К Кроуфорд - Тёмный Король (ЛП)

— Мне показалось, что он украл мою душу, — сказала я наконец. — Земля грохотала, пол трещал. Дворец разваливался на части. Голова матери покатилась по земле. Вода поднималась сквозь трещины в полу. Мраморные колонны опрокинулись, разбив ей голову, но она была уже мертва. А потом… море поглотило нас целиком. Я погрузилась под воду и позволила себе утонуть, ибо моя грудь была настолько пуста, что я была уверена, что больше не существую. Я превратилась в пустую оболочку, совершенно одинокую в темноте.

Я поняла, что дрожу, и сжала нож так сильно, что у меня заболела рука.

Я вытерла слезу со щеки.

— Я просто помню, что он был там, подобный звезде. А потом моё сердце разбилось.

Я почувствовала, как во мне нарастает прежняя пустота.

— Я вижу, что ты говоришь правду.

Я сердито посмотрела на него.

— А я вижу, что ты что-то скрываешь. Так что расскажи мне о Нова Ис.

— После того, как я исцелю тебя. Твоя кровь отвлекает.

— Ты говоришь как вампир.

Лир покачал головой.

— Я не хочу её пить. Она меня беспокоит. Без твоих способностей ты кажешься хрупкой.

«Хрупкой». Моя грудь ныла от желания вернуть былые силы.

Холодный ветер врывался в окна, принося с собой дождь. Я всё ещё не хотела снимать платье перед ним. Он не мог видеть меня голой. И дело не только в скромности. Я очень не хотела, чтобы он видел имена демонов, вырезанные на моём животе.

— Должен быть другой способ сделать это.

Он приподнял бровь.

— Твоя скромность граничит с неврозом.

— Мне просто нужно быть настороже рядом с тобой. Ты выглядишь так, словно можешь оказаться неуравновешенным.

— Я кажусь неуравновешенным?

— Все эти твои штучки с богом смерти. Движущиеся татуировки. Взрывающиеся сердца. Когти.

Вокруг него плясали тени, словно тьма пыталась завладеть им.

— В состоянии Анку моя примитивная сторона немного берёт верх. Но я могу держать это под контролем.

Я указала на него пальцем.

— Я так и знала. Неуравновешенный.

Я почувствовала магнетическое притяжение между нами, которое беспокоило меня.

На мгновение я задумалась, что сделает его примитивная сторона, когда перед ним будет лежать обнажённая женщина, и мои мысли наполнились чуждыми мне низменными желаниями.

Затем я снова отогнала эту мысль, мёртвой хваткой сжимая рукоять своего ножа. «Волки, Аэнор».

Моё сердце забилось быстрее, когда я попыталась сопротивляться странному притяжению между нами.

— Прежде чем ты исцелишь меня, мы должны защитить себя от фуатов. В любой момент сюда могут прилететь духи, и ничто не убережёт нас от них. От проклятия есть защита.

— И ты её знаешь? — уточнил Лир.

— Может быть, я сумею вспомнить, — прижавшись плечами к бетонной стене, я закрыла глаза, пытаясь представить, как это выглядело в древней книге проклятий. Это была руна фейри… я попыталась живо представить себе магазин — запах сушёных трав, звучание Элвиса на потрескивающем проигрывателе, Джина, сидящая на прилавке и поедающая печенье. Я устроилась у книжных полок и корпела над книгой проклятий, ища что-нибудь хорошее…

Чтобы проиллюстрировать одержимость, на странице о фуатах кто-то нарисовал изображение человека, поедающего другого человека. По подбородку мужчины стекала кровь. Это был один из тех странных средневековых рисунков, где люди имели крайне спокойное, скучающее выражение лица, пока происходило нечто ужасное.

На противоположной странице находились инструкции о том, как защитить своих близких кровью. Рисунок — теперь я так ясно видела его своим мысленным взором. Он был похож на какой-то острый цветок с треугольными лепестками.

Я открыла глаза.

— Есть, — сказала я. — Как только мы это сделаем, фуаты не смогут завладеть нашими телами. Но сейчас будет немного странно. И тебе нужно снять футболку.

Лир сделал, как ему было сказано, бросив футболку на пол. Мой взгляд скользнул по его мускулистому телу воина, блестящему от дождевой воды.

Теперь притяжение между нами стало ещё сильнее.

— Нам нужна кровь каждого из нас, — я уколола палец кончиком кинжала, а потом протянула клинок Лиру. На моём пальце выступили капельки крови.

Затем я стала рисовать у него на груди. Его кожа была гладкой, как шёлк, а под ней — сталь. Я начертила символ на его груди, вокруг почерневшего пулевого отверстия — тёмное сердце солнца.

Когда я закончила, Лир посмотрел на символ сверху вниз.

Может быть, это признак доверия? Он просто позволил мне пометить его своей кровью, используя магический символ, который мог оказаться чем угодно.

Я оттянула вырез своего платья.

— Теперь тебе нужно сделать то же самое своей кровью. Видишь? Я же говорила тебе, что будет странно.

Лир уколол себя кинжалом — вероятно, сильнее, чем нужно, его тело на мгновение засияло золотом. Он стал рисовать на мне своей кровью, и она стекала по моей груди. Он скопировал символ, и когда он это сделал, магия задрожала на моей коже.

Я не совсем ясно представляла себе, что будет дальше. Если кровь смоется, придётся ли нам снова её наносить, или это будет длиться вечно? Древние тексты часто упускали такие полезные подробности.

Лир закончил точной кровавой линией, затем его глаза встретились с моими.

— О каких ещё проклятиях ты знаешь?

Я пожала плечами.

— Я выучила наизусть целую книгу. Так что тебе придётся быть более конкретным. Некоторые из них связаны с уничтожением посевов, пропаданием молока у коров, венерическими заболеваниями. С каким именно проклятием ты имеешь дело?

— Я не всегда могу контролировать состояние Анку так, как раньше. Оно приходит и уходит, когда я этого не хочу.

— Потому что кто-то наложил на тебя проклятие?

Ветер свистел в открытых окнах коридора, играя его волосами.

— Я сделал то, чего не должен был делать, и теперь Анку появляется, когда не должен.

Любопытство взревело.

— И что же ты сделал?

Его глаза закрылись.

— Сейчас это не имеет значения, — Лир кивнул на моё пропитанное кровью платье. — Позволь мне вытащить стекло из твоей кожи. Сними одежду.

— Ты можешь повернуться, пока я раздеваюсь?

Он отвернулся в другую сторону, скрестив руки на груди.

Я задрала подол и расстегнула ножны на бедре. Из-за того, какими тугими они были, ремень оставил глубокие красные отметины на моей коже и отпечаток там, где была пряжка. Снять его стало облегчением.

Затем я стянула с себя платье, которое к тому времени сделалось отвратительным. На мне не было нижнего белья, потому что Лир так и не дал его мне.

Замёрзшая и голая, я остро ощущала каждый дюйм своей обнажённой кожи.

С чувством стыда я посмотрела на имена, давным-давно вырезанные на моём теле железом. Начертание было настолько корявым, что я с трудом могла разобрать имена демонов, но я всё ещё помнила их. Абракс, Морлох, Белиал…