Ива Лебедева - Ловушка для радуги

И потом, в слиянии прядильщик тоже изменится. Будет ли он прежним Кпингой, Баадом Умбрайя-Ганджу, веселым раздолбаем, кошатником и верным другом? Хорошим отцом для Барса? Братом для Ксандра? Или это будет кто-то совсем другой? Незнакомый?

Готов ли он пожертвовать всем, включая самого себя?

Баад вздрогнул, как будто очнулся. И понял, что тишина в комнате стоит почти осязаемая — такая, что можно резать ломтями и подавать на тарелке особо шумным персонажам.

Чего они все ждут-то? Его решения?

— Что именно представляет из себя это слияние? Сольются… наши личности? Души? — решил уточнить Кпинга. Возможно… всë не настолько ужасно, насколько он думает?

— На первом этапе — как привязка, только… глубже, — ответил почему-то Прародитель, а не Джи. — По-разному может пойти. Я так понял, что на начальном этапе Дженсен собирается слить только некоторые аспекты, чтобы передать тебе часть своих… м-м-м… физических, мощностных качеств. И не трогать психоэмоциональную сферу. Верно?

— Да, — кивнула темными дредами девушка. — Мне нравится, что ты такой… какой есть. Сложность в том, что один раз запущенный процесс очень сложно затормозить, и результат в целом трудно прогнозируем. Мы можем слиться полностью в одно существо. Можем остаться отдельными кластерами, каждый со своими характеристиками, но связанными между собой и передающими друг другу всю гамму чувств-мыслей-мотиваций и так далее. А может быть, всë выйдет иначе и хоть каждый из нас и останется собой, но мы будем… вот как они, — и Джи мотнула подбородком в сторону самых древних обитателей призмы.

— Как Прародители? — не сразу понял Баа. — А… я слышал, что они могут жить в одном теле. Только не совсем понял — как это.

— Ну, они умеют и так, и эдак, и с подвывертом, — немного ехидно ухмыльнулась Дженсен. — Те еще извращенцы. Что не мешает лохматому всяко хулиганить, когда жена отвлеклась, а Джанне гонять его палками по тундре, если доведет. Короче, они одно целое, и при этом два разных.

— У меня, вообще-то, имя есть, — недовольно пробухтел Прародитель. — Сам ты… в смысле — сама лохматая. Со шваброй на голове.

— Да? — внезапно задумалась швея. — Эм-м… А какой у тебя звуковой идентификатор?

— Много будешь знать, плохо будешь спать! — совершенно по-мальчишески ухмыльнулся старейший представитель расы жнецов. И быстро оглянулся на жену, подмигнув ей. — Учите историю, потомки. Может, и доучите до нужного места.

— То есть ты первым делом настропалил меня, что нужно придумать себе имя и сказать его собеседнику… а сам, получается, даже не представился! — возмутилась Джи.

— Я тебе потом скажу, на ушко, когда вырастешь, — пообещала Джанна, успокаивающе погладив подругу по темным «шнуркам». — Но мы отвлеклись. Что ты решил, любимый правнук?

Баад резко выдохнул, поймав ее какой-то по-матерински мудрый и грустный взгляд. Пожал плечами:

— А что тут решать-то? Я один в качестве платы за… многих. Простая же арифметика. И потом! У тех, других, никаких шансов, а у меня еще сам Прародитель надвое сказал. Растворюсь или нет — шансы пятьдесят на пятьдесят. Не в каждой лотерее настолько хороший процент выигрыша, что уж говорить о жизни. А вы знаете: я везучий! Так что не надейтесь отделаться от рыжей занозы в ближайшее время, — и он хитро усмехнулся, пряча и страх, и неуверенность за привычной маской веселого раздолбая.

«Рыжий, а знаешь… я, кажется, тебя люблю, — раздалось вдруг в ментале, и теплая волна окатила с ног до головы, когда Джи обняла его со спины и положила подбородок ему на плечо. — Просто так, без всякой метафизики про швей и прядильщиков. Ты выиграл наш спор, засранец хитрый. Так что про везение, пожалуй, в точку!»

«Не, ну так дело не пойдет! — внезапно возразил в ментале Кпинга. — Я ж даже соблазнять еще не начал! У меня столько планов было! Ты не представляешь каких! Один только пушистый торт чего стоил!» — важно закончил он.

«Тогда прибереги их на будущее, — засмеялась Джи. — Мы таки просто обязаны сделать всё, чтобы иметь возможность ими воспользоваться!»

«Я… тоже тебя люблю. Кажется…» — не в тему ответил Баа. И, словно смутившись своей откровенности, уже вслух и громко объявил:

— Значит, времени больше терять не стоит. Решили — вперед.

— Только без самодеятельности, пожалуйста, — вмешался доселе молчаливо внимавший Кетцаль. Он в целом был занят женой, но и действительность контролировал, как всегда. — Я имею в виду, привязку вы сами осуществите, а вот дальше — ни шагу без согласования. Далеко не любой облик подойдет для внедрения, а еще вам нужно обеспечить легенду, подогнать под нее сеть, внести правки в архивы и так далее. Надо знать, что говорить и как внедряться. Лучше всего вообще замаскировать вас под существующую пару Мастер — Оружие из тех, кто был замечен в сочувствии прежним заговорам.

— Ну, это само собой, — кивнул Прародитель, снова становясь серьезным. — Вот что… уходим. Эти двое пусть идут того… привязываются. Дня вам на медовые планы хватит? Нет? Ну упс, больше нету. Короче, как только — возвращаетесь ко мне, Джен знает куда. А мы к этому моменту приготовим всё по линии спецслужб, сам прослежу и проверю. Ну что? Что так смотришь? — не выдержал он скептического взгляда Томагавка. — Наивные какие дети, а еще взрослые. Ты что, реально думаешь, что мы не контролируем вашу структуру? Да, в повседневные дела не лезем, не маленькие. Но, думаю, про директора М вы все в курсе. За него иногда я, иногда жена моя, иногда вместе творим-вытворяем. Вы разницу всё равно не замечаете. К примеру, то задание с бешеной булочкой — это твой начальник мою благоверную обидел.

— Сделай глаза как раньше, — недовольно шмыгнула носом пригревшаяся на груди у мужа Зефирка, обращаясь к своему Кексу. — Круглые тебе не идут. Я и то догадалась… — И уже Прародителю: — Про разницу ты в лужу сел, прапрадедуля. Еще как замечаем. Просто думали, что директор немного ку-ку на почве профессионализма. Бывает, чо.

Джанна не выдержала и зафыркала, глядя на обиженное лицо мужа, а потом подмигнула Зефирке, молодец, мол. Та тихонько улыбнулась и снова спрятала лицо на груди своего Кетцалькоатля. Сегодняшний денек дался ей нелегко, и еще неизвестно, как скоро она простит Томагавку такое надругательство над нервной системой беременной жены. Во всяком случае, просто печеньками он вряд ли отделается.

— Ну, разобрались — и ладушки, — прервал их занимательную и познавательную беседу Баа. — Мы пошли. Я только сообщение отправлю Ксандру. И Барсику отдельно. — На его лице появилась грустная улыбка. Если кого и было тяжелее всего оставлять — так это его. В отличие от тех же друзей, уже нашедших себе вторых (а кто и третьих) половинок, у мелкого был только Баа… Хотя, конечно, Ксан и Валерия его не бросят и будут любить не меньше, чем свою Машку, но всё равно. Всё равно… — В общем, окажусь в полном вашем распоряжении.