Ива Лебедева - Ловушка для радуги

— Хочешь сказать, Холера пришла на работу в пижаме и тапочках? Да брешешь! — Старшая медсестра быстро убрала журнал назначений со стойки и посмотрела на Михаила недоверчиво.

— А давай поспорим? — вдруг улыбнулся парень. — На… нет, поцелуя будет явно маловато.

— И как ты собираешься мне доказать?

— Да в раздевалке они лежат, — вмешалась в разговор другая девушка. — И пижама, и пушистые крыски под ней.

— Ну вот тебя кто, блин, спрашивал, газета «Правда» ты наша! У меня такая возможность была…

— От этого ее… мужа, что ли, приехала? — Подошедшая Березина устало стянула с головы шапочку и положила ее на стойку. — Непонятно только, откуда он у нее взялся. Да и какой он тогда муж, если живут раздельно и у него нет ни одной ее вещи. В любовника бы еще поверила, а так… фигня какая-то.

— Заграничный, типа… Но спец вроде знающий, смотрел, как Холера оперирует, с полным пониманием процесса и иногда задавал помощникам уточняющие вопросы. И под руку к ней не лез, прямо как знал, что прибьет и не заметит.

— Ты дурак, Мишань? Кто ж к оперирующему хирургу под руку лезет, тут и специалистом быть не надо, — фыркнула Березина. — И вообще, чего это все расслабились? Через… — она глянула на большие часы над ресепшеном, — двадцать восемь минут вторая плановая. Ты Измайлову пах побрил, умник?

— Тьфу на тебя, зараза. — Мишаня злобно натянул на лицо маску и поверх нее уставился на партнершу-соперницу негодующим взглядом. — А сама не можешь?!

— Я бабулю готовила, теперь твоя очередь. И нефиг отлынивать, умный какой! Вот наябедничаю Холере, что ты ее тапочки обсуждаешь вместо того, чтобы делом заниматься.

— Зараза ты, Березина, и нос у тебя холодный, — с обидой сказал Мишаня и ушел, бормоча себе под нос что-то злобное.

К вечеру даже Ксан почувствовал, что для него немного перебор. Две плановые операции плавно переросли в еще две срочные, за окнами давно стемнело, а Валерия продолжала работать так, словно и не она ночь накануне толком не спала, скиталась по мирам призмы, а потом с самого утра не присела. Мужчину обуревали разные чувства: и уважение к невероятной работоспособности и увлеченности Мастера, и невольное беспокойство — а так вообще можно? Нет, можно, конечно, он сам нередко не ложился по несколько суток, но нужно ли? А учитывая зачаточные, буквально на уровне инстинкта, движения скверны во время работы, Валерия каждый раз выкладывалась по полной. И лечила не только физические оболочки, но и буквально вычищала комки скверны из пациентов. Как она это делала, не имея даже понятия об этой самой скверне, не зная о существовании Оружия… Причем она не впитывала скверну, она ее… вырезала. В прямом смысле слова избавляя пораженный орган от разрушающего энергетического узла — хирургическим путем. И выкидывала вместе с использованными кусками ваты, смывала вместе с кровью… Не самый лучший и эффективный способ борьбы с приставучей и растущей дрянью, но без Оружия и это было просто удивительно!

Вот только к вечеру у женщины под глазами всё четче стали проступать темные круги, и в перерывах Ксан даже вынужден был кормить ее с ложечки принесенным ординаторами пюре, потому что у Валерии так тряслись от усталости руки, что она не могла есть. Да и обилие новых впечатлений и в первый раз увиденная скверна наверняка сделали свое дело — прибавили стресса.

Но, словно по волшебству, эта дрожь исчезла без следа через полчаса дремы на узком диванчике в ординаторской. Как только завотделением входила в операционную — от ее усталости словно не оставалось и следа. Ксан смотрел на эти чудеса с неким чувством суеверного ужаса, а потом плюнул на всё и, даже не спрашивая разрешения, взял и влил в нее три куба скверны, как раз всё, что болталось в поясном кошельке, и слегка добавил от себя.

— Ого! Это что за энергетик? Надеюсь, это не какая-то секретная техника передачи собственной жизненной энергии? — удивилась она.

— Нет. Это скверна. Я тебе о ней рассказывал.

— Забористая какая штука. И очень вовремя, операция будет сложная, — пробормотала Валерия, натягивая перчатки. — Слава богу, последняя на сегодня… вроде бы.

— Последняя, — решительно кивнул Ксан. — Я тебе не рекомендую и дальше испытывать свою выносливость в таких условиях, есть риск напортачить. — Он инстинктивно выбрал этот аргумент и высказал его в самых обтекаемых выражениях. И угадал, Валерия только согласно кивнула, хотя скажи это кто-то другой и другими словами — прибила бы на месте.

В операционной сначала всё шло штатно. Пожилой мужчина быстро уплыл в небытие под воздействием весьма грубых для организма, но сильных и эффективных химических соединений, и Валерия приступила к работе. Она филигранно работала как с плотью, так и со скверной, только вот второй почему-то не становилось меньше, в отличие от предыдущих операций. Ксан невольно нахмурился — это сильно ему не нравилось, а интуиция посылала практически ощутимые намеки. Шаг, второй — он подошел к операционному столу ближе, удивляя помощников.

— Давление падает, — вдруг сказала одна из медсестер, и одновременно с ее словами тревожно запищал один из приборов.

— Пульс! — рявкнула Валерия, но тут же осеклась. Ибо на ее глазах из операционного разреза, срывая зажимы, полезло… нечто.

— Твою мать! — Попытка просто дотронуться рукой до этого нечто кончилась резким ударом… вроде как тока. Пальцы сразу словно смерзлись, онемели, скальпель выпал, и в целом как-то нехорошо стало. В операционной вдруг резко потемнело — или это только показалось?

«Не трогай!» — запоздало пронеслось в голове предупреждение Ксана. В следующую секунду дисциплинированный консультант, который весь день вел себя идеально и не лез под руку, вдруг схватил Валерию за плечи, и она уже хотела рявкнуть на него. Но не успела. Только почувствовала, как на месте выпавшего скальпеля в быстро согревающихся пальцах оказался другой инструмент, такой же маленький и острый.

«Вот теперь бей! Чем ближе к светящемуся ядру, тем лучше», — снова мысленно скомандовал Эмеичи.

Женщина даже не стала вслушиваться в его слова, потому что раньше почувствовала, усвоила самый смысл. И ударила точно в нужное место, с наработанной хирургической четкостью.

Пух! Странная, еще толком не сформировавшаяся тварь лопнула как воздушный шарик, а в тело Валерии полился ручеек той самой бодрящей энергии, которую Ксан называл скверной.

— Я так и не поняла, что это было, а всем ассистентам и анестезиологу, по-моему, теперь придется психотропные препараты выписывать. А то люди решили, что у них коллективные галлюцинации от переутомления, — доверительно проговорила Валерия, кладя голову на плечо Ксана. Они были одни в ее закутке, и, поскольку даже вливание скверны не слишком помогло в плане тотальной усталости, едва они туда вошли, мужчина подхватил своего Мастера, не давая женщине неуклюже осесть на пол.