Сильвия Мерседес - Дочь теней

Песнь поиска окружила его как плащ, он прошел в это царство. Он направился к большому комку, выпирающему среди ровной земли. Если посмотреть с определенного угла, можно было различить силуэт тела дракона, упавшего и скованного камнем.

Скованного путами чаропесни подавления.

Несмотря на силу оков, Террин подходил к тени осторожно. Чем ближе он был, тем сильнее слышал шепот чего-то, похожего на голос под подавлением. Еще шаг, и голос стал четче.

«Как меня зовут? Ты знаешь мое имя?».

Это было шипение, которое значением, а не звуком проникало в его сознание. Террин поежился. Он знал, что отвечать не стоило.

«Не произноси имя своей тени, — говорил ему Фендрель в начале обучения. — Даже не думай об имени. Дать тени имя — дать власть. Имя тени — первый шаг на пути к твоему разрушению».

В физическом мире Террин сменил Песнь поиска на Песнь приказа. Он играл мелодию резко и точно, бил по силуэту в камне. Голос перестал шептать. Но в молчании был трепет выжидания, который Террину не нравился.

Сила этой тени была такой, что он не надеялся управлять ею, если она вырвется из подавления. Он должен был сохранять осторожность. Брать лишь нужную силу, ни капли больше. Иначе тень вырвется, поднимется и прогонит его душу. А то и хуже.

Он перешел от Песни приказа к другой, необычной мелодии — Песне Сбора. Он направил чары в камень, действовал с точностью, как скульптор у куска мрамора.

Существо под оковами камня пошевелилось. Вокруг странной большой головы камень дрожал, двигался, и один пылающий глаз открылся и посмотрел на Террина.

«Как меня зовут?».

Террин приготовился. Он протянул руку в царстве духов. Он замешкался, а потом вонзил пальцы в глаз.

Крик сотряс воздух. Огромное тело снова попыталось пошевелиться, сбросить камень, сбежать. Пальцы Террина сжались на горсти чистого яркого света. Он вытащил ее и отшатнулся, сжимая свет обеими руками.

В мире смертных он открыл глаза и дал мелодии вокоса растаять. Магия пульсировала в нем, и он невольно улыбнулся от ощущений.

Он чувствовал свет — чистый и красивый.

Теперь он был опасной силой.

Он убрал флейту в чехол, повернулся к стене из лоз. Вытянув руки перед собой, он раскрыл ладони и направил их на самую густую часть зарослей, где пропала венатрикс.

Вены на ладонях пульсировали живым сиянием, собирающимся в кончиках пальцев.

Террин с криком отпустил, и ослепительная вспышка света, что обожгла бы его смертные глаза, если бы он не закрыл их в последний миг, вылетела из его ладоней, из его пальцев, и ударила по лозам. Тысяча неестественных голосов зазвенела в воздухе, какофония визга, воя. Деревья дрожали, хотя ветра не было.

Террин сжал кулаки, и атака прекратилась, свет все еще обжигал его вены, такой горячий, что мог вскипятить его кровь. Быстро моргая от вспышек света перед глазами, он посмотрел вперед.

Перед ним открылся путь. Едкий дым поднимался от останков сожженных лоз. Деревья были почти голыми. Комки вязкой жижи текли из их ран, но они казались не такими грозными, лишившись душащих их лоз.

Поправив капюшон на нижней части лица, Террин поднял правую руку как оружие. Он пошел в Ведьмин лес.

* * *

Обливис окружал ее, густой и кружащийся. Слишком густой, чтобы видеть за ним, чтобы пробиться.

Айлет не осмелилась шагнуть. Она не видела, куда попадет, не знала, не улетит ли так с обрыва. И она не дышала, боясь, что яд покроет ее легкие. Она могла лишь стоять во тьме.

А потом… вдруг что-то появилось.

Впереди. Силуэт фигуры.

— Ау?

Зря она заговорила. Айлет подавилась обливисом, закашлялась с болью. Она помахала рукой перед лицом, отгоняя густую темную пыль, но не смогла расчистить место перед собой. Но что-то в ней — какое-то желание человеческой связи в этом безумном мире — заставило ее шагнуть к той фигуре.

— Эй, вы меня слышите?

Фигура повернулась. Обливис разделялся вокруг нее, как вуаль.

Айлет ясно увидела женщину, что была красивее всех женщин, каких она встречала. Темные волосы ниспадали по ее спине, темные глаза сверкали, как угли, на ее лице. Она была обнаженной, лишь шарф тянулся поверх одной груди и обвивал ниже пояса. Идеальные конечности двигались грациозно, ее шея была лебединой, но из уродливой раны лилась черная кровь по ее плечам, груди и рукам.

На ее голове была корона из какого-то темного металла.

Айлет замерла. Ее глаза расширились, и хотя обливис жалил их, она не моргала. Она знала, кто это был. Она не сомневалась.

— Одиль, — прошептала она.

Женщина посмотрела на нее с каменным лицом. А потом закрыла глаза, опустила голову. Рябь света пробежала по темному металлу короны. Как вены сияющей синей крови, они тянулись, покрыли всю корону, и та стала извиваться на ее лбу, уже не твердая, а жидкая, просто сохраняющая форму. Сияние становилось все ярче, и Айлет пришлось поднять руку и заслонить глаза ею.

Женщина таяла, ее красоту и величие окружил сумрак. Осталась только корона, живой ослепительный свет.

Что-то смотрело из той силы, что-то без облика, заточенное в эту форму. Призрачный голос появился в разуме Айлет:

«Нако… нец-то…».

Айлет закричала.

* * *

Ее глаза открылись, легкие сдавило. Она откашляла большой ком слизи, грязи и гнили. Ее желудок сжался и задрожал, больше гадости полилось из ее рта на землю.

Она вяло моргнула. И поняла, что была обвита лозами и свисала с ветки дерева в десяти футах над землей.

ГЛАВА 19

Лозы обвивали ее как змеи, прижимая руки к телу. Ее левая нога была поднята под странным углом, чуть выше всего тела, и потому Айлет висела криво. Правая нога была свободна, но беспомощно трепыхалась в воздухе, не могла достать до ствола или других веток и оттолкнуться.

Айлет вытянула шею, посмотрела на землю далеко внизу. Вот гниль! Она висела на ветках, как кулон, бесполезно покачиваясь. Она пару раз вдохнула, и каждый раз был неприятнее предыдущего. Отчасти воняло ее рвотой, попавшей на безрукавку.

Тяжелый сумрак тут давил еще сильнее, был глубже в Ведьмином лесу. Венатора Террина видно не было. А чего она ждала? Если у него была голова на плечах, он убежал за Барьер. Маленькая трусливая часть ее разума надеялась, что венатор придет за ней, ощутит связь собрата по охоте.

Но это было глупо. Такие мысли не помогали. Они не были братом и сестрой по охоте. Они были соперниками. Она была лишь препятствием на его пути к успеху. Он, наверное, радовался, что Ведьмин лес забрал ее.

Она сама сбежит.

Закрыв глаза и вдохнув еще раз ноздрями, она сосредоточилась на своем теле. Переломов, вроде, не было. Это мало радовало, но все же за это она была благодарна.

— Ларанта? — позвала она после этого. — Ты там?

«Тут, хозяйка, — заговорила ее тень-волк в голове. — Ты проснулась».