Дарья Кузнецова - Змееловов больше нет

— И это тоже, — кивнул целитель. — Правда, мне все больше кажется, что на самом деле она не выжила. Не знаю, что там осталось от личности и как со всем этим работал отец, но, похоже, она с самого начала была обречена на что-то подобное. Что все это в любом случае просуществовало бы только до первого сколько-нибудь значительного потрясения.

Немного помолчали. Насыщенная событиями ночь не давала ни единого шанса отдохнуть и расслабиться, а теперь, когда все это осталось позади, навалилась усталость. Голова с каждым мгновением все больше тяжелела, и все меньше хотелось что-то обсуждать и обдумывать. А еще было грустно и тошно — от всей этой истории, от проклятой войны, которая никак не кончится. От людей, от змеев и даже от богов.

— Ладно, господа, предлагаю на этом разойтись. Вряд ли Зарк врал насчет их со Свертой ролей в произошедшем, значит, убийц мы поймали, а с заговором разбираться — точно не наше дело.

— Пожалуй, чего теперь-то уже высиживать! — кашлянул Цовер и нарочито грузно поднялся. — Пойду отдыхать, это вы, молодые, ночами можете не спать. Хоть несколько часов, да вздремну.

Мы с Асписом проводили Власта завистливыми взглядами. Следом удрал Бес, все интересное здесь закончилось. Мы остались вдвоем.

— Может, в Бездну эти занятия? — со смешком предложил целитель.

— Да так и получается, — вяло улыбнулась я в ответ. — У нас и так учителей не хватало, что теперь делать — ума не приложу!

— Просить помощи, конечно. А пока Свергину малышню придется взять мне, других вариантов нет, — развел руками мужчина. На мгновение задумался и отмахнулся: — Да кого я обманываю, всех придется брать! Будем надеяться, шумку я все-таки найду и старшие войдут в наше положение, пришлют кого-то на замену. А с мальчишками разберемся сегодня днем, — резко перескочил он. — Сначала проверим, не ты ли мать кого-то из них, потом, если нет, проведу ритуал для Келя и для тебя.

— Какой ритуал? — не сообразила я.

— Для поиска. Или ты передумала? — Змей привычным жестом слегка наклонил голову к плечу.

— Нет, только… у тебя что, рука уже зажила? — спросила с иронией. — И силы восстановились? Аспис, мне, конечно, очень хочется узнать правду и сделать это как можно скорее, но дело не настолько срочное, чтобы отдавать на него последние силы. Проверим мальчиков, когда ты поправишься, и, если нет, поищем в следующем месяце.

Аспис явно хотел возразить, но, пошевелив пальцами правой руки, болезненно поморщился.

— Посмотрим ближе к делу.

В этот момент нас прервал, заставив вздрогнуть от неожиданности, мелодичный перезвон. Только через пару секунд я сообразила, что это проснулся иор.

— Мысли он слышит, что ли? — пробормотала себе под нос, рассматривая полупрозрачный образ короля Орлена, возникший над кристаллом. — Доброе утро, ваше величество!

— Утро? — озадаченно переспросил он. — Ах да, в самом деле. Норика, у меня хорошая новость: сегодня освободится человек, смогу прислать вам специалиста…

— Да уже не надо, ваше величество, — со смешком перебила его. — Мы уже разобрались. Лучше присылайте конвой для убийцы и кого-нибудь забрать тела.

— Тела? — Голос короля прозвучал совсем уж растерянно.

— Давайте я лучше с самого начала вкратце перескажу, что тут у нас случилось, — вздохнула я. И принялась за доклад.

Впрочем, ничего принципиально нового я Орлену не сообщила. Во всяком случае, о том, что далеко не все змеи настроены на перемирие и желают вернуться, в столице уже знали и без нас. Организаторы этого небольшого заговора — те самые члены Совета Старших, которых вспомнил Аспис, — развили бурную деятельности в Релке, где вызвали беспорядки. Только они, похоже, и сами не ожидали столь грандиозного успеха: просчитать, что своими действиями спровоцируют недобитых змееловов, эти интриганы не смогли.

В общем, все то время, пока мы вяло пытались отловить преступника, там действительно было совсем не до нас. И так сложилось, что основных заговорщиков накрыли как раз вчера утром и до сих пор продолжались допросы и обыски. Теперь вот наконец наметился просвет, и Орлен поспешил нас обрадовать. А обрадовали в итоге мы его.

С конвоем все оказалось куда проще, чем со следователем, его король пообещал прислать через полчаса, а заодно поговорить с остальными змеями из делегации о замене учителей. Все же заговор заговором, а детей учить надо и школу доводить до ума — тоже.

Так и получилось, что еще до завтрака школу покинули и Зарк, и оба тела. Наверное, я много о чем могла подумать в связи с этим, пожалела бы Сверту с ее трагической судьбой, да и черного змея — тоже. Вот только на это банально не осталось времени: пришлось спешно вспоминать собственное детство и занятия по контролю силы, чтобы хоть как-то помочь Фалину вместо Сверты.

Правда, рыжему больше требовалась помощь иного рода. То обстоятельство, что змея просто использовала его для создания себе алиби и на самом деле она — убийца, здорово выбило мужчину из колеи. Кажется, Сверта всерьез запала ему в душу, и подобного финала он совсем не ожидал. Но как поддержать его в этом, я не представляла, и потому просто не лезла.

Ночные приключения заставили Бареса подумать о многом. Имелись общие, философские вопросы вроде степени виновности Сверты. Она ведь была больна и едва ли могла отвечать за свои поступки. Но в какой мере ответственность за эту трагедию ложится на Вигола, который лечил ее и посчитал здоровой для такой поездки? Или как Зарк, умный и не склонный к беспричинной жестокости мужчина, мог ввязаться в это дело и почему не сумел найти другой выход? Был ли он вообще, этот «другой выход»?

Были вопросы личные. Ради чего сам Бес мог бы пойти на убийство? Защищаясь — наверное, а еще?

Были простые, практические. Например, кого им пришлют в качестве учителей теперь?

А еще не давал покоя предстоящий ритуал. До него оставалось всего несколько часов, Барес хотел провести его после занятий, и с каждой минутой становилось все больше не по себе. Мучила неуверенность. А получится ли? А надо ли вообще ему что-то выяснять? Конечно, это все были мгновенные слабости, и от своей идеи Барес не отказался бы ни за что, но неизвестность… тревожила.

Змей опять, как много раз до этого, пытался представить себе мать, как будто может увидеть ее уже сегодня, как будто она жива — и не мог. Она неизменно оставалась размытым тусклым пятном неопределенной наружности, попеременно похожим то почему-то на деда, то на каких-то случайных знакомых. Если бы еще отец предпочитал какой-то определенный тип и Бес знал, какой, было бы проще. Но, сколько он себя помнил, никаких близких женщин в жизни того не случалось. Сейчас-то он знал причину, а до этого… честно говоря, не очень-то его занимал этот вопрос.