Илона Эндрюс - Лунная Заводь

— На этот раз на сене. В прошлый раз мы чуть не сделали это на грязном полу. Ты превратил меня в какую-то деревенскую шлюшку.

Да, это так.

— В следующий раз мы сделаем это в постели, — сказала она.

— С вином и розами? — спросил он.

— Возможно. Я соглашусь на чистые простыни. — Она еще теснее прижалась к нему. Уильям закрыл глаза. Он не помнил, чтобы когда-нибудь был так счастлив.

— Ты ведь останешься со мной, правда? — спросила она.

— Да.

— Даже если это будет означать, что Кальдар станет твоим зятем?

— Я могу просто убить его…

— Нет, ты не можешь. Он мой любимый кузен.

Он прочел в ее глазах неподдельную тревогу и не смог удержаться.

— Он не женат. Никаких детей. Никто не будет скучать по нему.

Ее глаза расширились.

— Уильям, ты не можешь убить моего кузена.

Он тихо рассмеялся, и она шлепнула его.

Уильям крепче прижал ее к себе.

— Я же волк. Ты не можешь заковать меня в цепи. Но теперь ты моя, моя пара, моя женщина. Теперь твоя семья — моя семья. Они ничего не смогут сделать, чтобы прогнать меня. Есть вещи, которые я должен сделать, вернувшись в Зачарованный. Возможно, мне придется уехать на некоторое время, но я всегда буду возвращаться.

Она погладила его по лицу.

— Это имеет отношение к Пауку?

Он рассказал ей о мертвых детях, о крови на одуванчиках и записке.

Сериза в ужасе посмотрела на него.

— Но почему? Зачем ему это делать? Они были просто детьми. Они не представляли для него угрозы.

В то время он тоже не знал почему, но теперь у него было преимущество в виде знаний «Зеркала».

— Настоящее имя и титул Паука — Себастьян Оливье Лафайет, Шевалье, граф де Белидор. Очень древняя галльская семья голубых кровей. Родословная начала слабеть во времена его прабабушки. Они гемофилики 5. Их кровь не сворачивается так, как должна, и с каждым поколением она становилось все хуже. Отец Паука большую часть своей жизни был прикован к постели, и семья отчаянно нуждалась в лечении.

— Отец Паука нашел женщину из семьи голубых кровей с грязной тайной — у них в роду был перевертыш пару поколений назад. Мы очень здоровые ребята. Дед Паука, Ален де Белидор, яростно возражал. Не хотел, чтобы его драгоценная кровь была осквернена. Но отец Паука все равно женился на своей невесте. Кровь перевертыша решила все их проблемы — Паук родился здоровым, как бык.

— Примерно в то же время у Алена развилось слабоумие. Поскольку его сын большую часть времени был одной ногой в могиле, Ален управлял семьей. Он терроризировал мать Паука и мальчика. Каким-то образом он решил, что Паук был перевертышем.

— Как это работает? — спросила Сериза..

— Если перевертыш силен, как я, у него есть девяносто процентов шансов передать магию следующему поколению. — Он поцеловал ее. — Если наш ребенок родится человеком, шансы на то, что его дети станут пушистыми, уменьшатся. Двадцать процентов в первом поколении и практически ничего во втором. У Паука есть кровь перевертыша, но он не перевертыш. Дед не особо этому верил. Он следил за ним, уверенный, что Паук прячет внутри животное. Однажды, когда Пауку было семь лет, Ален вылил на него кипяток, чтобы «вытащить зверя». — Когда Пауку исполнилось восемнадцать, он добился, чтобы его дедушку признали недееспособным, и взял на себя управление поместьем. Никто не знает, что именно случилось с Аленом, но никто не видел его уже много лет.

Она поморщилась.

— Все это просто ужасно, как не крути.

Уильям пожал плечами.

— В том мире не просто. Паук ненавидит таких, как я, потому что мы причина его страданий. Я должен убить его. На данный момент это больше, чем месть, он представляет угрозу для любого перевертыша. Черт возьми, он представляет угрозу для всей проклятой страны. Он это понимает, но не принимает на свой счет.

Сериза нахмурилась.

— Откуда ты знаешь?

— Мы общались с ним по этому поводу в последнюю встречу. Для него это просто реальность жизни, — объяснил Уильям. — Он безжалостный ублюдок. Он понимает мои доводы и на моем месте поступил бы точно так же. Он не считает себя злом. В его собственных глазах он делает то же самое, что и я… служит своей стране, как может. Он не сумасшедший, Сериза. Он очень рационален. Это делает его еще более опасным. Что, черт возьми, в этом дневнике? Почему он так сильно его хочет?

Сериза поморщилась и потерла лицо.

— Я пыталась разгадать эту загадку, но не имею ни малейшего представления. Дневник — это ключ ко всему. Лучше бы Сене сгорела в огне. Жаль, что мои родители не стерли ее с лица земли…

Уильям прижал ладонь к ее губам.

— В чем дело? — прошептала она.

— Птицы перестали петь.

ВУР переминался с ноги на ногу. Сколько времени нужно, чтобы потрахаться? Может быть, этот волчий урод романтизирует ее там вином и развлекает поэзией? Вур сосредоточился на трепещущих дубовых ветвях у сарая и взмыл в небо. Его кожаные крылья распахнулись, и Вур, поймав воздушный поток, полетел, собираясь взгромоздиться на дуб.

УИЛЬЯМ скользнул в сторону и бесшумно поднялся. Сериза вскочила на ноги, сунула руку в сено и вытащила меч.

Уильям оскалил зубы. Моя девочка.

Она подошла к стене.

— О, детка! Да! Да! Давай еще! Да!

Крыша заскрипела под тяжестью чьего-то тела. Уильям шлепал по полу, прислушиваясь к скрипу.

— Сильнее, детка! Сильнее!

Крыша треснула. Пернатое тело провалилось в дыру, когти растопырились для убийства. Уильям бросился на спину нападавшего, обхватив его за скользкое горло. Существо захлебнулось, булькая. Сериза сделала выпад, невероятно быстрый, и отступила назад.

Существо упало на колени. Уильям порылся в памяти списка агентов «Руки» с перьями. Вур.

— Когти у него ядовитые.

Лицо Серизы приобрело суровое выражение. Она выглядела как волк, которому угрожают в собственном логове.

— Отпусти его, пожалуйста.

Уильям отпустил захват. Вур, задыхаясь, рухнул на пол. Кровь растеклась по его перьям.

— Больно, правда? — Сериза сделала шаг вперед.

— Даааа, — прохрипел агент «Руки».

— Тебе понадобится много времени, чтобы умереть, и будет все больнее и больнее, пока ты будешь ускользать из этого мира. «Рука» забрала моего отца. Скажи мне, где он, и я покончу с этим немедленно.

Голубые глаза Вура моргнули.

— Не торопись, — сказал ему Уильям.

Он обошел тело и сел на сено. Сериза села рядом с ним. Мгновения пролетали медленно, как холодная патока. Стоны Вура перешли в резкие крики. Они ждали.

Прошла минута.

Другая.

— Касис! — закричал он. — Он в Касисе.

Сериза поднялась с мрачным лицом. Сверкнула вспышка, меч рассек воздух, и дрожащее тело Вура наконец успокоилось.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

ДЖОН наблюдал, как качнулась дверь, когда Паук вышел из недр лаборатории в залитый солнечным светом коридор. Худощавый мужчина заморгал от яркого света и поднял руку, чтобы прикрыть глаза. На сгибе его правой руки находилась толстая кожаная папка. Она привлекла внимание Джона, и он не мог удержаться, чтобы не посмотреть на нее.