Моника Пирс - Тень и солнце

Он посмотрел на круглое окно-витраж в центре стены апсиды.

— Если это окно уцелело, когда многие в этом здании пострадали, то должна быть причина, — что-то дало ему силы уничтожить сильного и старшего наставника. — Ты тут, Салвен? — он поднялся на возвышение и стал разглядывал мрамор пола. — Ты была все те века под базиликой?

Посреди апсиды прямоугольник медового мрамора нарушал белый узор на полу.

— Это твоя гробница?

Он опустился на золотой мрамор и посмотрел на базилику. Он думал, что ее построили прошлые теневые маги, те же, кто возвел Ранит. Но, глядя на витражи, он понимал, что жуткие сцены были новее и не такие качественные, как одна с магом солнца. Базилика была старше башни и крепости.

Шемел ненавидел это место.

— Каждый теневой маг презирает базилику, мальчик, — часто говорил он. Гетен считал, что дело было в том, что всех учеников тут мучили.

После убийства Шемела он запер базилику и не вернулся. Магод сделал из базилики хранилище, но потом крысы стали ему мешать.

Шемел приводил сюда Гетена только ночью, часто оставлял его одного, подавив способность призвать свет.

— Тебе нужно принять тьму и ее холодных обитателей, — прорычал он.

Гетен вглядывался в темные ниши. Он ни разу не видел базилику полностью озаренной.

— Как выглядит это место? — от шепота пробудился волшебный огонь, становился ярче, пока не заполнил высокую комнату янтарным светом. — Хотырь меня побери, — пробормотал Гетен.

Потолок из белого мрамора сиял символами золотого солнца и геометрическими узорами — линии золота вели взгляд. Там были круги золотого мрамора, словно цветы, сжавшие лепестки, они украшали углы всех окон и вершины арок. Пыль и грязь покрывали поверхности, но красота места была заметной и так. И было понятно, что базилика была построена не для тени, а для солнца.

— Это здание было твоим, Салвен, — он прижал ладони к золотому мрамору, на котором сидел на коленях, начал заклинание призыва ее духа. Огонь медленно угас до тусклого сияния. Мышцы на спине и плечах свело. Его пальцы и ступни онемели. Но Гетен произносил заклинание, тратил много угасающих сил на призыв мага солнца. Его сила таяла. Голос стал шепотом. И его голова опустилась, лоб коснулся холодного пожелтевшего камня. Наконец, он притих, закрыл глаза, тело дрожало от холода.

И свет появился из трещин между золотой плитой и белым мрамором, куда ее вставили, создавая клетку золотого света, в которой сидел Гетен. Тепло окутало его, как то, что он ощущал, касаясь Галины, но еще сильнее, и сладкозвучный голос зазвучал в его разуме, слова были на старом общем языке:

— Я долго ждала твоего зова, теневой маг.

— Ты меня знаешь?

— Конечно. Шемел пролил много твоей крови на мою могилу. Она проникла в трещины на мой прах и кости. Хоть у меня нет слез, я плакала за тебя много ночей и хотела утешить. Мальчика, который станет вторым магом солнца.

— Откуда ты знаешь?

— Ученики так быстро отвернулись от солнца? — она стала золотой сферой, и Гетен прикрыл глаза, она пролетела вокруг него.

— Старые обычаи умирают. Наши дары были забыты, и новые религии убеждают королей, что мы угроза и союзники.

— История о моей войне с Ведьмой инея стала такой короткой, что короли Кворегны не знают признаки ее возвращения?

— Многое было утеряно. Редко рассказывают обрывки истории. Я не слышал и не читал полную историю вашего триумфа.

— Но ты позвал мой дух из Пустоты.

— Догадался случайно, ведь хотел узнать больше о Ведьме инея.

— Она пересекла границу Пустоты?

— Она дотянулась через границу и покрыла Хараян льдом, начала войну Урсинума и Бесеры.

— Тогда Ранит и Хараян в опасности.

— Верно. Ведьма уже обратила моих призраков против моего стража. Боюсь, она знает мои мысли раньше меня. Как вы ее победили?

— Важно не то, как я билась с ней. Через тебя должно течь тепло, чтобы произошли перемены. Совладай с огнем небес. Используй эту силу, чтобы пленить Ведьму инея в Пустоте.

— Я знаю только, как управлять тенями.

— Нет. Ты не родился в тени, бесеранец. Ты принадлежишь солнцу. Но твоя сила идет из знаний тьмы и света.

Гетен поднял ладони.

— Я бессилен.

— Нет. Ты на грани ночи и дня. И ты слабее всего, когда темная магия угасает. Но скоро солнце поднимется в тебе, твой страж питает тебя силой. Время тепла пришло.

— Понимаю.

— Если ведьма поймает тебя в час слабости, она поглотит всю твою магию, уничтожит границу Пустоты и выпустит теневых магов. Твой страж должен защитить тебя, когда ты не можешь, или тьма и безумие захватят мир. Чем больше ты противишься изменениям, Гетен, тем больше будешь уязвимым. Овладей солнцем.

— Как?

— Доверься магии в тебе. Прими перемены и раскрой свой потенциал. До этого дня ты видел только тень своей силы. Оставь Ранит и Хараян. Возьми стража и не раскрывай путь никому, кроме нее.

Гетен нахмурился.

— Я доверяю слугам жизнь.

— И Ведьма инея знает. Она использует всех для своего преимущества, и твое доверие к ним может закрыть от тебя обман.

— Они верны…

— И она использует их против тебя, — голос Салвен смягчился. — Доверься мне. Оставь их, чтобы их не тронула ведьма, и тебе не придется их убивать. Иди туда, где тебя защитит твой страж, и где ты сможешь стать безопасно теплом солнца, светом и силой.

Гетен встал и поклонился золотому шару.

— Благодарю за совет, Салвен, — он быстро распутал чары, которые тянулись за границу Пустоты к ее духу. Шар рассеялся, и базилика снова стала тихой и таинственной.

Тусклый волшебный огонь озарял путь, Гетен вышел из базилики и закрыл большие двери, наверное, в последний раз. Металлический лязг дверей и гремящие замки придали его отбытию окончательности, и он тяжко прислонился к дверям, мышцы болели, голова гудела от чар, которые он выдерживал.

Он покинет Ранит и, может, не вернется. Гетен расправил плечи. Он не мог сомневаться или жалеть себя. Его мир менялся, он менялся, но сущность оставалась старой. Он пошел к цитадели. Пора было принять магию солнца. Отвернуться от этой роли означало навлечь порабощение, страдания и смерть на всю Кворегну.

— Веселая мысль, — буркнул он, — и большой груз для плеч одного человека, — словно ощущая этот груз, его мышцы задрожали, ноги замедлились.

— Где вы были? — Нони стояла на первой площадке большой лестницы, уперев руки в бока. — Два часа искала в цитадели. Думала, вы ушли в бурю, не сообщив мне.

Он добрался до нее, но посмотрел на второй этаж и мастерскую за ней. Он глубоко вдохнул и выпрямился, прогоняя усталость и боли.

— Ее светлости нужна помощь? — Ведьма инея ударила, пока он говорил с Салвен и жалел себя?