Делия Росси - Служанка

Штефан прошел к неудобному, с высокой спинкой креслу и сел в него, вытянув ноги к камину. Шустрая девчушка уже успела разжечь огонь, и сейчас тот громко трещал, поедая толстые поленья.

Штефан сжал деревянные подлокотники. Простые, некрашеные, отполированные руками нескольких поколений хозяев Белвиля. На правом было небольшое углубление. Он помнил его с детства. И трещину на левом — от старости дерево рассохлось и разошлось глубокой некрасивой раной, обнажив розоватые слои букового основания. Когда-то в этом кресле любил сиживать его дед. Причем сидел всегда ровно, не облокачиваясь. Лорд Вацлав на дух не переносил расслабленности и никогда, даже в самые преклонные годы, не позволял себе согнуться или откинуться на спинку кресла. Единственное, что дед допускал, это опереться на подлокотники. Железный был лорд. Несгибаемый.

— Вот я и вернулся, дед, — тихо сказал Штефан. — Как ты того и хотел.

Здесь, в этой комнате, все выглядело так, будто лорд Вацлав еще жив. На небольшом столике стояли круглый штоф со сливовой ратицей и старинная пузатая рюмка из толстого стекла. На ореховой подставке лежали любимые дедовы трубки. В небольшом, расписанном яркими узорами шкафчике хранились древние рукописи, которые лорд Вацлав собирал почти семьдесят лет. В них были старые стобардские легенды о Скароге, заклинания и наговоры, пророчества о роде Крон и сложенные несколько веков назад баллады о первом короле.

Долгими зимними вечерами, когда за окнами валил снег, лорд Вацлав любил сиживать в кресле и перелистывать страницы стобардской истории.

Штефан будто воочию увидел костлявую фигуру деда, его длинные седые волосы, сухие, обтянутые пергаментной кожей руки, ярко сверкающие на пальцах перстни. Относительно новый золотой, с большим черным бриллиантом, и старинный серебряный, в виде волчьей головы, передающийся в их роде каждому новому владельцу Белвиля. Штефан посмотрел на свои пальцы. Может, последовать традиции и тоже надеть фамильное кольцо? Или ограничиться золотым?

— Ваш гость, милорд, — голос дворецкого заставил Штефана отвлечься от размышлений.

Он поднял голову и растерянно моргнул, не веря своим глазам. Вот это сюрприз!

— Бранко! Ты откуда здесь взялся?

Штефан привстал, неверяще глядя на бывшего вестового. Бранко Кражич, старый друг и соратник, шел к нему от двери и широко улыбался. Его грубое, словно высеченное из корявого куска дерева лицо светилось от радости, а из-под кустистых бровей ярко зеленели раскосые глаза.

— Ты же в Рагницу собирался.

Штефан встретил друга коротким объятием.

— А я, ваше сиятельство, передумал, — хитро осклабился Бранко. — Служба моя хоть и закончилась, а все ж не по-людски это, командира бросать. Оно жив мирной жизни не помешает, когда есть кому спину прикрыть.

— А как же твоя Райна? — спросил Штефан. — Ты ведь жениться собирался. Я уже и подарок в Рагницу отправил.

По лицу Кражича прошла тень.

— А Райна теперь мужняя жена, — нарочито равнодушно ответил Бранко. — Не стала она дожидаться, пока я из Варнии вернусь. Выскочила за пекаря, сидит теперь в лавке, калачами торгует.

Что ж, обычная история. Женщины — существа непостоянные, их слово и ньера ломаного не стоит. Вот и Кражичу пришлось на себе эту истину испытать.

Штефан не стал больше ничего выяснять.

— Останешься? — просто спросил он.

— Коли не прогоните, — сверкнул глазами Бранко. — Вы же знаете, я за вами и в огонь, и в воду.

— Лершик, вели на стол накрывать, — обернулся к дворецкому Штефан. — И вина принеси лигерского, что в подвале хранится. Да побыстрее.

— Слушаюсь, милорд, — Лершик бросил взгляд на Бранко и зашаркал к двери.

Правда, Штефан был уверен, что стоит дворецкому выйти из комнаты, как вся его старческая немощь тут же исчезнет. Видел он, как тот на работников орет и каким коршуном на служанок наступает. С утра понаблюдать сподобился, как с пробежки вернулся.

— И как вас отчий дом встретил, ваше сиятельство? — посерьезнел Бранко.

— Садись.

Штефан кивнул ему и вернулся в дедово кресло.

— Сам видишь. Разруха кругом. В отчетах, что управляющий присылал, все складно да гладко было, а на деле…

Штефан не договорил и задумчиво посмотрел на друга.

— Бранко, ты ведь до войны у Стромеца служил? — спросил он.

— Да. Десять лет почти.

— Вот ты говоришь, что готов в огонь и в воду. А в управляющие пойдешь?

— А чего ж не пойти, коли надобность такая возникла?

Бранко хитро улыбнулся, отчего его дубленая кожа пошла кривыми складками, и полез в карман за трубкой.

— А старого вы уже выгнали?

— Вещи собирает. Но я его выпускать не собираюсь, пока не выясню, куда мои деньги ушли.

— По-крупному брал?

— Судя по всему, не стеснялся.

Штефан подошел к столу и плеснул в рюмку ратицы.

— Держи, — протянул ее другу.

Бранко одним махом опрокинул в себя сливовицу, шумно выдохнул и довольно крякнул.

— Остаюсь! — помотал он головой. — Если тут такую ратицу гонят, так я готов хоть до конца жизни на ваше сиятельство горбатиться!

Штефан усмехнулся и снова доверху наполнил пузатую дедову рюмку.

— Я рад, что ты приехал, Бранко, — серьезно посмотрел на друга.

— Не поверите, ваше сиятельство, но я тоже рад, — расплылся в улыбке Кражич.

Илинка

В подвал я спустилась после обеда. Было там темно и холодно, а низкие своды нависали над самой головой. Хорошо, что Создательница не наделила меня высоким ростом, иначе пришлось бы сгибаться в три погибели, а так я только голову слегка наклонила да подол подобрала, чтобы не споткнуться.

Я сбежала по неровным ступеням, сунула факел в крепление, запасной воткнула в соседнее и огляделась. Вдоль стен выстроились в ряд огромные бочки с соленьями, на полках высокие деревянные короба стоят, на полу ящики с овощами громоздятся. И конца-края подземелью не видно, за аркой первого зала темнота такая, что хоть глаз выколи.

Микошка говорил, что подвалы подо всей старой частью замка тянутся и переходят в подземные ходы, которые к самому сердцу Алмазных гор ведут. Правда, Лершик обозвал его старым дурнем и заявил, что никаких ходов нету. «Мелешь языком почем зря, — недовольно фыркнул дворецкий. — Точно баба старая». Знать бы, кто из них прав.

В подвалах я бывала нечасто, тут больше кухонные девки хозяйничали. Златка эти подземелья терпеть не могла. «Это сейчас тут припасы хранятся, — делилась со мной соседка. — А раньше, в старые времена, под замком темница была. Бабка сказывала, арны своих врагов в оковах держали до самой их смерти, никто отсюда живым не выбрался».

Я окинула взглядом мрачное помещение и поежилась. Да, очень похоже на тюрьму. Вон и крюки, в стены вбитые, и цепи на них ржавые. На мгновение мне даже показалось, что я слышу звон кандалов.