Делия Росси - Сиделка

— И Кревена заберите, — посоветовал оборотням Хольм.

Двое парней вернулись, подхватили Крева под руки и поволокли к выходу. Дверь хлопнула, колокольчик робко тренькнул, и в зале наступила тишина.

— Больше никто к тебе приставать не будет, — пообещал Лукас, серьезно глядя мне в глаза. — Ни Кревен, ни кто-либо другой.

И было в его взгляде что-то такое, что я поверила. Сразу и безоговорочно.

— Спасибо, тер Хольм, — поблагодарила я оборотня.

— Ты можешь звать меня Лукасом, — улыбнулся тот, а потом неожиданно склонился и поцеловал мне руку. Прежняя магия вернулась, обволакивая мягкой волной. Перед глазами все поплыло, дыхание сбилось…

— Что тут происходит?

Густой бас Папаши Дюка развеял непонятное очарование.

Хозяин «Серой утки» вышел из кухни, остановился рядом со мной и с подозрением уставился на Хольма.

— Кэтрин? — огр озабоченно нахмурился.

— Все в порядке, Дюк. Это тер Хольм, он из Эрголя. Накормишь тера своей знаменитой похлебкой?

— Отчего ж не накормить хорошего человека? — все еще настороженно глядя на меня, спросил Папаша Дюк, и в его крыжовенных глазах мелькнуло сомнение. Своим вопросом хозяин гостиницы хотел выяснить, точно ли человек хороший и не причинил ли он мне вреда.

— Уверена, теру Хольму придется по вкусу твоя стряпня.

Я улыбнулась огру, показывая, что все в порядке.

— Кейт, я могу угостить тебя обедом? — тут же сориентировался оборотень.

— Я не голодна, — ответила я, но, увидев, что Лукас нахмурился, добавила: — Хотя с удовольствием выпью чаю.

Лицо оборотня посветлело.

— Что ж, тогда нам два чая и что-нибудь из сладостей, — повернулся он к огру. — Выпечка у вас есть?

— Конечно, ваша милость, — кивнул Папаша Дюк. Он уже успел составить об эргольце собственное мнение и теперь улыбался ему вполне искренне. И до милости повысил. — Дреберский маковый пирог, витые рогалики со сливочным кремом, слоеные пирожки с сыром и зеленью.

— Несите все, — отозвался оборотень и предложил мне руку.

Я не стала ломаться. Нет, я по-прежнему не доверяла Хсшьму, но то, что он спас меня от Кревена, заслуживало благодарности, даже если эта благодарность заключалась в том, чтобы посидеть с ним за столом и выпить чаю. Да и Папаше Дюку опять же прибыль.

— Наверное, я должен немного рассказать о себе, чтобы ты перестала меня бояться, — неожиданно сказал Хольм.

Мы сидели за столом, обильно уставленным выпечкой и закусками, и неторопливо пили чай из больших глиняных кружек. Оборотень чувствовал себя уверенно и спокойно. Он с аппетитом ел пирожки, отхлебывал пахнущий земляникой напиток и выглядел так, будто каждый день обедает в «Серой утке».

— Я не боюсь.

— Да, я забыл. Опасаешься, — волк серьезно кивнул и продолжил: — Родился я в Артакии, в небольшом городке под названием Каруш, — Лукас по-доброму усмехнулся. — Городишко так себе, конечно, всего-то пятьсот домов. Наверное, поэтому я оттуда и удрал, как только мне стукнуло пятнадцать. Долго колесил по свету, перепробовал самые разные занятия, потом, волею случая, приобрел рудник неподалеку от Эрголя, осел в городе и сейчас живу там постоянно.

— Значит, вы — владелец рудника? А что привело вас в столицу?

— Приехал по делам, — ответил Хольм. — Нужно было решить кое-какие вопросы с местной общиной оборотней.

— А я нарушила ваши планы.

— Это не важно, — покачал головой Лукас и неожиданно серьезно спросил: — Кейт, а почему ты одна?

— Разве это имеет какое-то значение?

— Знаешь, детка, я неплохо разбираюсь в людях, — внимательно посмотрел на меня волк. — Такие, как ты, не должны жить в одиночестве, это противно природе. Тебе нужен мужчина.

— Неужели?

Я невесело хмыкнула.

— Разумеется. Ты создана для того, чтобы дарить радость. В тебе много страсти и огня, а твоя женская суть горяча и притягательна, и большинство мужчин чувствуют это притяжение и не могут пройти мимо.

— Интересная теория.

Я через силу улыбнулась. Притяжение… К ресу его! Все мужчины ведутся на мою внешность, и ни один не замечает за ней то, что происходит у меня в душе.

— Это не теория, Кейт. Это правда. И я готов оградить тебя от посягательств, дать уверенность и защиту.

— Спасибо, конечно, но я привыкла полагаться только на себя.

— Почему? Тебя смущает, что я оборотень?

— Нет.

— Тогда в чем проблема?

— Нет никакой проблемы.

Я усмехнулась и уверенно посмотрела в янтарные глаза. Рес! Зря я это сделала. Время шло, молчание затягивалось, между нами словно тягучая карамельная нить протянулась, а я так и не могла отвести взгляд.

И лишь спустя пару минут усилием воли преодолела непонятное притяжение.

— Кем ты работаешь? — спросил волк.

— Я сиделка.

— А в Эрголе?..

Он не договорил, предлагая мне самой завершить его мысль.

— Я ухаживала там за больным, и в тот день, когда мы встретились, у меня был выходной.

— Понятно, — оборотень задумался. — А если я предложу тебе поехать со мной?

— В качестве кого?

— В качестве любимой женщины.

— Боюсь, я буду вынуждена отклонить ваше предложение, тер Хольм. Спасибо вам за помощь, но мне уже пора. Меня ждут дела.

Я поднялась из-за столика. Пора было заканчивать с этим знакомством. Ни к чему хорошему оно не приведет.

— Кейт, подожди!

Лукас неуловимым движением оказался рядом и преградил мне дорогу.

— Ты что, обиделась? — он навис надо мной, заглядывая в лицо. — Я не имел в виду ничего плохого.

— Я так и поняла, — кивнула я в ответ. — Всего доброго.

— Кэтрин, подожди, — Хольм схватил меня за руку и посмотрел в глаза с отчаянной решимостью. — Я…

Договорить он не успел.

— Кейт! — перебил его звучный окрик Папаши Дюка. — Тут тебя спрашивают насчет работы.

Я обернулась. Рядом с конторкой стоял тер Удвин, торговый представитель из Брукса. Маленький нескладный гоблин с крючковатым носом и большими ступнями был частым посетителем «Серой утки», и мы с ним хорошо ладили. Сейчас он топтался подле Папаши Дюка, рядом с которым казался еще меньше ростом, нервно мял в руках шляпу и тревожно сверлил меня своими темными глазками-бусинками.

— Мне нужно идти.

Я посмотрела на Лукаса, осторожно вытащила свою ладонь из его захвата и сдержанно улыбнулась.

— Я не прощаюсь, Кэтрин, — уверенно ответил волк.

Он бросил на стол несколько монет и подхватил со стула свое пальто.

— Еще увидимся.

Оборотень усмехнулся и вышел из гостиницы, а я постояла, глядя ему вслед, и решительно направилась к теру Удвину.

Снег падал на крыши домов, на кованые крылечки, на мостовую, сбивался в сугробы, укрывал пышными шапками голые ветви деревьев и пожухлую траву газонов. Легкие белые хлопья медленно парили в воздухе, оседали на шубах прохожих, запутывались в пушистых воротниках, веселой поземкой кружили в подворотнях.