось (хотя за глаза все говорили, что хотели).

— Ты прекрасно знаешь, что я хочу сказать. Всяким… лисам не место в твоем доме. Особенно тем, кто добивается своего через постель.

Полли вздрогнула, будто получила пощечину. Баронесса перешла границу, и Тмор тоже это понял.

— Леди Кастэль, я попрошу не оскорблять мою невесту, — холодно произнес он, тотчас прекратив изображать гостеприимство.

Обстановка накалилась до предела. Полли действительно жалела, что не осталась в лаборатории, не ушла домой пораньше или не нырнула под стол. Она не хотела становиться причиной ссоры Тмора с родственницей, хотя понимала — рано или поздно этого было не избежать.

— Невесту? Я никогда не допущу, чтобы леди Рекорти стала какая-то нелюдь! — Баронесса задышала тяжелее, не веря, что не ослышалась, и сунула руку в ридикюль за нюхательной солью.

— А я не позволю оскорблять Полли! Я требую уважения на правах старшего в роде, — повысив голос, оборвал ее некромант.

Баронесса отступила на шаг. Кажется, она не до конца верила, что рассеянный, увлеченный наукой племянник может быть таким. Полли вздохнула. Договориться с леди Кастэль определенно будет сложнее, чем с отцом некроманта. Тот, тяжело заболев, был доволен, что сын не останется в одиночестве, и появление Полли в его жизни воспринял с радостью. А вот баронесса не скрывала своего разочарования. Лисица не сомневалась, что она подыскивала для племянника достойную во всех смыслах скромную кандидатку, готовую беспрекословно слушаться не только мужа, но и его ближайших родственников.

Назревающий скандал прервал звонок дверного колокольчика.

— Не хочешь открыть? — спросила баронесса, когда Тмор никак не отреагировал на посетителя.

Некромант заколебался. Он явно не горел желанием оставлять женщин наедине.

— Иди, — едва слышно шепнула девушка, и Тмор, на секунду сжав ее плечо, вышел в холл.

Полли и леди Кастэль остались наедине. Баронесса отошла к окну, делая вид, что не замечает ее. Флакон с нюхательной солью так и остался в ее руке закупоренным. От женщины веяло холодом и осуждением.

— А вы пронырливы, милочка. Только познакомились и уже соблазнили, — протянула она равнодушным голосом, и Полли с трудом сдержалась, чтобы не возразить. — Впрочем, неудивительно, с учетом того, кем вы являетесь. — Баронесса слегка повернулась, окинув ее презрительным взглядом. — Надеюсь, вы подарите моему племяннику достаточно приятных часов, согревая его постель. Но знаете, Тмор уже встречался с одной лисицей в столице, и она не смогла его удержать.

— Знаю. Он встречался со мной. — Полли выпрямилась, и леди Кастэль второй раз за короткий разговор не нашла слов.

К счастью, Тмор вернулся раньше, чем затянувшееся молчание вылилось в поток обвинений.

— Меня вызывают на похороны, надо запечатать могилу. — Тмор обращался к Полли, но было видно, что тетушка жадно обратилась в слух. По ее губам скользнула улыбка — сегодня баронесса была рада его работе, хотя обычно терпеть не могла кладбища. — А вам, леди Кастэль, лучше уйти, — сказал он, и женщина поджала и без того тонкие губы.

— Выгоняешь меня, а не ее? — с обидой начала она, и лисица не выдержала.

— Не волнуйтесь, я тоже ухожу. — Она промокнула губы салфеткой и встала из-за стола. — Увидимся вечером.

— Я зайду перед уходом, — шепнул Тмор ей на ухо, и Полли кивнула.

В любом случае ей надо было домой, а зря раздражать баронессу было ни к чему. К тому же, чтобы привыкнуть к невестке-нелюди, нужно время.

— Примирение не прошло без проблем?

Призрак аптекаря появился за спиной в тот момент, когда Полли подсматривала за отъездом леди Кастэль, стараясь оставаться незамеченной. Та что-то яростно втолковывала Тмору — не иначе как уговаривала проявить благоразумие и обратить свой взор на милую человеческую девушку. Судя по тому, с каким постным видом женщина села в кеб, достучаться до племянника не удалось.

— В целом все прошло хорошо, — улыбнулась Полли, отойдя от окна, и Гроули хмыкнул, потерев подбородок.

— Зелье-то нужно?

— Какое?

— Чтобы спустя девять месяцев у нас тут не резвилась стая лисят. Или сколько у вас срок беременности?

— Шесть…

Полли растерянно прислушалась к себе. Утром она не подумала о последствиях, слишком увлекшись «примирением». И если раньше она положилась бы на волю случая — в конечном счете, Полли ничего не имела против детей, и лисья природа брала свое, — то сейчас стоило поостеречься. По крайней мере, пока не разберутся с проклятием.

— У тебя есть зелье?

— Ну, в аптеку захаживала не одна забывчивая дурочка, — беззлобно охарактеризовал ее гоблин и подсказал, где хранится заветный флакончик.

Запах у микстуры, горький и затхлый, пробивался сквозь запечатанную крышку. Те снадобья, которые она ежедневно принимала в столице, были направлены на предотвращение беременности и обладали легким, почти неощутимым воздействием. С ними Полли даже стала спокойнее. А вот пить зелья «после» ей еще не доводилось, но лисица знала — ничем хорошим это не обернется: будет трещать голова и болеть живот. Плата за необдуманный поступок!

Прежде чем она опрокинула в себя зелье, в дверь постучали. Так и не распечатав флакон, Полли спрятала его в карман юбки. Почему-то было стыдно показать зелье Тмору.

Он ждал на крыльце и виновато улыбнулся при виде хозяйки дома. Он уже полностью оделся для работы, разве что шейный платок, как обычно, повязал криво. Полли поправила его, не задумываясь, по старой полузабытой привычке.

— Прости за эту сцену. Тетушка недолюбливает нелюдей. Я поговорю с ней позже, — пообещал Тмор, пока девушка возилась с булавкой, размышляя, как лучше ее приколоть.

— Не переживай, я в порядке, — она почти не соврала. Сейчас ее заботила другая проблема — как избавить от проклятия любимого человека. По сравнению с этим вопросом все остальные отходили на второй план.