Моника Пирс - Тень и солнце

Нони уставилась на нее.

— О чем вы, ваша светлость?

Гетен ответил:

— Если бы он мог, Вернард сжег бы земли, но не дал бы моему брату получить ресурсы и жителей. Мне жаль, что я забираю тебя из Кхары, маркграфиня, но я не могу вернуться, пока сила мага солнца не наполнит меня, пока я не научусь владеть этой силой.

Она стояла, уперев руки в бока, широко раздвинув ноги.

— Я пообещала мечом и силой — какая есть — защищать вас, господин Гетен. Грядет бой опаснее, чем то, что беспокоит границы Кхары, — она подняла голову с решительным видом. — Мой народ сталкивался с войной много раз, но выжил. Дай им знак, и они будут сражаться. Я уверена в этом. Но, если мы хотим помочь им выжить, нужно раскрыть знания или магию, которые вы ищете, а потом вернуться быстро в Кхару с силой уничтожить Ведьму инея.

Снег за двором был на высоте глаз Галины. Им повезло, что Магод послушно чистил двор. Но горы белизны окружали врата и не давали увидеть стволы. Как они выберутся из Ранита?

— Я оставляю чары вокруг цитадели и Хараяна, хотя я не знаю, удержатся ли они в лесу, — сказал Гетен Нони и Магоду. — Согревайте и кормите зверей. Я постараюсь вернуться, пока у вас не кончились еда и топливо. И зажги маяк на вершине цитадели, Магод. Людям Кхары нужно готовиться к атаке.

— Конечно, — сказал Магод.

— Почему мы берем одну лошадь? — спросила Галина, Гетен сел на Ремига и протянул к ней руку.

— Потому что я не могу перенести двух человек и две лошади. Я слишком слаб. Но мне не нравится отправляться в неизвестные края без лошади, — он помог ей забраться на коня.

— И куда же? — спросила она.

Гетен развернул лошадь к слугам.

— Оставьте нас. Я не хочу, чтобы вы знали, куда мы едем, — Нони хотела возразить, но Магод взял мать за руку и повел в цитадель, закрыл за ними большие деревянные двери. — Скажи мне, воительница, — сказал Гетен.

Она покачала головой.

— Не понимаю. Я — меч рядом с тобой.

— Да, и ты убережешь нас обоих. Я не знаю, не проникла ли Ведьма инея в мой разум. Это маловероятно, но если это произошло, то мне лучше не идти в знакомые места. Так что выбирать тебе. Если можно, в теплое место, Галина.

Решение удивляло, но было логичным, и она знала, куда они должны отправиться.

— Ты бывал в аббедее Гурван-Сам в Ор-Хали?

Он покачал головой.

— Ни разу не слышал о таком месте.

— Тогда отлично, вот только туда месяцы добираться, — Галина указала на горы снега вокруг.

— Ах, похоже на то, — Гетен коснулся ее ноги. — Ты мне доверяешь?

— Да.

— Хорошо. Возьми меня за руку и опиши мне аббедей как можно детальнее. Я из остатков сил сплету чары вокруг твоего описания. Только не паникуй и не переставай описывать все, что помнишь.

— Я никогда не паникую, — Галина сжала его ладонь, уже была готова к искре от этого. — Хочешь услышать и о народе? — он кивнул, и она начала. — Аббедей построен из красных и бежевых камней, одни древние, другие новее. Высокие здания постоянно меняются, стоят на розоватых каменистых склонах гор Гурван, где ручей Саамам появляется из камней и спускается на двести футов к реке Сам. Горы Гурван сухие почти весь год, холодная пустыня зимой и обжигающая, когда солнце высоко летом. Там мало растений и зверей, и они крепкие и с шипами, не против попробовать нас с тобой.

Она говорила, янтарный огонь окружил их, поднимая кусочки снега, создавая облако мерцающего золотого света. Гетен произнес заклинание. Их ладони нагрелись, ее воспоминания стали четче.

Галина продолжила:

— Сейчас там весна, и желтые и лиловые матады покрывают землю у водопада и в долине, и белый чертополох достает мне до талии. Аббедей состоит из множества башен и невысоких зданий, стоящих вдоль горы. Кажется, что место построили духи и великаны, а не мужчина и его большая семья, — она улыбнулась от воспоминания об аппе Унегене и его детях, внуках и правнуках, бегающих по опасным лестницам и дорожкам в аббедее.

Она закрыла глаза. Несмотря на хватку Гетена, ей стало холоднее, чем даже при атаке Ведьмы инея. Она поежилась у его широкой спины. Он сжал ее пальцы крепче, и она открыла глаза.

Снег и янтарный свет кружились все быстрее, ошеломляя. Она упала бы с лошади, если бы смотрела, так что Галина закрыла глаза и вспоминала:

— Внутри аббедея тропы вытерты от времени и множества ног. Здание старше Ор-хали, старше Кворегны. Стены в яркой мозаике — красной, синей, желтой, зеленой, оранжевой, лиловой — самые красивые цвета на здании. В мозаике история создания мира Хотырью, сражения Скирона и Семел за свет. Хвук отражается эхом снизу доверху, и если закрыть глаза посреди дня и повернуться, не поймешь, на кухне ты или стоишь на утесе с пустыней перед тобой. И в некоторых местах можно прошептать, и кто-то на другой стороне аббедеи услышит твои слова. Аппа Унеген — один из самых добрых людей, которых я знаю. У него узкое лицо, лысая голова, и он такой высокий, что чудо, что он не набивает шишки на лбу в низких коридорах. У него низкий смех, но поет он как осёл, — рассмеялась она.

— Как там пахнет?

— Землей и брызгами водопада. Теплый запах хлеба, пряности с рисом и бобами. Сладость цветов матад, мед, который сыновья аппы собирают у пчел, опыляющих эти цветы. Там есть резкий запах костра, в огонь подливают масла из кустов сонгин. От дыма чешется нос, и я всегда чихаю от первого вдоха. Дым в хлебе и мясе, да во всем.

— Открой глаза, Галина, — хватка Гетена на ее ладони ослабела. — Мы прибыли?

Крики и улюлюканье ответили ему, она даже не успела оглядеться. Ремиг стоял посреди двора аббедея из желтой глины, и толпа взрослых и детей поспешила к ним. Приветствия звенели в воздухе, и Галина смеялась от этого.

— Воительница! Tavta!

— Tavta morgitun!

— Tavta!

— Что такое? — низкий голос поднялся эхом от двора к вершинам аббедея, опустился на долины. Это был аппа, и Галина улыбнулась, ощущая тепло при виде мужчины и от звука его решительного голоса. Она не понимала, как скучала по аббедее и жителям.

Гетен перекинул ногу и съехал на землю. Он поймал Галину и придерживал, когда она спустилась быстро с Ремига, забыв о пострадавшей ноге. Она пошатнулась, сжала мага и тут же отпрянула.

Ее окутали руки и ладони, ее передавали от бабушек к матерям, от сестер к тетям, от братьев к дядям, пока она не оказалась в руках аппы.

— Так это яростная Галина, — он влажно поцеловал ее в щеки. — Что привело тебя в Гурван-Сам, и где все твои солдаты?

Она хотела представить Гетена, но застыла от его вида. Он бесконтрольно дрожал, держался за лошадь. Его глаза были закрыты, под ними пролегли тени, лицо осунулось. Она видела его таким лишь раз и протянула к нему руку.

— Не смей умирать при мне, теневой маг, — она закинула руку на его плечи и поймала его за пояс.