Анна Минаева - Обучить боевого мага [СИ]

«Наглость, — повторяла она сама себе, — сейчас меня может спасти только она».

Но Алиан будто бы и не заметил того, что чародейка не подчинилась общепринятым правилам.

— А где наши гости? — с какой-то странной интонацией бросил князь стражникам, замершим у выхода, как две статуи, а затем вновь обратился к сидящим за столом: — Я полагаю, что лица собравшихся тут должны быть известны ученице школы Кафорда. Нет? Что же, тогда я возьму на себя честь представить их.

Дальнейшая речь князя не была похожа на те, которые ему приходилось произносить на балах и официальных приёмах. Он говорил так, будто бы общался со старыми друзьями в закрытых покоях.

Маги молчали, наблюдали за тем, как правитель ломает комедию, и не смели ему мешать. Пока что.

— По истории всем нам известно, что Конклав основал Первый маг Грамура, и имя ему было Гласием. Прямо тут, Эрис, перед тобой сидит живая легенда, чародей, который положил начало нашей идее.

Мужчина с ледяными глазами улыбнулся кончиками губ и наградил ученицу школы Кафорда мимолётным взглядом.

«Что-то не так, — поняла девушка. — Он взволнован!»

А Алиан тем временем продолжал непонятно для кого представлять магов, собравшихся за столом в зимнем саду.

— Женщина, ставшая вторым Первым магом Грамура, Игнис.

Эрис встретилась с магессой взглядом и непроизвольно вздрогнула. Пусть и выглядела она молодо и привлекательно, пусть короткие рыжие волосы были закручены в симпатичные локоны, а фигура затянута в узкое светло-зелёное платье, взгляд Игнис выдавал всю её сущность. В карих глазах бушевал пожар, готовый сожрать девушку за раз. Но Эрис выдержала этот взгляд на секунду дольше и заметила промелькнувший в глазах Первой чародейки интерес.

— Первая магесса не с нашего континента, Фулиго.

«Мне до ужаса знакомо её лицо», — в очередной раз подумала Эрис, посмотрев на женщину, сидящую напротив.

А Фулиго не обратила на неё никакого внимания. Она устремила свой взгляд куда-то вдаль и пила из прозрачного бокала тёмно-красное вино.

— Петрам, самый молодой маг Конклава, — тем временем продолжал знакомить Эрис с остальными гостями князь.

Мужчина, которого представил Алиан, оказался высоким и широким в плечах, сидел он сразу на двух стульях, так как на одном не вмещался.

— Это сезонное, — шепнула чародейке соседка с правой стороны.

— А та леди, с которой вы сейчас перекинулись словами, — магесса Тенебрис, — улыбнулся правитель, — она последние несколько лет выполняет очень важную миссию для Грамур: проживает в Хабрунге и помогает княжеству информацией.

«Леди Хейна, — подумала Эрис, сдержав свои эмоции, — так вот кто ты такая. Теперь всё становится на свои места. А я-то не могла понять, как посланники вышли на селение ренегатов… Предательница!»

А Тенебрис тем временем подозвала к себе пажа и о чём-то зашептала слуге на ухо. Парнишка кивнул головой и выбежал из зимнего сада.

— И последние на нашем приёме магесса Лигна и маг Люкс, — нахмурившись, представил гостей Алиан. — Они являются первооткрывателями парной магии. Всё же родственные узы должны значить что-то поболеше слов.

Эрис поддалась интересу и вывернула шею, чтобы посмотреть на двух последних представленных ей магов.

Лигна улыбнулась, заметив интерес к своей персоне. Женщина с ровными блестящими каштановыми волосами и яркими зелёными глазами вызвала у чародейки ассоциацию с весной. Видимо, магесса знала, какое впечатление производит, потому как лиф и рукава её коричневого платья были расписаны зелёным растительным орнаментом и рунами. Рядом с ней сидел высокий и до безумия худой мужчина с длинными чёрными волосами и глубоко посаженными чёрными глазами.

Какие именно родственные связи были между этими двумя, чародейка так и не поняла, а вникнуть или спросить об этом ей не позволили.

Открылись двери, слуги внесли небольшой стол и два стула. В руках служанки хлопнула зелёная скатерть, сервировка заняла не больше минуты.

— А вот и наши опоздавшие гости, — нашёлся Алиан. Князь сидел на своём месте и смотрел на тех, кого две стражников вводили в зал.

Игнис сморщила нос от отвращения, Петрам прикрыл глаза, а Фулиго даже не обернулась. Эрис почувствовала, как в горле у неё образовывается ком и не пропускает воздух в лёгкие.

В сопровождении стражников в зимний сад вошли двое. Тива придерживала подол длинного кремового платья, Джеймусд смотрел вперёд. Оба шли медленно. Кровоподтёки и ссадины, скрытые под дорогими светлыми одеждами, не позволяли держать им спины ровно и шагать как некогда они умели.

«Как зверей в клетке, — вспыхнула мысль в голове у чародейки. — Их привели сюда, чтобы я вела себя как подобает подарку князя Конклаву!»

— А где, позвольте узнать, Этирис и Ошен? — нарушила тишину Игнис. — Сегодня все девять должны были быть тут.

Хейна вздрогнула и перевела взгляд на магессу:

— Они сегодня опоздают, забыла вас предупредить.

— А с каких пор ты, Тенебрис, в курсе их дел? — приподняла рыжую бровь женщина.

— Всё очень просто, — ровным голосом ответила защитница Хабрунга, — Я сегодня говорила с Этирис через транслятор, она просила передать извинения за двоих.

«Не всё так просто, как ты говоришь», — подумала Эрис, замечая, как дрожат руки Хейны.

— Даже так? — Гласием не позволил Игнис вновь открыть рот. — В таком случае мы не вправе им отказать.

Опять заиграла музыка, застучали приборы. Дрози бросала на чародейку достаточно красноречивые взгляды.

«Помнит меня, — подумала Эрис. — И хранит обиду».

Княжна почти не прикасалась к пище. Гласием старался соблюдать этикет и развлекать соседствующую по столу особу беседами и разговорами, подкладывал ей в тарелку угощения, подливал в кубок вино. Но Дрози благодарила его короткими кивками и неискренними улыбками. Алиан не обращал внимания на супругу, князь держал в левой руке бокал с вином и с интересом наблюдал за гостями. На указательном пальце в лучах светила поблескивал перстень с прозрачным камнем.

Эрис не отрывала взгляда от стола, который расположился по другую сторону от каменного фонтана. Она видела, как осторожно её родители поглощают пищу, будто боятся, что её сейчас отберут, как Тива бросает осторожные взгляды в её сторону и тут же отводит глаза. Джеймусд сидел спиной к дочери и что-то говорил жене. Та кивала головой и раз за разом устремляла свой взгляд на собственного ребёнка, которого наперекор здравому рассудку продолжала любить всем сердцем.

Музыка сменилась на лирическую, бард запела: