Делия Росси - Служанка

— Эли? — поторопил Штефан.

И я рассказала. И о том, как услышала таинственный стук, и о жертвеннике, и об Арауре. И о душе Белвиля, что в жертвенном камне томилась.

Арн слушал молча, не перебивая меня и не задавая вопросов. Лишь однажды, когда я рассказывала о том, как разрезала руку, чтобы напоить алтарь своей кровью, Штефан сильнее стиснул мои пальцы, и глаза его ярко блеснули.

— Значит, легенды не лгали, — напряженно сказал он.

— Выходит, что так.

— Говоришь, тебе Микош помог?

— Да. Правда, он так и не признался, откуда старый язык знает.

— Вот и мне интересно, как безграмотный конюх сумел древний стобардский разобрать, — в голосе мужа зазвучали какие-то незнакомые нотки. — Ладно. Разберемся, — решительно произнес Штефан и добавил: — Вот попадем домой и во всем разберемся.

Он выглянул в окно.

— А когда мы туда попадем? — спросила я.

Оставаться в столице мне не хотелось. Пусть Оленден и называли самым блистательным городом мира, но я видела за его красотой лишь боль и кровь разграбленных стран и покоренных империей народов. Да и недавний визит во дворец оставил в душе ощущение гадливости и страха. Не нравилось мне, как император на Штефана смотрел. И запах смерти, что в Кер-Тауре витал, — тоже.

— Скоро, — ответил супруг.

Карета остановилась перед коваными воротами особняка.

— Очень скоро, — повторил Штефан, помогая мне спуститься с подножки и подняться по ступеням.

— Мы уезжаем. Гойко, зови Давора, через полчаса мы должны быть за пределами Олендена, — войдя в дом, громко сказал муж.

Ординарец, вскочивший при нашем появлении с кресла, просиял и радостно воскликнул:

— Наконец-то! Давно пора! В Стобарде нас небось уже заждались.

Он широко улыбнулся и рванул к лестнице, а я усмехнулась. Штефан рассказал мне о том, что Гойко понравилась Златка. Видно, соскучился парень по зазнобе, торопится предложение сделать.

— Давор! — послышался его громкий крик. — Просыпайся, толстое брюхо! Домой пора! Мы возвращаемся в Стобард!

Штефан только головой покачал.

— Желан, вещи собраны? — спросил он дворецкого.

— Да, милорд.

— Аратинцы оседланы?

— Ждут у западных ворот.

— Отлично, — кивнул Штефан. — Эли, — обратился он ко мне, — тебе подготовят одежду для верховой езды. Прости, но карету придется оставить.

В глазах мужа мелькнуло беспокойство.

— Штефан, не волнуйся, — тихонько погладив его по руке, сказала в ответ. — Я справлюсь.

— Хорошо, тогда не медли. У нас мало времени, — он озабоченно нахмурился. — Нужно уходить.

— Думаешь, здесь опасно?

— Я не доверяю Георгу. Кто знает, что взбредет ему в голову? С тех пор, как император возложил на себя обязанности Главного дознавателя, он изменился, и мне трудно предугадать его решения.

А мне и угадывать ничего не нужно было, я и так знала, что Георг способен на многое. Вспомнился взгляд, которым он на Штефана смотрел, и я передернула плечами. Страх тонкой змейкой свернулся в сердце.

— Мы готовы, командир, — послышался веселый голос, и в холле в сопровождении Гойко появился Давор. Похоже, этим двоим не нужно было много времени, чтобы собраться. А может, они тоже чувствовали нависшую над арном угрозу?

— Ну что? Если сейчас выедем, к утру уже в Стаднице будем, — бодро произнес Гойко. — Да, милорд?

Он остановился рядом со мной и широко улыбнулся.

— Ох, как же я по стобардской ратице соскучился! — заявил ординарец, и лицо его осветилось улыбкой.

Я усмехнулась. По ратице? А Златка, значит, ни при чем?

— Тебе бы только сливовицу трескать, — хмыкнул Давор и, обратившись к Штефану, спросил: — Милорд, неужто император вас отпустил? Нет, я, конечно, буду очень рад убраться отсюда подальше, но вы уверены, что вас опять ко двору не вызовут?

— Не уверен. Потому и хочу уехать как можно скорее, пока нового приглашения не последовало, — ответил Штефан и добавил: — Выходите во двор, лошади уже ждут. Элиния, иди переоденься, — посмотрел он на меня. — Времени мало, поторопись.

Я не стала медлить и побежала в свои покои, и уже через пятнадцать минут мы выехали за ворота особняка, а спустя еще полчаса покинули город.

Мне не терпелось оказаться как можно дальше от суеты столицы, да и мои спутники не горели желанием задерживаться в Олендене.

Огромные, украшенные каменной резьбой ворота остались позади, шумная толпа вынесла нас на широкий тракт, а оттуда — к перекрестку, от которого расходились пути на Стадницу, Грон, Варно и Кемель. Мы миновали магический указатель, свернули направо, на вымощенную желтым камнем стадницкую дорогу, и двинулись вперед, к виднеющимся вдали сторожевым башням Редина — небольшого поселения стеклодувов. Рединское стекло считалось лучшим в мире. Даже небольшие простенькие вазы или кулоны стоили не меньше ста золотых стависов. А уж разноцветные — и того дороже, некоторые и до тысячи дотягивали.

— Ох, и полетят здесь скоро головы, — глядя на приближающуюся городскую стену, вздохнул Давор.

— С чего это вдруг? — спросил Гойко. Взгляд у него был мечтательный, а на губах застыла улыбка, отчего худое подвижное лицо выглядело непривычно мягким.

— Ну как же? — повернулся к Гойко друг. — Тут ведь выходцы из Еламита живут, а они все огнепоклонники. Вот примут эдикт, и придется им либо веру свою предавать, либо бежать куда глаза глядят, пока на плаху не попали.

— Ваше сиятельство, неужто это правда? — спросил Штефана Гойко.

— Правда, — кивнул мой муж, и глаза его мрачно блеснули.

— Но это же глупо! Император всегда гордился тем, что в Олдене есть место всем богам — и старым, и новым!

— Боюсь, те времена остались в прошлом, Гойко.

— Выходит, интерес Георга к моему вероисповеданию возник не просто так? — посмотрела я на Штефана.

Мы ехали бок о бок, и его конь нервно пофыркивал и косил глазом на мою лошадь. Видно, не давала ему покоя красота севской кобылки.

— Разумеется, нет. Новый эдикт вот-вот вступит в силу, и все должны будут засвидетельствовать верность единой религии.

— Но ведь раньше в империи была веротерпимость.

— Это было раньше, Эли, — ответил муж. — Думаю, если Георг не одумается, то в скором времени начнутся преследования инакомыслящих и казни последователей иных богов.

— Полагаешь, все настолько плохо? — вмешался в наш разговор Хант.

— Да, — серьезно ответил Штефан.

— Поэтому мы так торопимся?

— Да, — снова подтвердил мой муж. — Нужно добраться до Стобарда как можно скорее.

Он пришпорил коня, и мы все последовали его примеру.

До Стадницы добрались уже поздно вечером. Ночь пролетела быстро, а утром в гостинице, где мы остановились, появились арны, к которым Штефан отправлял гонца.