Анна Мичи - Мой брат – моя истинная пара

— Айрек! — я хотела было броситься к нему, но не могла оставить Райена. Тогда просто накинула на дядю щит и обернулась к сражающимся.

Райен теснил декана, тот принял его удар на серебряный посох, но руки подрагивали, а на лице было написано удивление.

— Кто… ты… такой? — прохрипел он из последних сил.

И Райен, ухмыляясь, снял маскировку. Вспыхнули рыжие волосы, беспощадно блеснули синие глаза.

Одновременно я добавила ему силы, и декан, широко раскрыв глаза от изумления, дрогнул. Посох исчез, меч Райена погрузился в грудь Иезегарда. Тот ухватился за лезвие, словно пытался вынуть, не обращая внимания, что ранит руки. Захрипел, стремительно уменьшаясь в росте, теряя всё своё величие. Корона упала с его головы и дребезжа, как ржавая железяка, покатилась в сторону. Иезегард — снова старый лысоватый низкорослый мужчина — нелепо взмахнув руками, осел на заваленный обломками пол.

Наступила звенящая тишина.

Я сделала шаг к Райену — он ещё стоял над трупом декана — когда снаружи, на этот раз со стороны дверей, из недр академии, послышался странный звук. Какой-то быстро увеличивающийся шум, как будто море вышло из берегов и теперь грозило поглотить собой город. Шум становился всё громче, грознее, уже тряслись стены и пол, а я лишь, по-прежнему не соображая, отступила к Райену и растерянно уставилась в ту сторону.

Только когда двери снесло людским потоком, я поняла, что это было. Топот нескольких тысяч ног. Армия, которую втайне собирали противники декана и которую возглавил Лерой. Он нёсся во главе, наверху пылал освещающий путь огненный шар, в руке был обнажённый меч.

Об этом мы тоже уславливались, только не было уверенности, что Лерою удастся убедить Государственный совет и сочувствующих отдать под его управление своих людей. Ему удалось. Правда, прибыли они слишком поздно.

— Опоздали… — эхом моих мыслей отозвался Лерой, одним взглядом охватывая всё: Райена с сияющим золотым мечом, распростёртое перед ним тело декана, меня, зал, усыпанный осколками и крошкой от тел големов. Брови сдвинулись, когда он увидел безжизненного Айрека, но почти сразу Лерой взметнул взгляд на Райена.

И снова посмотрел куда-то в сторону — и застыл.

Я тоже застыла, когда поняла, на что Лерой смотрит.

На корону короля Йанса, лежавшую как раз между ним и Райеном.

Золотая, наполовину засыпанная пылью, она всё равно испускала настолько мощный фон, что невольно привлекала внимание. Могущественный артефакт, гарант королевской власти, древняя реликвия, долгие поколения хранившаяся в темноте сокровищницы. И теперь эта реликвия покоилась ровно посередине между двумя парнями, имевшими почти равные права на трон.

Или нет. Совсем малую толику ближе к Лерою.

Райен застыл, выпрямившись, меряя взглядом толпу. Почти все там были готовы сражаться не на жизнь, а на смерть, разгорячены, а сейчас — и растеряны, не понимая, действительно ли всё кончено.

Один приказ — и они хлынут вперёд, погребая нас под собой.

В тишине Лерой сделал шаг. Другой, третий — подошёл к короне и поднял её.

Я напряглась. Вот сейчас… возможно, нам снова придётся сражаться за свою жизнь.

Лерой посмотрел на Райена и выпрямился. Опустил руку с короной вдоль тела, быстрыми шагами двинулся вперёд. Райен стоял, не шевелясь, наблюдая за его приближением. Только меч в руке сиял, привлекая взгляд.

Лерой подошёл почти вплотную — а потом вдруг враз опустился перед Райеном на колено. Протянул корону, которую держал обеими руками:

— Она ваша, мой король.

Райен помедлил. Потом шевельнул рукой, и меч, повинуясь этому движению, растаял. Сразу стало темнее, только пылающий огненный шар над головой Лероя освещал помещение. В его оранжевом свете Райен осторожно протянул руки и принял золотой венец.

Полутёмный зал взорвался криками.

Я дрогнула. Глазам почему-то стало горячо и влажно. Глупости, я же не собираюсь рыдать — не от чего. Просто Лерой признал право Райена на престол. Просто междоусобица отменяется. Просто пришёл конец их многолетней войне.

— Ох ты! — послышалось совсем рядом.

Я рывком обернулась. Рыжий мужчина, только что без признаков жизни лежавший на груде камней, вдруг сел и теперь потирал спину.

— Дядя Ай! Ты жив!

— А что со мной сделается, — ему явно досталось, Айрек морщился от боли, но хорохорился. — Ты думаешь, я отправлюсь на такое дело без должной защиты?

— Айрек! Старый придурок! — к нам подбежал Райен. Но вместо того, чтобы помочь встать дяде, почему-то схватил в охапку меня.

Дядя Айрек поднялся сам, охая и ругаясь. Тоже обхватил нас мощным медвежьим объятием. И тогда, смеясь, на нас кинулся и Лерой.

Райена короновали через полгода после избавления от Иезегарда. А ещё через полгода нас с ним торжественно обвенчали в главном храме Асмеи, на глазах у сотен людей, набившихся в храм, как селёдки в банку. После свадьбы короновали и меня, и поверх нежно-голубой фаты лёг тяжёлый широкий обруч золотой короны. Так я стала, как Айрек и предрекал, королевой Ивланты.

Не скажу, что пришлось легко. Но воспитание и воспоминания Эсуми, аристократки до мозга костей, сильно помогали мне держаться так, как и положено королеве, супруге короля, из династии королей. У меня за спиной не стоял мой клан, зато дом Лилле принял меня полностью. Сначала, конечно, Райен, Эсуми и дядя Айрек — но постепенно я смогла завоевать уважение и других членов дома. А с помощью Эсуми нашим верным сторонником сделался и дом Веруж, клан Лероя.

С Эсуми мы так и остались близки. Не как подруги, а скорее как сёстры — обе молчаливо признавая недостатки друг друга и так же молчаливо мирясь с ними. Мне иногда казалось, я понимаю её куда лучше, чем Райен, её настоящий брат, потому что они по-прежнему легко вспыхивали и ссорились. Мне приходилось выступать прослойкой и бесконечно объяснять каждому, что другой не хотел его обижать.

Кстати говоря, с первенцем Эсуми и Лерой нас обошли. Их дочка родилась ровнёхонько через девять месяцев после их свадьбы, голосистая крепенькая девчушка, названная Эриной по имени её собственной прапрабабушки, а для Эсуми с Лероем — их общей прабабушки.

Если начистоту, я немного завидовала, когда Эсуми ходила сначала с кругленьким животиком, а потом с пухленьким младенцем. Втроём они смотрелись вообще как картинка идеальной семьи. Лерой был явно в восторге от собственной жены и ребёнка, да и Эсуми отвечала ему тем же.

Райен же не походил на легкомысленную сестру вообще никак. Этот упрямец вбил себе в голову, что до брака мы с ним не должны спать, чтобы я случайно не забеременела, а подобающие королям приличия совершенно не допускали скоропалительных бракосочетаний — даже если речь шла об идеальной паре.