Делия Росси - Служанка

— Управляющий где? — спросил у Самиры Штефан.

— На прииски уехал, милорд, — ответила та.

— На прииски?

Муж нахмурился и кинул взгляд в сгущающуюся темноту, туда, где виднелись очертания горных пиков.

— Чего он там забыл? — тихо, словно про себя, пробормотал Штефан, но не стал дожидаться ответа. Соскочил с коня и протянул руки, помогая мне спрыгнуть.

— Ваша новая хозяйка, — отрывисто представил он меня слугам, — леди Элиния Крон. Теперь вы подчиняетесь ей.

Арн откинул мою вуаль и заставил сделать шаг вперед.

— Так выходит, это не леди Бранимира? — растерянно пробормотал режинец, и я поняла, почему стражники встретили известие о женитьбе арна кислыми улыбками. Видно, думали, что он свою бывшую любовницу в жены взял.

По рядам прислуги пробежал тихий шепот. Женщины настороженно смотрели на меня, пытаясь уяснить, что происходит. Мужчины покашливали в кулаки и поглядывали исподлобья. Разумеется, меня узнали. Вот только не понимали, как реагировать. Не ожидали в роли хозяйки бывшую служанку увидеть.

Первой пришла в себя Златка. Она несмело улыбнулась и низко поклонилась. Остальные будто опомнились.

— Миледи, — послышались вразнобой громкие возгласы. — Ваше сиятельство, — присела в кнессе стоящая рядом Самира.

— Идем, — взял меня за руку муж и повел в дом. — Подготовьте для миледи покои, что рядом с моими, — на ходу приказал он Самире, пристроившейся за нами. — Ужин накроете через полчаса. Баню сегодня топили? Нет? Тогда для миледи ванну наберите.

Штефан посмотрел на меня, и я увидела в его глазах мелькнувшее предвкушение. Похоже, нынешней ночью мне снова не придется спать.

— Элиния…

Шепот обжигает, скользит по коже горячей волной, спускается к груди и вслед за ним дорожку поцелуев прокладывают губы. Они смелые, эти губы. И очень искусные. Им удается полностью лишить меня всяческого стеснения, пробудить самые потаенные желания, вынудить умолять мужа о том, о чем еще так недавно я и помыслить не могла.

— Элиния…

Мое имя в устах Штефана звучит искушающе, я и не думала, что можно произносить его так, что у меня все разумные мысли из головы исчезают. Арн не торопится. За две недели нашего брака он многое успел обо мне узнать и теперь безошибочно находит на моем теле те места, прикосновение к которым заставляет меня терять голову. Но только если раньше я лишь беззвучно кричала, не в силах выразить то, что чувствую, то сейчас с моих губ срывался стон, переходящий в имя мужа.

— Штефан…

Как же это чудесно, снова иметь возможность выражать свои мысли и эмоции словами! Я до сих пор не могла поверить, что ко мне вернулся мой голос, и каждый раз удивлялась, когда слышала его звуки.

— Штефан…

А тело уже предает, поддается ласковым рукам, тает от прикосновений.

— Штефан…

Внутри все дрожит от желания, захлестывает горячей волной, туманит разум.

— Да, вот так, — шепчет арн, когда я обхватываю ладонью твердую плоть.

И от этого шепота, от срывающегося дыхания мужа, от тяжести его тела я окончательно потеряла голову и потянулась к губам, утонула в жарком дыхании, стремясь отдать всю себя, без остатка.

Не прерывая поцелуя, арн перевернул меня на живот и вошел, заставив задохнуться от того ощущения, что подхватило, захлестнуло, заставило закрыть глаза и отдаться все убыстряющимся движениям. Кровать скрипела под нами, но этот скрип казался мне самой лучшей музыкой на свете.

— Штефан!

Если бы я могла открыто сказать мужу, что люблю его! Мне так этого хотелось, но я боялась. Боялась, что он сочтет меня навязчивой и будет тяготиться моими чувствами. Решит, что это его к чему-то обязывает. Нет. Я не желала становиться обузой.

— Элиния…

Голос мужа зазвучал сдавленно, напряженно, и меня будто ударило изнутри, сердце тревогой захлестнуло. Создательница… Он вернулся. Зверь, что меня лютой ненавистью ненавидит, вернулся, изменил облик мужа, пробился к самой коже шерстью темной, клыками острыми, когтями заточенными.

Я ощутила, как они вскользь коснулись моих плеч, услышала тяжелое дыхание арна, его сдавленный стон, и неожиданно оказалась одна.

— Штефан? — с болью посмотрела на отошедшего к окну мужа.

— Не подходи, — тихо сказал он, и я увидела ярко-алый взгляд его глаз, из которых выглядывал злобный зверь. У меня по коже мурашки пробежали и душу холодом окатило. — Прости, тебе лучше уйти к себе, — через силу выдавил Штефан, и я видела, как тяжело ему дались эти слова.

— Штефан, пожалуйста, — я соскочила с постели и попробовала подойти ближе, но муж предупреждающе выставил руку.

— Не приближайся. Я с трудом его удерживаю, — через силу произнес он.

Я видела, как у него на руках и на шее выступили вены, как часто вздымается могучая грудь, как еще больше удлинились когти. Не спрашивая больше ни о чем, я отступила и вышла из комнаты. На сердце было тоскливо. Не принимает меня зверь. Две седмицы все хорошо было, а вот сегодня он снова озлобился, вырвался на свободу и не собирается отдавать мне мужа.

Я закрыла за собой дверь и прислонилась к стене. Как же хотелось подойти к Штефану, обнять его, заставить вернуться ко мне, но огромные когти и удлинившиеся клыки говорили сами за себя. Зверь снова взял над моим мужем верх.

— Ваше сиятельство, прибыл лорд Даррел, посланник императора.

Нанятый Кражичем дворецкий вошел в столовую, где мы завтракали, а вслед за ним в зале появился высокий, худощавый мужчина, одетый по имперской моде. На нем были широкие, собранные пышными складками панталоны, камзол с объемными рукавами и плоская шляпа с пером. В Стобарде, как и в Кравере, одевались по старинке, предпочитая простые и практичные вещи, да и Штефан никогда не носил нелепые олденские костюмы, поэтому слуги во все глаза уставились на разодетого в яркий бархат посланца короля и на их лицах отразилось удивление.

— Милорд граф, — гость снял шляпу и поклонился. — Мне поручено передать вам письмо от его величества.

— Благодарю, лорд Даррел, — спокойно ответил Штефан. Казалось, он не удивился этому неожиданному визиту. — Присоединитесь к нам? — арн указал на свободный стул, повернулся к Желану, нашему новому дворецкому, и распорядился: — Приборы его милости.

— Я не голоден, милорд, — несколько высокомерно ответил гость и обвел взглядом присутствующих за столом мужчин.

Я видела, как внимательно он разглядывал Бранко, Давора и Гойко, сидящих рядом с графом, а потом серые глаза остановились на мне, и я почувствовала, как тревожно стало на сердце. Не с добром приехал этот посланник. Ох не с добром…

Я посмотрела на мужа. По старому обычаю, он сидел на противоположном краю стола, и это расстояние казалось мне бесконечно далеким. После вчерашней ночи, когда зверь снова проявил себя, каждая мелочь, на которую прежде я и внимания бы не обратила, теперь больно резала по сердцу.