Делия Росси - Сиделка

«С каких пор ты стала такой трусихой, Кейт? — рассердилась я на себя. — С чего вдруг у тебя так разыгралось воображение?»

Я прошла до конца коридора, дергая ручки закрытых покоев, осмотрела узкое окно в торцевой стене и вернулась. Никого. Скорее всего, мне просто что-то померещилось. А тревога… Ерунда. Обычная усталость после бессонной ночи.

Дверь в покои графа я открывала без страха. Не убьет же он меня, в самом деле? Горн не безумец. А то, что швыряется всем подряд и рычит, так это мелочи, на которые при моей профессии не стоит обращать внимания. Это все преодолимо. И потом, в моей практике еще не было ни одного пациента, с которым я не смогла бы договориться. С любым человеком можно найти общий язык, нужно только немного постараться.

С этими оптимистичными мыслями я и вошла в комнату. И запнулась, увидев открывшуюся моим глазам картину.

Горн, раскинув руки, лежал на полу. Его темные волосы выглядели почти черными на фоне бледного лица, губы побелели, под правой ногой на ковре расползалось бурое пятно.

Рес! Только этого не хватало!

Я громко выругалась и кинулась к своему упрямому пациенту.

— Милорд! Вы меня слышите?

Какое там! Граф не отвечал. Дыхание его было прерывистым и тяжелым.

Я быстро осмотрела мужчину. Рес! Раны открылись, бинты пропитались кровью, повязка, закрывающая глаза, сбилась.

Одна я не справлюсь. Нужно вызывать подмогу.

Я ударила по кнопке звонка и в ожидании камердинера попыталась привести Горна в чувство. Внутри разрасталась тревога.

— Давай же, парень, открой глаза! — шептала я. — Ты не можешь лишить меня работы! Ты должен выжить, слышишь?

— Ох, тера!

Испуганный возглас Салли заставил меня поднять голову. Нет, горничная тут не помощник. Горн слишком тяжелый.

— Позови еще кого-нибудь. Нужно перенести милорда на кровать.

— Я сейчас, тера. Я мигом, — откликнулась девушка и убежала, оставив дверь открытой.

— Что ж вы такой упрямый, милорд? — пробормотала я, нащупывая пульс на руке мужчины.

Рес! Сердце Горна билось слабо и с перебоями.

— Вот, видите? — послышался голос Салли. — Его сиятельство упали.

В комнату вслед за девушкой вошли двое парней, которых я не так давно видела на кухне.

Они замерли при виде лежащего на полу Горна, а потом переглянулись и дружно сделали шаг назад.

— Чего ждем?

Я сердито посмотрела на слуг. Те молчали и переминались, неуверенно поглядывая на графа. Ох, и работнички! С места не сдвинутся!

— Ну? Долго еще глазеть будете?

Парни неохотно приблизились, подняли Горна и перенесли его на постель. При этом они все так же испуганно переглядывались, словно до смерти боялись своего хозяина. Странно. Неужели граф настолько всех запугал?

— Мы вам больше не нужны, тера? — спросил один из слуг. Высокий, сероглазый, он был слишком крупным и неуклюжим и, казалось, не знал, куда деть свои огромные руки.

Я уже собиралась ответить, но в этот момент граф застонал, дернулся, и парни дружно попятились к выходу.

— Мы, пожалуй, пойдем, — тихо пробормотал второй слуга — низенький, коротконогий, с забавным рыжим ежиком на голове.

— Вон! — еле слышно просипел пришедший в себя Горн. — Уходите… Убирайтесь!

Салли пискнула и бросилась к двери, слуги, толкаясь, устремились следом, и спустя пару секунд мы с графом остались одни.

— А ты? Тебе что, еще раз повторить? — задыхаясь, произнес мужчина.

— А вы какие-нибудь другие слова знаете? — язвительно поинтересовалась я в ответ. — А то только и слышно: убирайтесь, пошли вон… Скудный у вас лексикон какой-то.

Горн рванулся, пытаясь подняться, но у него ничего не вышло, и он рухнул обратно и отвернулся, но я успела заметить, как лицо мужчины исказилось от боли.

— Вы мне лучше объясните, чего вам на кровати не лежалось? Зачем на полу устроились? Ковер, между прочим, грязный. У вас тут две недели не убирались. И осколки на нем остаться могли. Пыль, опять же.

Я говорила, а сама потихоньку занималась перевязкой. Горн молчал, но терпел. Лишь по крепко сжатым губам было понятно, что ему больно, но тут уж я ничем не могла помочь. Настойку я давала ему не так давно, а превышать дозу было опасно.

— Долго еще? — еле слышно спросил больной.

На лбу его выступили крупные капли пота.

— Уже заканчиваю, — отозвалась я.

Повязку на лице решила пока не трогать. Хватит с Горна острых ощущений. Пусть отдохнет немного.

Чуть слышный скрип двери заставил меня поднять голову.

— Эрик, это ты? — тут же напрягся больной.

— Да, — отозвался Каллеман. Он вошел в комнату и быстро прошел к постели больного. — Дерек, ну зачем ты встал? Я же просил, чтобы ты дождался меня!

Ага. Уже доложили… Не слуги, а настоящие шпионы.

— Проводил Борна? — проигнорировав его слова, спросил граф.

— Да. У него через полчаса доклад. Как ты себя чувствуешь?

Маг окинул Горна обеспокоенным взглядом, а потом перевел его на меня, безмолвно требуя отчета. Я развела руками.

— Как видишь, все еще жив, — хмыкнул граф. — Так и передай этим недоумкам.

Я догадалась, что он имел в виду докторов. Каллеман тоже это осознал. Лицо его приняло извиняющееся выражение.

— Дерек, все не так, как тебе кажется, — попытался оправдаться маг. — Кауниц не имел в виду ничего плохого. Да и остальные…

— Если еще хоть кто-то из них появится рядом с моей постелью — пристрелю, — оборвал его Горн.

Мне стало не по себе. Если граф возьмется за оружие… Надеюсь, ни у кого не хватит ума принести лорду пистолет?

Видимо, мысли Каллемана текли в том же направлении.

— Дерек, ты должен меня понять, — расстроенно сказал маг. — Я ведь беспокоюсь о тебе.

— К ресу твое беспокойство! — грубо ответил Горн и скривился от боли. — Ноги я им не отдам, так и знай! Предпочитаю на своих двоих до эльхейма добраться!

Он сжал кулаки, пытаясь одержать прорывающийся стон, но не смог и глухо прорычал:

— Рес! Проклятье!

— Сделай что-нибудь, — повернулся ко мне Каллеман. На его бесстрастном обычно лице читалась тревога.

Я покачала головой.

— Настойку можно будет дать только через несколько минут. Мы и так превысили норму.

В этот момент Горн грязно выругался и схватил меня за руку.

— К ресу твои заумные рассуждения! — выкрикнул он. — Помолчи хоть немного!

— Как скажете, милорд.

Я попыталась высвободиться, но не тут-то было. Горн держал крепко.

— Только и знаешь, что спорить, — пробормотал он и отвернулся, но руку мою так и не отпустил.

— Дерек, я разговаривал с твоей матерью, — тихо сказал Каллеман.

Он склонился над раненым, глядя на него с заметной тревогой. Вообще рядом с Горном маг разительно менялся. Даже его бездушные глаза казались совсем другими — живыми, яркими, человечными.