Нина Линдт - Иные города

На экране мелькали фотографии фрагментов картины и результаты экспертиз. Цезарь задумчиво смотрел и думал о Другом.

— Что, если нам вызвать призрак художника? — спросил он.

— Предлагаешь заняться спиритизмом? — усмехнулся граф.

— Художник не раз помогал Насте, не исключено, что он охотно выйдет на связь. Если такое возможно… — Цезарь устало потер глаза.

— Это надо спросить у Насти, — насмешливо сказал, не открывая глаз, граф.

— Я в этом ничего не понимаю. — Девушка повела плечами, словно сбрасывая невидимые путы, которыми ее обволакивал голос графа.

— Я могу помочь. Я же все-таки ведьма. — Рита мягко поднялась. — В столовой больше места, и круглый стол придется кстати.

— Я в этом участвовать не могу. — Лика испуганно обвела всех голубыми глазами.

— Тебя никто и не приглашал, — зло ответил Джонни.

— Тебя тоже, — осадила его Итсаску.

— Прекратите! — Граф поднялся с места, и все разговоры умолкли. — Достаточно, если на сеансе будем Настя, я, Рита и еще один человек.

— Я. — Диего поднялся, словно ждал этого приглашения. Все эти дни он был молчалив и единственный не участвовал в спорах и ссорах, которые сеял вокруг себя Джонни.

Граф встретился с ним взглядом и кивнул.

— Ты точно знаешь, что это безопасно? — Настю била нервная дрожь, когда они вчетвером сели за стол.

Рита оказалась напротив, пальцы графа и Диего крепко сжимали ее руки. На столе горела свеча, в комнате царил приятный полумрак.

— Есть вещи, которые не могут быть точными по своей природе, — мягко возразила ей Рита. — Расслабься. Раз я справилась с Локи, то с призраком художника как-нибудь управлюсь. К тому же, возможно, он сам хочет поговорить с нами.

Диего пожал Насте руку: не бойся. Девушка глубоко вдохнула и расслабилась. Она с детства боялась призраков, спиритизма, фильмов ужасов. Рита сидела перед ней, мерцая красотой в свете свечи. Влево Настя старалась не смотреть. Там сидел граф Виттури. Она сосредоточила взгляд на ровном копье свечи. Рита произносила фразы, которые казались взятыми из книг заклинаний или из фильмов. Ведьма призывала дух художника, закрыв глаза, нахмурив высокий лоб. Словно сердце, что неровно билось от предчувствия беды, забилось пламя. Его агония напугала Настю. Бросив взгляд по сторонам, она поняла, что все, кроме нее, сидят с закрытыми глазами, и ощущение одиночества заставило содрогнуться. Только маленький язычок пламени, язычок жизни храбро сражался с темнотой вокруг. Она ощущала себя такой же маленькой и незначительной. Ее свет тоже мог погаснуть в любой момент. И поэтому, когда пламя свечи вдруг потухло, оставив после себя лишь клубящуюся тонкую струйку дыма, сердце от страха ухнуло вниз. В полумраке комнаты Настя ощутила, что их уже не четверо. Кто-то стоял позади нее. Осознание этого заставило содрогнуться.

— Они не здесь, — мягко произнес голос позади нее. Он был спокойным, четким, прохладным, как сладкая вода из родника. — Ты и я. Только мы двое, Анастасия.

Руки графа и Диего исчезли из ее ладоней, все трое растворились, как дым от свечи. Настя поняла, что она уже не в комнате, а в каком-то ином пространстве.

— Кто ты? — Страх продолжал сжимать сердце.

— Я Проводник. Не оборачивайся, — предупредил он ее. — И не бойся. Разве не учили тебя слушать интуицию?

Настя почти рассмеялась. Учили. Демон то и дело шпынял ее, напоминал о необходимости доверять внутреннему голосу. На этом уроки заканчивались.

— Твоя душа еще очень слаба. А сразу научиться сложно, — поддержал ее голос.

— Куда же ты меня поведешь?

— Туда, где все началось.

Она почувствовала, как на плечи легли его руки. И тут же сильно закружилась голова. Ее подхватило и завертело так, что, когда вращение прекратилось, она рывком вдохнула воздух. И открыла глаза. Вместе со зрением вернулся слух, звуки обрушились с такой силой, что Настя подалась назад.

— Стой тихо, нас не видят, — прозвучал голос за спиной.

Настя послушалась. Но как тяжело было ему поверить! Они оказались на деревянном помосте. Вокруг — ревущая гневная толпа, а по краям площади, словно вытесненные людьми и жмущиеся у края, — невысокие домики с треугольными крышами. Это была не Барселона, а какая-то северная страна с морозным прозрачным воздухом. Настя не понимала, что кричали люди в толпе, но было видно, что они требуют, наслаждаются, ликуют от удовольствия. Простые лица и одежда слились в одно коричневое блеклое пятно. Она перевела взгляд на помост и содрогнулась: справа от них палач сек белое, с багровыми от ударов плети полосами тело женщины. Настя схватилась за пояс: меча не было. Проводник остановил ее, положив руки на плечи.

— Стой. Смотри.

Ее мутило от этих полных ненависти воплей. Что бы ни сделала женщина, она не заслужила такого позорного наказания.

Словно отклик на ее мысли, раздались крики и топот копыт. Толпа отхлынула от эшафота, нехотя пропуская трех всадников. Один из них повелительным возгласом остановил палача, двое других поднялись на эшафот, прикрыли тело и отвязали женщину от столба. Несмотря на недовольство толпы, арестантку увезли. Настя вздохнула от облегчения. Невидимый спутник сжал ее плечи. Спустя мгновение Настя оказалась в спальне с высоким альковом. На кровати лежала та самая женщина. Две служанки смазывали следы от кнута дурно пахнущей мазью. Настя стояла совсем рядом и могла рассмотреть, что перед ней совсем юная девушка.

— Это девушка с картины. Ее высекли как блудницу, потому что она позировала художнику. Ее забрал к себе градоначальник. Он узнал, что девушка из состоятельной семьи.

— Он спас ее?

— Спас для себя. Он обесчестит ее, как только заживут раны. И тогда она возненавидит все вокруг.

Внезапно стемнело. Настя снова очутилась на улице. Мимо нее скользнула, завернувшись в плащ, та самая девушка. Проводник подтолкнул в спину, и Настя пошла следом.

Шмыгнув вслед за девушкой в маленькую дверь, Настя оказалась в потайной часовне, завернула за алтарь и долго спускалась в подземелье. Скрипнула дверь, пахнуло дымом трав, они оказались в каменном подвале. Девушка зажгла свечи, достала из сумки книгу в кожаном переплете.

Настя почувствовала, что ее ноги прирастают к холодному каменному полу. Это была та самая книга, в которой хранилась частица Ноктурны.

Девушка открыла страницу, заложенную шелковой лентой, начала рисовать мелом звезду и символы.

— Она решила продать свою душу. Чтобы взамен обрести силу для мести. Только она не подозревала, что эта книга — часть Ноктурны. Девушка не просто потеряла душу, но стала частью хранилища энергии Ноктурны. Первая дочь Люцифера, та самая, что искала книгу в Венеции, управляла ею.

Раздался скрип, словно что-то придвигалось к ним на колесах. Настя пересилила детский ужас, вспомнив некстати про страшилку с гробом на колесиках. Но на всякий случай отступила так, чтобы чувствовать спиной присутствие Проводника.