Эвелина Тень - Жена его высочества [litres]

– Да я не из-за пения его кормлю, – оторопела от высказывания. – Просто он мне нравится.

– Да? – Оскалка аж на попу повалилась от изумления. – Он?! И это когда у тебя есть очень полезная и привлекательная зубная фея?!

– Ты аглацией лакомишься, – парировала я. – А он пусть ест амаралы.

Оскалка попыталась убить меня взглядом. Почти получилось.

– Может, и хорошо, что наш ареннин петь не умеет, – в разговор встрял вынырнувший из-под стола первый крыс М. – Проклятийник Н говорил, что бежал сломя голову от волшебного пения птицефеи.

– Что?! – хором поразились мы с подружкой.

– Оно каким-то умиротворяющим возвышающим образом действует, Н ворчал, что у него проклятия чуть навсегда не скисли, – с готовностью пояснил магиант. – А нам нужно быть в отличной боевой форме.

И призрачный крыс многозначительно на меня посмотрел.

Ох, ну да, знаю, они мне проходу не давали с тех пор, как лично познакомились с наследным принцем и тот их поблагодарил и повосхищался. Магиантам в дамских покоях не сиделось, скучно, из развлечений – одно-единственное покушение на хозяйку, а у Делаэрта куча военных планов. Так что пришлось мне выступить посредником, и теперь призрачные крысы с восторгом собирались отправиться с принцем в поход на Календусс, а может, и дальше, как получится. Отбывало основное магиантское звено – восемь крыс, а охранять меня поручалось оставшимся «излишкам».

Не знаю, было ли это коварной изматывающей тактикой Делаэрта, занимался ли он другими неотложными делами или просто никуда не спешил, но пока принц день за днем собирался напасть на Календусс, тот, перепсиховав, уже дважды прислал ему предложение о собственной сдаче с заботливо расписанными условиями. Видимо, эти условия Делаэрта чем-то не устроили, или же он, как и магианты, жаждал спустить магический пар, но в поход итерстанцы все-таки должны были отправиться. Завтра утром.

Оттого сегодня два самых ласковых и преданных магианта – М и А – безотлучно крутились возле меня, то радостно воспевая свои будущие подвиги, то искренне огорчаясь, что вынуждены меня покинуть.

Так что день прошел весьма суматошно, а вечером заглянул попрощаться наследный принц.

Все мои магические питомцы внезапно проявили несвойственную им деликатность: Оскалка с извинениями упорхнула в ванную комнату на магиподставку, магианты, вежливо поздоровавшись, укрылись в гардеробной, и даже ареннин скромно отвернулся к задней стенке клетки, только розовые встопорщенные ушки навострил, с любопытством прислушиваясь. Я была настолько впечатлена, что даже не сразу обратила внимание на супруга и, в частности, на его продолжительный пристальный взгляд.

– Упражняешься в магическом зрении? – предположила.

– У тебя сложный магический рисунок, очень плотный, почти сплошной, – поделился наблюдениями Делаэрт. – И находится в непрерывном движении. Трудно хоть что-нибудь разобрать и понять. А еще я о тебе беспокоюсь, и это сбивает.

– А что ищешь? – заинтересовалась и добавила с намеком на усталость: – Опять возможные повреждения?

Он дернул бровью и, шагнув вперед, заключил меня в объятия. В комфортные такие, надежные, теплые, по-настоящему супружеские.

– Заколебал, да? – хмыкнул в ухо. – Прости. До сих пор не могу поверить в свое счастье.

Он чуть отодвинулся, не размыкая объятий, чтобы посмотреть мне в лицо. Заговорил глухо:

– Я ведь чудовище, Анаис. Не слишком удачный эксперимент Бессмертных, убивающий простым прикосновением, а часто и без него. Губящий всех без исключения, и прекрасных, ни в чем не повинных девушек тоже.

– Дел, – пробормотала в смятении.

– Одну иссушил почти до смерти, второй остановил сердце, но все не хотел смириться, искал варианты, на что-то надеялся… – Его глаза почернели и словно обуглились. – В себя пришел, только когда одна лийра… – Он запнулся. – Выпрыгнула в окно, лишь бы не оставаться со мной наедине. – Принц резко выдохнул. – Только тогда я понял, Анаис, как сильно, до сумасшествия, меня боятся и ненавидят. А хуже всего было осознать, что меня считают не только смертельно опасным монстром, с этим-то я согласен, но и моральным уродом. – Дел сжал мои плечи. – Иначе как можно было хоть на секунду допустить мысль, что я прикоснусь к женщине без ее согласия?! Что подойду ближе, если она того не желает? Убью… намеренно, лишь бы удовлетворить инстинкты?!

Он прижался лбом к моему лбу, продолжая горячечно шептать:

– Я не говорю, что нормален, трудно остаться нормальным, когда от твоих поцелуев появляются язвы… Но я не урод, Анаис, не урод! Хотя… – Он неохотно отстранился. – Как раз у тебя есть основания в этом сомневаться. Ведь мы оба знаем, что я тебя не отпущу. Никогда. И я думал, что будет, если ты… не выдержишь. Готовил себя к тому, чтобы отпустить, если тебе со мной будет плохо. Физически плохо.

Он посмотрел мне прямо в глаза, и я вздрогнула от бушующего в них мрачного темного огня.

– И понял, что чудовище, потому что знаю: я не дам тебе уйти даже в этом случае. Построю золотую клетку, как ты и боялась, Анаис, обвешу амулетами, буду любоваться издалека, но… не отпущу. – Он жадно зарылся пальцами в мои волосы, потянул на себя. – Ты ужасаешься, Анаис? – скривил губы в напряженной усмешке. – Ведь теперь знаешь правду обо мне.

Мятущееся человеческое сердце пробило брешь в самоконтроле авирра, выпуская на свободу древнюю разрушительную силу, расщепляющую пространство на частицы, черной воронкой засасывающую в себя жизненную энергию. Но поскольку Делаэрт не желал подвергать меня опасности даже на уровне инстинктов, то… разрушал не меня, а себя. Его клокочущая сила пожирала саму себя, сминая магический контур, разъедая изнутри, заставляя кожу посереть, а глаза ввалиться.

Я сглотнула, останавливая свою собственную силу, подброшенную, потерянную, пронзенную навылет, готовую сгинуть в этом вихре, глубоко вдохнула, унимая дрожь.

– Так я не поняла, – нахмурилась шутливо. – Я у тебя почетный третий или все-таки четвертый номер? Или ты еще не все мне рассказал? – Воззрилась требовательно.

Воронка схлопнулась. Моментально. Древняя тьма перестала жевать магический контур, разомкнула зубы, покладисто разгладила, приведя в порядок энергетические каналы, подмигнула мне сыто и довольно, нимало не смущаясь. Конечно, будь Делаэрт человеком, хотя бы и супермагически одаренным, от него бы уже ничего не осталось. Но, на его счастье, он был авирром. Хотя… судя по недавней буре, человеческого в нем тоже было предостаточно, и большой вопрос, воспринимал ли он свою авирровскую сущность как счастье.

Потянулась, чтобы погладить впавшую щеку.

Принц смотрел на меня во все глаза, и тьма в них, усмиряясь, из ревущего дракона превращалась… хм… в зубную фею. Существо непредсказуемое и вредное, конечно, но в общем-то безобидное и для меня дружелюбное.