Келли Мур - Невиданное

— Здесь должна быть какая-то скрытая панель, — сказала я. — Ты ее нашел в прошлый раз.

— Странно, — сказал он. Он на миг задумался, затем протянул руку и со щелчком нажал на маленькую деревянную панель. В верхнем краю ящиков образовалась трещина. Затем мы смогли выдвинуть все ящики вперед и вниз, по скрытым петлям на нижнем краю. Задняя часть ящиков превратилась в ступеньки, которые вели к полноценной лестнице, скрытой в стенной нише позади грубых кирпичей от каминов кухни и столовой.

— Странно, — повторил Джексон.

Держась за стену, я начала подниматься, но затем увидела Фиону, с седыми волосами, сгорбившуюся от возраста, которая поднималась по лестнице впереди нас, с сумкой на плече. Мы последовали за ней, остановившись лишь за тем, чтобы закрыть за нами проход. Впереди Фиона дотащилась до первой площадки, затем до следующей, затем тихо прошла на скрытый чердак, который мы с Джексоном нашли раньше, в другом времени.

Когда мы открыли отделанную медью дверь, я обнаружила Фиону, сидящую в темноте на коленях перед открытым сундуком, стоящим на выцветшем ковре. Волоски у меня на руках зашевелились. Я помнила этот сундук. В нем хранились воспоминания, которым лучше оставаться забытыми.

Фиона помещала в него вещи из своей сумки. Когда она закончила, она закрыла крышку, но не заперла ее. Она подняла голову и посмотрела в темноту, на то место, где я стояла.

— Ты видишь? Здесь все, что дом велел принести.

— Мы должны его открыть? — спросил Джексон за моей спиной. Моя прапрабабушка исчезла.

— В нем полно плохих вещей, — сказала я ему. Обрывки видений роились в моей голове одно за другим: забрызганная кровью спина Нанги после бичевания; девочка в светлых кудряшках, окунающая ребенка в воду; Дейрдре, наносящая удар лезвием в грудь своего мужа. Воспоминания горели.

Но я все еще осознавала, что я должна увидеть и прикоснуться к вещам, скрытым внутри.

— Открой его, — попросила я.

Джексон присел и поднял крышку. Я заставила себя опуститься на колени перед сундуком на то место, где сидела Фиона.

Я не могла с точностью вспомнить, что было в сундуке раньше, в прошлом времени, но я знала, предметы были другими. Я увидела изъеденную молью военную куртку. Кинжал. Кубок. Четки. Я крепко зажмурила глаза. Не думаю, что смогу заставить себя прикоснуться к ним. Не имело значения то, что я не помнила ничего конкретного о них. Я знала, что там было. Зло, запертое в забытой коробке.

Я вздохнула и снова открыла глаза. Детское одеяльце, мягкая, вязаная вещь, выглядывающая из кучи. Стиснув зубы, я вытащила ее на свободу.

Ощущение загустевшего воздуха; смена освещения. Я увидела две бледные руки, встряхивающие одеяльце. Руки Дейрдре. Она сидела у очага на кухне, разложив на коленях одеяло.

— Дайте ее мне, — сказала она. — Мы с ней посидим у огня, пока вы не принесете для нее какую-нибудь сухую одежду.

Нанга тоже была здесь, держа на руках младенца, с которого стекала вода. Ребенка, которого только что окунули в воду. Ребенка, которого чуть не утопила маленькая девочка, за чем другая Сара беспомощно наблюдала, прежде чем Нанга остановила ее.

Обе женщины работали над тем, чтобы снять мокрую одежду.

— Она пыталась убить моего ребенка, — сказала Нанга. — Она знала, что цыганка сказала Капитану. Они убьют ее. Мы не сможем их остановить.

— У меня есть немного денег, Нанга, и друзья на севере. Я смогу переправить вас обоих в безопасное место.

Нанга начала всхлипывать. Щемящие душу причитания, которые довели меня до слез. Она смогла выдавить слова.

— Я не могу. Я не могу. Но вы можете отослать ее.

— Обеих, — запротестовала Дейрдре.

— Не искушайте меня, — простонала Нанга. — Я не могу. Отошлите ее одну.

Я выпустила из рук одеяльце и закрыла глаза, чтобы остановить видение.

— Что ты видела? — спросил Джексон.

— Нанге пришлось отослать своего ребенка. — Я тряхнула головой. — Но она не могла поехать с ней.

Я снова повернулась к сундуку. Я увидела шляпную булавку из золота и оникса, продетую через кусок бархата. Я высвободила ее из ткани.

Появившееся видение происходило ночью. На улице, на переднем крыльце Дома Эмбер. Чернокожая женщина уже заметно беременная, прокралась мимо меня, сжимая булавку. Я видела ее раньше, дважды — когда она вела группу рабов на север к свободе и когда она давала жизнь своему ребенку.

Я посмотрела влево и увидела, куда она направляется. Мужчина и Маеве прижимались к стене. Она пыталась убежать от него, но он сцепил ее руки за спиной. Он целовал ее. Жестко. Собственнический, насильственный жест. Он откинулся назад достаточно далеко, чтобы схватить ее за лиф платья и рвануть.

Но тут Делла прижала свою руку с булавкой к его шее у самого уха.

— Вы чувствуете, эту точку, мистер? Вам лучше не дергаться, потому что если я проткну чуть глубже, вы больше уже не будете прежним.

Мужчина отпустил Маеве и замер. Маеве пробежала мимо меня к передней двери. Затем она вернулась с пистолетом.

— Теперь можешь отпустить его, — сказала она и Делла отступила. — Мне стоило бы убить тебя, Рамзи. Просто знай, если я увижу тебя на своей территории еще хоть раз, клянусь, я выстрелю раньше, чем ты снова попытаешься меня изнасиловать.

Мужчина прорычал Делле.

— Однажды, я до тебя доберусь, — а затем ушел.

Делла упала, и на полу под ней растекалась кровь. Маеве помогла ей подняться.

— Мы должны отвести тебя домой, к твоему мужу и к безопасности.

— Он мертв, — сказала Делла. — И я тоже скоро умру, после того как родится этот ребенок. Я хочу, чтобы она родилась здесь.

— Она? Ты же не можешь знать…

— Я знаю. Бабушка моей бабушки попала сюда рабыней, а умерла свободной.

— Нанга, — сказали одновременно мы с Маеве. Видение исчезло.

— Расскажи мне, — попросил Джексон, но я покачала головой.

— Погоди. Я думаю, есть еще.

Я наугад опустила руку в сундук и вытащила кубок. Я увидела, как его держит мужская рука, наполняя его красным вином. Я восхитилась этой рукой — загорелая и сильная, с идеально подстриженными ногтями и кольцами на пальцах. Мое видение расширилось. Это был капитан, опустивший свою руку в карман за маленьким бумажным пакетиком, содержимое которого он затем высыпал в вино. У меня мелькнула мысль. В фильмах так действует тот, кто хочет кого-то отравить.

Капитан поднял бокал, развернулся и понес его к столу, где сидел отец Дейрде и курил сигару. Капитан протянул ему вино.

— Спасибо, Фостер, — сказал Добсон.

Капитан сел напротив Добсона и наблюдал, как тот пьет. Старший мужчина улыбнулся, наслаждаясь вином.

— Позволь мне сказать, Фостер, что ты действовал как джентльмен в этой ситуации. Было нелегко отказать тебе. Ты знаешь, что нравишься мне, ты мой лучший капитан. Но Дейрдре мой единственный ребенок, унаследует все после меня. Она должна выйти замуж за кого-то из ее круга.