Любовь Огненная - Неправильная Золушка [СИ]

— К черной лестнице! — скомандовала воительница, просто выбивая неподдающуюся дверь плечом.

Стражников не было. Двери в холл распахнуты настежь. Крики, вопли, грохот и рев — все слилось, смазалось, а я не понимала, что происходит. Неужели Реверонг решил напасть? А может… Может быть, вернулась Оливия?

Последняя мысль плотно обосновалась в голове и придала мне сил, вернула разум. Это переворот. Я так сильно ждала этого дня, этого часа, но все-таки оказалась не готова к побегу. Придется импровизировать. Жаль только, что до кабинета Дамиана и его личных книг мне так и не удалось добраться. Лишь надеялась, что в Реверонге отыщется нужная мне литература.

— За мной! — скомандовала, сбегая вниз по лестнице.

Ода была рядом со мной на тот случай, если я вдруг запнусь и начну падать. Она была моей личной скалой — решительной и в любой момент готовой к бою.

Очень жаль, что не удалось забрать с собой хотя бы часть украшений, но обойдемся тем, что при нас. О Риоле я старалась не думать. Нервы и без того ни к черту, а терять самообладание сейчас я просто не имела права. Потом. Потом, когда удастся вырваться отсюда.

— К конюшне, живо! — хотела выйти на улицу.

Понимала, что на счету каждая секунда, но Ода не дала мне выйти, выглядывая из-за двери первой.

— Твою ж Тьму… — выдала она потрясенно и обернулась на меня, а на лице ее застыло плотной маской неверие. Я впервые видела, чтобы эта девушка испытывала страх. — Вам туда нельзя.

— Мне здесь оставаться нельзя! — огрызнулась я. — Или вы со мной, или я одна!

Я успела только выйти за порог, когда до меня долетел устрашающий рев. Люди вокруг — слуги и гвардейцы — разбегались кто куда и кричали. Запрокинув голову, я не поверила своим глазам. В темнеющем небе летали сразу три дракона. Огненно-рыжие, они выпускали пламя из пасти и поджигали дворец и все, что его окружало. Огромные махины — в их когтях отражалось закатное солнце, а чешуя переливалась, создавая блики. Я пребывала в немом восхищении, но одновременно с этим меня поглощал первобытный страх.

— Ваша Светлость, не стойте! Нужно добраться до конюшен! — дернула меня за руку Арийза, и я отмерла.

До конюшен мы добирались окольными путями. То и дело приходилось прятаться за деревьями, кустами и постройками. Один раз обжигающее пламя пронеслось в нескольких метрах от нас, но Ода ловко утащила меня в сторону. Кони сходили с ума, когда мы наконец добежали до них. В прошлом месяце я выпросила у Дамиана десяток коней из редкой выносливой породы для того, чтобы мы могли обставлять аристократов на охоте. Наполнившись азартом, он покорился моей воле, и я успешно приручила одного коня. Именно к нему и ринулась.

— Седлайте коней! — выкрикнула, попутно открывая стойла, чтобы дать возможность лошадям спастись.

— Здесь нет женского седла, — растерянно озиралась Арийза по сторонам.

— Возьми мое, — передала я ей.

Мы с Одой справились быстро, но у вдовы дела обстояли куда хуже. Она просто не понимала, что нужно делать, и воительница бросилась ей на помощь, пока я открывала остальные стойла.

Через несколько минут мы вывели бунтующих лошадей, держась сада. Кусты и деревья хорошо скрывали нас от чужого глаза, но, чтобы выбраться, нам требовалось пересечь территорию перед дворцом, где сейчас разворачивались настоящие военные действия.

— Корзинка! — вспомнила Ода.

— Оставь. Твои руки должны быть свободны. Меч есть только у тебя, — шикнула я, следя за сражением.

Услышав усиленный магией голос Дамиана, я вздрогнула и впилась взглядом в его уверенную фигуру. Он спокойно вышел из дворца, спустился по ступенькам и бесстрашно взглянул наверх, где кружили драконы. Одна из небесных птиц вдруг повернулась к нему мордой, и я увидела то, что раньше не заметила. На крупной шее сидела маленькая фигурка. Лишь по светлым волосам я узнала в ней Оливию.

Все-таки переворот…

— Нужно бежать, пока все отвлеклись, — произнесла воительница здравую мысль, но я не могла вот так просто уйти.

— Я должна это видеть! — жадно всматривалась я.

Не знала, о чем беседуют. Голос больше не усиливали магией, но вот Оливия дернулась, будто от пощечины, а дракон взмахнул мощными крыльями и выпустил прицельную струю огня. Сердце дернулось, остановилось, чтобы тут же учащенно забиться, впервые за последние месяцы ощутив удовлетворение. Я не должна была его испытывать. Сострадание, помощь — вот путь целителя, но ненависть оказалась сильнее.

Я все смотрела на то, как люди разбегаются, кричат, а Дамиан сгорает заживо, трясется, вопит, чтобы упасть перед дворцом замертво. Гвардейцы стреляют в дракона магией, но он ее даже не чувствует. Взмывает все выше, чтобы стрелой упасть вниз, широко открывая пасть. Земля сотрясается от его приземления. Он сжирает свою жертву, а из дворца выбегают Элен и король Шагдараха.

Миг! Всего лишь миг, и Элен вскидывает руку, а Оливия вскрикивает, сваливаясь на землю. Нельзя было снижаться. Нельзя… Но видимо управлять этой зверюгой не так-то и просто.

Тут и там вспыхивали порталы. Чернильные кольца открывались, чтобы выпустить сотни солдат, а я понимала, что это тот самый единственный шанс на спасение.

— Ода, портал до Герхтара! — выкрикнула я, поднимаясь.

Ноги затекли, меня повело, но Арийза поймала меня, а уже в следующее мгновение мы вместе со скакунами провалились в портал.

Здесь было тихо. Настолько тихо, что я испытала ни с чем не сравнимый ужас. Свист оглушил, а стрела влетела в дерево, что стояло чуть впереди.

— Ты куда нас перенесла? — закричала я, рывком забираясь на коня.

Ода тоже вскочила в седло, а стрелы все летели, вынуждая пригибаться к шее скакуна. Не знала, в ту ли сторону скачем, пока воительница наконец не отозвалась:

— Позади нас гарнизон. Его раньше не было. Мы у границы между Герхтаром и Реверонгом.

— В какой стороне…

Я не успела закончить вопрос. Арийза громко вскрикнула позади меня. Обернувшись, я увидела ее испуганное лицо, но девушка уже сваливалась с коня, потому что отпустила поводья. Сразу три наконечника торчали из ее тела. Одна стрела пронзила грудь, другая — руку, а третья — шею.

— Ваша Светлость, не останавливайтесь! — развернула Ода коня. — Ей уже не помочь!

Муки совести — как много они значат для целителя. Мы созданы, чтобы сохранять чужие жизни — самый ценный дар, что дал нам Всевышний. Нас с самого детства учат помогать, даже если для этого придется принести себя в жертву, но империя изменила меня, Шагдарах изменил. Во мне появилась эгоистичность. Я научилась врать, глядя в глаза. Я перестала сочувствовать, считая, что каждый человек должен уметь справляться с возложенными на него проблемами. Всевышний посылает нам лишь те трудности, которые, по его мнению, мы можем преодолеть и стать сильнее, получить знания, опыт. За добро всегда приходится платить.