Лора Вайс - Чертова ведьма

До закрытия портала остается всего-то полтора часа…

— Блеск, — смотрю с сожалением на одиноко стоящий шоколадный торт за стеклом. — Не повезло тебе, никому ты оказался не нужен, — и глаза начинает щипать от слез. Столько я в него души вложила, так старалась, а что в итоге?

И в момент, когда слезы уже ползут по щекам, дверь открывается.

— Черт, — шепчу чуть слышно и скорее вытираю слезы.

— Он самый, — раздается слева.

На пороге стоит Гаспарович собственной персоной, но не один, за его ногой прячется ребенок, только вижу, как хвостик извивается на полу.

— Думала, уже не придете, — сразу направляюсь к холодильнику, но останавливаюсь. — Это ведь для тебя торт? — обращаюсь к маленькому чертенку.

— Да, — выглядывает тот.

— Тогда иди сюда, ты его должен увидеть первым.

И не проходит секунды, как черноволосый мальчик с рожками и на удивление волосатыми ушками уже стоит около холодильника.

— Это он? — округляются его и без того большие глаза.

— Угу. Нравится? — открываю дверцу.

— Я таких никогда не видел.

— Значит, ты у нас Отис. Верно? — достаю торт, ставлю на столик на колесиках. Не в руках же такую тяжесть тащить.

— Верно, — обращает он взор на меня. — А ты?

— Отис! — гремит господин сердитый. — Поуважительней!

— Ничего, — смотрю на мальца. — Я Кейна, — и протягиваю ему руку.

— Вы пахнете, — принюхивается к пальцам.

— Чем же?

— Шоколадом, — снова принюхивается, — и карамелью.

— Верно, сегодня было много тортов с карамельной глазурью.

— Вкусные, наверное.

— Думаю, да; но твой, — склоняюсь к нему, — скажу тебе по секрету, самый вкусный.

И вижу смущение, щеки мальчика розовеют. Моя Настя тоже частенько краснеет. Стеснительность — хороший признак.

Комиссар Рекс тем временем проходит в зал, осматривается. Такое ощущение, будто сейчас начнет отпечатки пальцев снимать.

— Не желаете присесть? — указываю ему на деревянную лавку. — Пока я буду упаковывать торт.

Он молча садится, доска под ним нещадно скрипит. До чего же здоровый чертище.

— Кейна? — Отис уже еле сдерживается, так и вертится вокруг торта. — А можно мне его попробовать?

— Так, дома попробуешь. Вы же будете праздновать, задувать свечи.

— А мы и здесь можем! — переминается с ноги на ногу.

— Ну, не знаю. Как твой папа скажет. Он ведь твой папа? — шепчу.

— Да, да… Пап? — подбегает к Гаспаровичу. — Можно?

А черт так странно смотрит то на меня, то на своего сына:

— Если госпожа Кейна не против.

Ох как, я уже госпожой стала. Надо же, надо же, мои акции растут.

— Я не против, — честно говоря, разочаровывать его сына не хочется совсем. Эти горящие восторгом глаза мне хорошо знакомы. Только вот что случилось с комиссаром? Сидит хмурый, думу думает, будто сейчас важное что придумает. — Тогда мне понадобится твоя помощь, — указываю чертенку на стеллаж, — там есть пластиковые тарелочки и приборы. Неси.

Затем лезу под прилавок, имеется у меня тут кое-что. От прежних заказчиков осталось. Пять праздничных колпаков и три свистульки. Уж не знаю, есть ли такое в смежном мире.

Отис притом уже стоит рядом с тарелками и приборами в руках, а его хвост мотается из стороны в сторону.

— Расставляй, а я воткну свечи в торт. И вот, держи, — надеваю ему на голову колпак, — а этот для твоего папани, — даю второй.

— Спасибо, — чертенок торопится к отцу. — На, — сует ему в руки.

Господин Черт нехотя, но натягивает колпак.

— Вам идет, — усмехаюсь. До чего приятно лицезреть его недовольный вид.

В это время распределяю свечи, зажигаю, затем надеваю колпак на себя, беру свистульку.

— Отис, — даю ему встать рядом, — загадывай желание.

— Зачем? — смотрит на меня растерянно.

— Ну как же. Если загадать желание и задуть свечи, оно обязательно исполнится. Только нельзя никому рассказывать о том, что загадал.

— Точно исполнится?

— Точно, точно.

— Ладно, — поворачивается к торту, с минуту размышляет, параллельно дергая ушами. — Загадал! — выдает с улыбкой от уха до уха.

— Отлично. Теперь задувай и смотри, надо разом все. Господин комиссар, — возвращаю Адам Гаспарыча на землю, — не желаете примкнуть к празднующим?

— А, да, — поднимается, подходит к нам, но смотрит почему-то на меня. И взгляд такой, от которого по спине мороз.

— Задувай, Отис, — опускаю взгляд на мальчика.

Адам

Я глазам своим не верю. Таким сына не видел, пожалуй, никогда. Он робеет! И, силы нечистые, не хамит! А еще смотрит на рыжую бестию с небывалым восторгом, ходит хвостом за ней по мастерской. Думал, придется всячески краснеть и белеть за его поведение, но нет. Более того, Отис вообще забыл обо мне, скорей сунул этот несчастный колпак в руки и опять к ней поближе.

А ведьма! Тоже удивила. Конечно, бросает на меня свои зловредные взгляды, но на Отиса смотрит с добротой. Даже вон, решила устроить ему праздник прямо здесь. Жаль, времени маловато, все-таки мы задержались, попали в такую адскую пробку, думал, вообще опоздаем.

— Давай, Отис, — подаю-таки голос, — задувай.

И он набирает в грудь побольше воздуха. Задувает все свечи, после чего раздается жуткий звук, от которого у меня уши чуть ли не в трубочку сворачиваются.

— Это что еще такое? — смотрю, как ведьма дует в какую-то странную штуку.

— Это свисток, праздничный, — обдает меня убийственным взором. Ой, как страшно…

Но происходящее дальше меня вконец выводит из состояния равновесия. Кейна накрывает прилавок скатертью, после идет к чайнику, включает. Скоро на прилавке уже дымятся кружки с чаем. И ведьма приступает к торту, вернее, помогает Отису отрезать куски и раскладывает их по тарелкам. Но почему-то только два куска, себе не берет.

— А ты? — Сын первым делом хватается за третью тарелку.

— Это же твой торт, Отис, — вижу, как теряется.

— Но ты же на моем дне рождения, — чешет за ухом. — А значит, должна съесть торт.

— Ладно, тогда угощай.

Ей Отис отрезает сам, сам вонзает в кусок вилку, сам подает.

— Спасибо.

Что сказать, торт выше всех похвал. Шоколадный мусс и мягкие коржи тают во рту. Кейна действительно творит чудеса кулинарии. Недаром к ней такая очередь, я все-таки понаблюдал, поставил патрульную машину напротив переулка. Народ к ведьме идет и идет, кидают свои заказы в ящик. Но сейчас важнее другое — реакция Отиса на нее. Мой сын ведет себя как ребенок, а не как загнанный в угол зверек. Ему все интересно, ему все радостно, ему хорошо. Недаром говорят, что дети чувствуют тех, кто внутри несет добро. Да что там, я сам весьма странно реагирую на эту женщину. Словно какое-то шестое чувство срабатывает каждый раз, неспроста же хвост встает в стойку смирно. Опять вон рвется, но я держусь. И не смотреть на ведьму не могу, приковывает к себе. Видимо, она все-таки многое взяла от матери, о которой я тоже узнал. Потомственная ведьма, довольно сильная, но после первого неудачного брака с варлоком ушла в мир людей, где и осталась.