Делия Росси - Служанка

За его спиной что-то упало. Штефан обернулся.

— Ваше сиятельство, простите, не признал, — залепетал дворецкий, пытаясь протиснуться мимо Кражича. На полу Штефан заметил осколки фарфоровой вазы. — Его милость сейчас обедают. Я немедленно доложу о вашем приезде.

— Не нужно, — остановил его Штефан.

— Не торопись, дружок, — Бранко попридержал рвущегося вперед дворецкого. — Его сиятельство дорогу знает.

— Но… Его милость… Без доклада… — заюлил перепуганный старик.

Штефан не стал слушать бессвязный лепет и пошел к столовой, которую помнил по прошлому визиту в Стобард. Он тогда приезжал на похороны отца и заехал потом к наместнику, обговорить новые пошлины и сборы. Интересно, Драговец все такой же толстый боров, каким был двадцать лет назад?

Ответ на этот вопрос Штефан получил уже спустя несколько минут. Стоило ему войти в большую, заполненную людьми столовую, как он тут же увидел среди гостей тучную фигуру хозяина дома. Кастимир стал еще толще и уродливее, чем он помнил. Наместник сидел во главе стола и с аппетитом обгладывал баранью ногу. Руки и губы его лоснились от жира, на щеках ярко алел румянец, толстые, унизанные перстнями пальцы цепко держали добычу. Справа от него сидела молодая красивая женщина в дорогом шелковом платье, слева — щуплый мужчина с узким, вытянутым лицом и тонкими, почти бескровными губами. Штефан узнал в нем лорда Стрена, наместника Старкона. Напротив разместился Крейчек, глава местной гильдии купцов. Справа от него сонно клевал носом Прачек, владелец нескольких подворий для бедных, а рядом с ним сидел судья Пиверень.

На Штефана никто из них не обратил никакого внимания. Лишь женщина подняла глаза, и он увидел, как быстро меняется их выражение. Сначала в них было недоумение, а потом появилась томная поволока и откровенный призыв. Что ж, животное начало во многих сильно. Вот и эта почувствовала его зверя, потянулась, потекла, готова хоть сейчас перед ним ноги раздвинуть.

Дворецкий, ужом вывернувшись из хватки Бранко, тоненько выкрикнул:

— Ваша милость, тут к вам лорд Крон пожаловали!

Жирные руки Драговеца дрогнули. Наместник поднял взгляд, уставился на Штефана и затрясся, задрожал весь, став похожим на енецкий студень. Баранья нога выскользнула из его ослабевших пальцев и смачно шлепнулась в тарелку, оставив на белоснежной скатерти некрасивые бурые пятна.

— Ваше сиятельство…

Желеобразная туша попыталась подняться.

— Ваше сиятельство, да как же это? — бормотал Кастимир, и складки на его животе некрасиво колыхались. — Вы бы предупредили, мы бы вас встретили. Ох!

Хозяин дома выбрался наконец из-за стола и, задыхаясь, двинулся к нему.

— Ну что вы, лорд Драговец? К чему лишние хлопоты? Я ненадолго. Хотел посмотреть, как в Стобарде дела обстоят, а заодно и своего нового управляющего представить.

— Нового? — в поросячьих глазках наместника мелькнул страх. — А с даном Винкошем что случилось?

— А нет больше дана Винкоша, — Штефан сделал паузу, в упор глядя на Кастимира.

В столовой стало так тихо, что слышно было тиканье часов в нагрудном кармане судьи.

— Как нет? — сипло переспросил наместник, потянув-узел шейного платка, и остановился, будто не в силах идти дальше.

Женщина поднялась со своего места, оказалась рядом с Кастимиром и взяла того под руку. Но взгляд ее так и оставался прикованным к лицу Штефана. И губы призывно алели, приоткрывшись в своей влажной сочности.

— Дан Пиверень, какое наказание полагается за крупное воровство у господаря? — усмехнулся Штефан, позволяя клыкам удлиниться и показывая их присутствующим. Давненько здесь арнов не видели, позабыть успели, кому служат. Ну да ничего. Он напомнит.

Судья растерянно оглянулся по сторонам, словно в попытке найти поддержку среди сидящих за столом, но гости отводили глаза и молчали.

— Дан Пиверень? — поторопил Штефан.

Председатель местного суда дернулся, как от удара, и торопливой скороговоркой пробормотал:

— Ежели по имперским законам — отрубание руки. А ежели по нашим, стобардским, тогда казнь через повешение.

— Вот видите, — улыбнулся Штефан, с удовлетворением заметив, как побледнели окружающие. — Вы сами ответили на вопрос, куда делся мой бывший управляющий.

— Ваше сиятельство, вы его что, казнили? — испуганным шепотом переспросил наместник и закашлялся. Его крупное тело содрогалось, на лбу выступил пот, руки тряслись, отыскивая что-то в карманах штанов.

— Вот, возьмите, дорогой, — тихо сказала женщина, подавая Кастимиру тонкий белоснежный платок.

Значит, Драговец все-таки женился. И эта дамочка — его супруга.

Наместник утер пот и дрожащим голосом переспросил:

— Ваше сиятельство, это ведь не шутка, нет? Дана Винкоша… казнили?

— Именно так, лорд Драговец, — подтвердил Штефан. — Чтобы прочим неповадно было.

Он обвел взглядом застывших истуканами гостей и жестко добавил:

— Жду всех завтра в Белвиле. С собой возьмите необходимые счета и документы. Дан Кражич проверит их и доложит мне. Безоблачного дня, даны.

— Ваше сиятельство, не соблаговолите ли присоединиться к нашему скромному обеду? — попыталась остановить его леди Драговец.

Призыв в ее глазах стал почти очевиден.

— В другой раз, миледи, — небрежно поклонился Штефан.

Он резко развернулся и вышел из столовой. Бранко молча последовал за ним.

— А говорил, на обед останемся, — хмыкнул друг, спускаясь с лестницы.

— А у меня аппетит пропал, — в тон ему ответил Штефан. — Ничего, мы с тобой сейчас к Дымарю завернем. Таких колбасок с чесноком больше нигде не найдешь. А какое у него крапивное пиво! Лучшее в крае.

Дверь захлопнулась за их спинами, отрезав взволнованный гул голосов, и Штефан, вскочив на коня, направил его к Старо-Кроне, улице мясников и пивоваров.

— Здесь самые главные кабаки Стобарда расположены, — пояснил он другу. — А вот и заведение дана Дымаря!

Они с Бранко как раз подъехали к невысокому, выкрашенному охрой дому. Его низкие окошки почти вросли в землю, дверь была открыта нараспашку, приглашая всех желающих зайти и отведать знаменитой похлебки из свиного желудка и острых колбасок. Изнутри доносились веселые звуки скрипки и крепкий мясной дух. Яркая, недавно подновленная вывеска раскачивалась на ветру и уныло скрипела.

— Пахнет вкусно, — повел носом Бранко.

Штефан ничего не ответил, только усмехнулся. Что еще друг скажет, когда Дымарь перед ним блюдо с лоснящимися от жира бандерскими колбасками поставит!

— Никак его сиятельство пожаловали?

Не успели они с Кражичем войти, как невысокий грузный хозяин торопливо выбрался из-за стойки и низко поклонился. В глазах его не было страха. Скорее, удивление и… радость.