Марина Суржевская - Чудовище Карнохельма

Мы застыли, превратившись в ледяные скульптуры.

— Это все ты! — прошипела Трин. — Это ты виновата! Ты натравила на Карнохельм дикую стаю! Но как? Как тебе это удалось? Это невозможно!

— Невозможно, — согласилась старуха, оборачиваясь. — Для тебя, Трин. У тебя никогда не будет таких сил. Для силы нужны чувства — настоящие, глубокие, как океан. А у тебя что? Лужа… К тому же ты дева фьордов, хоть и мнишь себя свободной вёльдой. А значит, с молоком матери впитала правила… Удивительно, но сила вёльды напрямую связана с Зовом хёгга. Сила вёльды мощнее в тех женщинах, что родились, не слыша его. Не зря вёльды уходили подальше от риаров, ох не зря! Возможно, такова компенсация… Зов меняет людей на клеточном уровне.

— О чем ты говоришь… — Трин тяжело дышала и смотрела с ужасом. Похоже, дева не понимала ни смысла, ни слов Гунхильд.

Зато понимала я.

— Ты родилась не на фьордах, — сказала я.

— Ты догадалась еще в нашу первую встречу, Энни. Ты смышленая. Да, я тоже пришла из-за Тумана. Это было давно, мне едва исполнилось двадцать пять. Я сбежала из дома и заблудилась в горах. Но у меня всегда было чутье — то, что фьорды сделали силой. Фьорды пробуждают тайное, будят спящие инстинкты и способности. Делают нас живыми. Но и плату требуют немалую… Я отвлеклась. Я заблудилась и шла много дней, пока не наткнулась на горячий источник. Я даже не поняла, что пересекла Туман. Там меня и нашел ильх…

Гунхильд отошла от хёгга, тот проводил ее взглядом. Старуха присела возле очага. В котелке что-то булькало.

— Зачем ты все это делала? Зачем разрушаешь город и губишь людей? Ты ведь вёльда! Мы бережем жизнь, а не отнимаем ее!

— Кто бы говорил! — хмыкнула Гунхильд. — Я тоже берегу жизнь. Того, кто мне дорог!

— Ты бережешь хёгга, — догадалась я.

Хромой дракон поднял голову и шумно втянул воздух.

— Это моя семья, — старая вёльда нежно глянула в сторону чудовища.

— Он хёгг! — закричала Трин. — Они все — хёгги! Дикие! Что ты сделала?

Я тронула деву за руку, пытаясь успокоить.

— Расскажи нам, — попросила я старуху. Трин права — надо тянуть время и искать выход. Хорошо бы Хромой уснул. Должен же он когда-нибудь спать?!

— Расскажу, — согласилась старуха. — Мне редко выпадает возможность поговорить по душам, — она рассмеялась. — И еще реже с теми, кто не визжит от ужаса и не плачет, заливая все логово своими слезами! Таких легче сразу лишить языка, чтобы не оглохнуть!

Мы с Трин попятились, Гунхильд хмыкнула.

— Как я уже сказала, на фьордах меня нашел ильх. Я была испугана, я ничего не понимала. К тому же упала на острые камни и сильно ранила живот. Думала, что умерла, когда он склонился надо мной. Саврон. Я не встречала таких мужчин… он принес меня в Карнохельм, вылечил и обогрел. А я влюбилась, что уж таить. Жила ради него, на все была согласна, лишь бы оставаться рядом. К риару приходили разные девы, и он делил с ними постель, а я сходила с ума.

Гунхильд попробовала свое варево, одобрительно причмокнула губами. Трин указала глазами на каменные стены, покрытые инеем и трещинами. Некоторые были лишь нишами, иные темнели глубиной.

Может, там были лазы наружу?

Трин мотнула головой, отвергая этот вариант, и кивнула на Хрустальный Занавес.

Я присмотрелась. На стыке льда и скалы виднелась узкая низкая дыра. Выход на склон. Ну конечно! Здесь был выход, хоть и неприметный. Надо лишь добежать…

— В ильхов с кольцом на шее трудно не влюбиться, милая Энни. Ты ведь и сама это поняла. Они особенные. Дев влечет их сила, их стать и зверь, с которым они навечно связаны. Вот и я провела десяток лет, глядя на своего риара. Верность ему хранила… каково же было мое счастье, когда Саврон все же надел на меня венец нареченной. Целый месяц он был лишь моим! Только счастье оказалось недолгим. — Старуха рассмеялась — закаркала. — Однажды в Карнохельм пришла прекрасная Аста. Любая дева может прийти к риару и попросить дитя, все это знают. Ужасный обычай фьордов… Сколько слез я пролила, когда Саврон соглашался. Я ненавидела каждую деву, но не могла помешать. Риар берет деву, не глядя в ее лицо, и я убеждала себя, что это ничего для него не значит. Это было трудно. Девы, получив желанную ночь и подарок, уходили. Но с Астой все вышло иначе…

— Саврон не захотел ее отпускать, — пробормотала я. Краем глаза покосилась на выход. Успеем ли добежать, прежде чем на нас набросится хёгг?

— Он воспылал к ней чувствами! — со злобой прошипела Гунхильд. — И решил отказаться от меня. Меня он никогда не любил, жалел только… Предложил золото и дары, дом на скалах и свою поддержку. Рассказывал мне, как сильно любит другую женщину! Словно не понимал, что убивает меня. Каждым словом убивает! К тому же Аста понесла. А я за прошедшие годы так и не смогла излечиться от того ранения… Даже Зов не смог вернуть мне утраченное… А проклятая Аста заполучила дитя с первого раза! Саврон был счастлив. Вы бы его видели! Сиял, как золотое блюдо, помолодел даже. Всем рассказывал, что родится у него сын и станет самым сильным черным хёггом на фьордах! Закатил пир на весь Карнохельм, созвал гостей из-за гор. В узкую расщелину между скалами уже не помещались хёггкары — столько гостей прибыло поздравить Саврона. Все пели, пили, смеялись и танцевали. Все были счастливы. Все, кроме меня. Меня просто забыли.

Трин вздрогнула. Она так побледнела, что показалось — бесстрашная воительница вот-вот лишится чувств. Впервые я видела вёльду такой растерянной.

— О, Трин, я вижу, ты меня понимаешь, — усмехнулась Гунхильд. — Твоего мужчину тоже украла чужая дева! Мы с тобой похожи.

— Нет! — молодая вёльда так вскрикнула, что я даже испугалась. — Я не такая, как ты! Не такая!

— Почему же нет? Разве ты не отправила Энни на верную смерть в ущелье?

— Я… я сделала это сгоряча! — прошептала Трин, оглядываясь на меня. — Я не хотела… так! Я разозлилась!

— Никто не хочет так, милая девочка. Все хотят красиво и правильно. А еще все хотят, чтобы их любили. Только выходит по-разному… Вот и суп почти готов, скоро и ужин.

— Ты не осталась в Карнохельме, ведь так?

Дыра-выход была почти рядом. Пусть Гунхильд рассказывает, пусть погружается в свои воспоминания и не следит за нами…

— Проклятое золото Саврона мне было ни к чему. И в дареный дом на скалах я даже не вошла. Но я взяла кое-что поважнее, а после оставила Карнохельм. Я хотела добраться до заповедных лесов, до вёльд. Но на меня напали волки. Израненную, меня загнали сюда, под навечно замерзший водопад. Внутри была эта пещера — сплошной лед, холод и ветер… Но внутрь волки не сунулись, тогда я не поняла почему. Я решила, что здесь и умру. Как и много лет назад, я лежала на ледяных камнях и ждала свою смерть.