Любовь Огненная - Неправильная Золушка [СИ]

— Как ты можешь так нагло лгать? — взбеленился император, вскакивая на ноги.

— Сядь, — прозвучал властный, тяжелый голос короля Шагдараха.

— Аделина, это правда? — с волнением спросила Элен.

— Абсолютная, — коротко бросила я, предпочитая не смотреть на Дамиана. — В связи с произошедшим у меня есть ультиматум. Я молчу обо всем, что происходило, а Дамиан перестает издевательства не только над моей душой, но и над телом. Как только он нарушает границы дозволенного, вся империя узнает о том, что мне пришлось вытерпеть, от начала и до конца.

— Да как ты смеешь?! — спешно направился ко мне Дамиан, но чужая магия ловко перехватила его, спеленав, словно маленького ребенка.

Усадив сына обратно за стол, король Шагдараха кивнул, чтобы я продолжала.

— Я согласна на ухаживания до того момента, пока не вернется Оливия, если это действительно будут ухаживания, а не принуждение с целью использовать мой дар, но и здесь есть два условия. Первое — я хочу переехать в любые другие комнаты, в которые допуск Дамиан иметь не будет. Второе — мирное урегулирование конфликта с Реверонгом. Третье — охрана из гвардейцев леди Даир. Не выполнены условия — нет содействия с моей стороны. Мне кажется, я не требую ничего невыполнимого. Нам лучше сотрудничать, если мы хотим укрепить империю. Сейчас мы находимся в шатком положении и становимся желанным трофеем для чужаков. Думаю, проблема в моем лице вам совсем не нужна.

— Уроки дипломатии не проходят для тебя даром, — довольно усмехнулся отец Дамиана. — Твои требования вполне объяснимы, и я уважаю тебя за то, что ты нашла в себе силы на откровение, но не стоит забывать, что ты являешься супругой императора, а значит, его собственностью.

— Не все женщины могут быть чьей-то собственностью. Вам ли об этом не знать, Ваше Величество, — парировала я, но внутри была уже на пределе своих возможностей. Никогда бы раньше не позволила себе подобного, но отчаянные времена — отчаянные меры.

— Мы согласны, — улыбнулась Элен, польщенная тем, что я напомнила королю об их равных отношениях. — Дамиан тебя слышал. Ступай.

Я выходила из кабинета далеко не победительницей, но и не побежденной. Ощущала прилив сил, однако трясло меня так, будто я стояла на вершине внезапно проснувшегося вулкана. Успокаивала сердцебиение дыханием, не имея возможности призвать для этого магию. Одна проблема была устранена. Оставалось дождаться решения второй.

День был сумасшедшим. Спешный переезд в крыло императрицы, прием населения, занятия с министрами, прогулка по саду и ужин, который я впервые за последние дни провела без Дамиана. Ужинала прямо в покоях, но с каждой минутой нервничала все больше. Со мной осталась только Ода, и мы вместе ожидали прихода Арийзы, которая явилась как раз в тот момент, когда я поняла, что больше не могу проглотить ни одного кусочка рыбы.

— Добрый вечер, Ваша Светлость, — присела она в реверансе, после чего спешно сбросила на мою кровать свертки и коробки. — Я купила для вас подарки, — неловко улыбнулась она, но я не сводила с нее внимательного взгляда. — Думаю, вам понравятся духи, которые я привезла.

Она кивнула на самый маленький сверток и отошла в сторону, а я не могла выдавить из себя ни одного слова благодарности. Мысли моментально спутались, а я все смотрела и смотрела на сверток, понимая, что или сейчас, или никогда.

— Спасибо, — едва слышно произнесла я, поднимаясь.

Уже приготовилась ко сну и переоделась в сорочку. Кивнув девушке, взяла сверток и молча отправилась в уборную. Эти покои ничем не уступали моим прошлым, но плюсов в них было гораздо больше. Например, по-хорошему Дамиан не мог войти не только в мои комнаты, но и во все крыло. По-плохому… По-плохому пока не пытался.

Закрыв за собой дверь, я вытащила флакон из темного стекла. Очень надеялась, что это не яд, а иначе последствия будут необратимыми. Хотя… Они в любом случае будут необратимыми.

Присев на край ванны, я открыла крышку и вдохнула противный аромат, что тут же разнесся по помещению. Всего-то и нужно, что сделать глоток. Это ведь несложно. Зато одной проблемой станет меньше…

Слезы потекли непроизвольно. Я подносила флакон к губам, делала вдох и выдыхала, никак не решаясь отпить вязкую субстанцию. Целители сохраняют чужие жизни независимо от того, плохой человек или хороший — нас этому учат с детства. Кто я такая, чтобы забирать чужую жизнь? Я ведь не знаю, каким человеком вырастет этот ребенок. Все решает воспитание и мир, который нас окружает. Разве могу я решать, достоин ли он жизни?

В тягостных раздумьях я просидела почти час. Днем была полна решимости, а теперь она бесследно растворилась, словно ее никогда и не было. Сомнения одолевали, ковыряли израненную душу. От волнения и страха немели пальцы. Ног почти не чувствовала оттого, что долго просидела в неудобной позе. Фрейлины несколько раз стучались, проверяя, все ли у меня хорошо, но я просила дать мне еще немного времени.

Сжимала флакон до побелевших костяшек и убеждала себя в том, что так будет правильнее. Куда я пойду беременная? А если Оливия вернется, когда я буду на сносях? А вернется ли? И что будет со мной, когда моя беременность вскроется? Тысячи мыслей роились в моей голове, а я слышала только одну: «Это твой ребенок, твой первенец, то счастье, которое ты так долго искала, и та бескорыстная любовь, которую невозможно купить ни за какие деньги».

Решение было сложным и… До отчаяния неправильным.

Аделина.

Я готовилась к этому дню чуть меньше трех месяцев, но все равно оказалась не готова. Сегодня днем должна была вернуться из Певерхьера Оливия, и я не находила себе места. Очень надеялась, что за время странствий она пришла в себя и успокоилась. Рассчитывала как минимум на беседу, а как максимум на активные действия. За прошедшее время мне до остервенения надоело изображать из себя податливую куклу.

Дамиан продолжал осаждать меня, словно крепость. Меня передергивало от его неестественных улыбок, тошнило от его прикосновений, мутило от бессмысленных бесед. Он одаривал меня цветами, драгоценностями, нарядами, которые по стоимости были равны хорошему добротному дому. Я изо всех сил старалась не выказывать своих истинных чувств, и со временем мне это удалось. Я научилась играть, беря эмоции под контроль, а с некоторых пор Дамиан начал в них верить.

От волнения снова начало мутить. Это случалось каждое утро. Мой желудок вдруг решал, что вчерашний ужин слишком залежался, и я тут же была вынуждена бежать в уборную. С завтраками мы в последнее время тоже не ладили — цитрусовый сок помогал сбить тошноту, а в течение дня, чтобы совладать с организмом, я съедала дольки гаорга. Кисловато-горький вкус сбивал неприятные ощущения, но хватало ненадолго.