Моника Пирс - Тень и солнце

Гетен пробормотал:

— Стараюсь, — и внук аппы, Кулан, оказался с другой стороны, и Унеген повел их в теплую тень аббедея.

Их привели в одну из самых высоких комнат, там было тепло и солнечно. Теперь Галина нянчилась с волшебником, и он только дрожал и раскачивался, пока она убрала плащ с его плеч, опустила его на кровать и сняла его сапоги. Она открыла ставни, впуская солнце и тепло.

Гетен закрыл глаза и прошептал:

— Ее нет, — он потратил остатки теневой магии на побег из Ранита. — Всей.

Пришло время мага солнца, и Галина хотела, чтобы ничто не мешало переходу. Спал он или был при смерти, она не могла понять, так что села рядом с ним, их пальцы переплелись. Галина смотрела в окно, тени менялись, солнце поднималось к пику.

Аппа и его жена пришли в комнату часы спустя.

— Я должна все объяснить, — сказала она.

Амма Зана поклонилась, села у холодного камина и сцепила ладони на коленях.

— Зачем ты привела сюда теневого мага?

Аппа нахмурился.

— Если бы кто-то другой так подверг мою семью опасности, его выгнали бы отсюда, — от гнева его голос дрожал.

Галина кивнула.

— Понимаю. И я не просила бы гостеприимства для теневого мага, не будь его безопасность и тайна так важны, — она убрала меч, щитки с ладоней и перчатки, но оставила остальную броню, пока объясняла их присутствие. — Гетен был теневым магом, когда мы покинули Ранит. Но он использовал остатки темной магии, чтобы перенести нас сюда. Теперь он от тени переходит к солнцу.

Зана посмотрела на него.

— Да? Пришло снова время мага солнца?

Унеген скрестил руки и переглянулся с женой.

— Зана ожидала такое. И истории доносились до нас из Урсинума, Бесеры и Налвики, что зима наступила слишком рано и яростно. Это правда?

— Такая же правда, как то, что я воин и женщина. Снег укрывает Кхару выше меня ростом, и мой отец закрыл пути и увел войска от берегов Серебряного моря. Вода почти замерзла.

Аппа помрачнел, глядя на Гетена.

— Уверена, что дело не в этом мужчине?

— Уверена. Я его защищаю, — она опустила ладонь на рукоять меня и добавила. — В этом нет сомнений.

Зана встала и прошла к Галине. Она коснулась выцветающих синяков на ее лице и ладонях, задела пальцами костяшки Галины и сказала:

— Все, как я предсказывала. Потому мы спасли твою жизнь после битвы Сам.

Галина уставилась на нее.

— Вы предсказали появление Ведьмы инея?

— Нет, то, что тебе суждено важное задание, и если мы не укроем тебя, мир падет от тьмы и разрушений, — она указала на Унегена и добавила. — Я говорила.

Аппа пожал плечами.

— Ты знаешь, как все это, воительница, — он помахал рукой. — Дым, пот и много оксимэля, и моя жена воображает из себя оракула.

Зана вернулась к нему и шлепнула по руке.

— Я не так и плоха в этом. Я зарабатываю достаточно, чтобы ты толстел от жареной рыбы, — он рассмеялся, но быстро посерьезнел, когда его жена продолжила. — Ты права, что открыла ставни, пока солнце движется по небу, воительница. Но закрой их до заката и не открывай до рассвета. Твой маг будет уязвим ночью. Тогда тебе нужно быть рядом с ним и настороже, чтобы уничтожить слуг Ведьмы инея.

— Она найдет нас тут? Он думал отправиться в место из моих воспоминаний, а не его.

Зана прищурилась и медленно кивнула.

— Это проверит ее способности, но, чем дольше длится его переход, тем больше у нее будет времени выяснить, где он. Постарайся ускорить его изменение.

— Хорошо, — сказала Галина. — Я знаю, что мы подвергаем вас опасности своим присутствием, — она встала с кровати и поклонилась. — Благодарю за гостеприимство.

Унеген сказал:

— Я скажу мальчикам принести сюда койку и матрац.

Галина взглянула на Гетена.

— Мне лучше остаться тут. Я не знаю, что ждать от Ведьмы инея или изменения мага.

— Точно, — сказала амма.

Койку с соломенным матрацем, тяжелыми шерстяными одеялами и шкурами принесли в комнате вместе с их сумками и мечом Гетена. Окна выходили на восток, солнце грело комнату, и Галина вспотела в броне и разделась до белой сорочки, оставив длинную тунику, которую ей нашла Нони, цвета вина. Она одолжит одежду у хозяев дома, если они тут задержатся дольше, чем на пару дней.

Изменение было неприятным, и она поглядывала на спящего мага, зная, что сделала бы, если бы он проснулся и увидел ее почти голой, но не знала, ответил бы он на это. Галина отогнала эту мысль и вызванный ею жар. Она зашнуровала тунику, добавила пояс и меч. Она опустошила свою сумку и мешок Гетена, посмотрела на серебряную монету, которую ему дала Нони, когда они уезжали.

С одной стороны пчела сидела на цветке лиминта. На другой стороне был золотой круг в центре. Неровная и злая Х пересекала круг, была нацарапана на поверхности. Монета была холодной и тяжелой, и Галина нахмурилась, ощутив страх, пока держала ее. Она поежилась и бросила монету на подоконник, где солнце могло ее согреть. Она провела ладонями по тунике, словно вытирала что-то грязное.

Гетен пошевелился и отвернулся от окна, бормоча во сне. В тот миг монета вспыхнула на солнце.

Метка была странной, монета беспокоила ее. Может, Зана больше расскажет об этом. Женщина была умной, знала много языков и культур.

Байчу, младшая дочь аппы, принесла Галине поднос еды. Она смотрела большими глазами на неподвижного Гетена и меч Галины.

— Вы охраняете мага, воительница? Это правда? — спросила она, садясь, чтобы разделить еду с Галиной.

— Ты осталась такой же прямолинейной за годы, пока меня не было.

— Точно, — Байчу зачерпнула маглубу — блюдо из бобов, риса, овощей, перца и козьего молока — кусочком темно-коричневого хлеба, который они пекли каждый день в глиняных печах.

Еда была пряной, и Галина резко вдохнула, когда язык обожгло, и вытерла нос салфеткой.

— Я не хочу, чтобы информация покинула аббедей.

Байчу улыбнулась.

— Конечно, не покинет. Мы любим тайны, и вы с вашим магом стали любимой тайной. Ничто не радует амму Зану больше хорошей тайны. Так она ощущает себя мудрее, чем многие опытные путники, пересекающие наши врата. Она знает то, что никогда не узнают они, сколько бы камней ни прошли.

Галина рассмеялась.

— Точно.

Улыбка Байчу стала мрачной гримасой, она добавила:

— Но она не делится всеми тайнами с нами. Только она и аппа Унеген знают всю историю о вас и вашем маге, — она посмотрела на Гетена, внимание быстро вернулось к Галине. — Если только не хотите прошептать их мне на ухо. Тогда мне будет что скрывать от аммы. И дальше меня это не уйдет.

Галина прижала ладонь к губам, так тут показывали «молчание» и «тайну».

Байчу пожала плечами.

— Попробовать стоило, — но ее интерес тянулся к Гетену, пока они ели, и она описывала дела аббедея и перспективы в браке своей младшей дочери с торговцем овцами, который постоянно ходил между Самамом и Гад-Дарганом. — Красивый и умный, еще и проявляет интерес к Вачи. Думаю, он будет хорошим мужем, но амма слышала о нем и других женах в караване. Вот как понять, так ли хорош мужчина, как кажется?