Пэм Годвин - Кровь Ив

Дрон отстранился и встал на ноги, поправляя плащ и сверля Мичио гневным взглядом.

— Это мое решение, доктор Нили. Не ваше, — после небольшой паузы его глаза ожесточились. — Конечно, он это сделает. Вы ни о чем другом и не думали последние четыре месяца.

Моя голова пошла кругом, пока я слушала этот односторонний разговор. Доктор Джаффер не поднимал взгляда от своих колен. Шесть пауков вдоль стены уставились в никуда, как безмолвные статуи — пустые мужчины без мнения, потому что Дрон перепрограммировал их фронтальные доли. И то же самое он намеревался сделать с моим ребенком.

Моим ребенком.

— Что говорит Мичио? — я обхватила его мертвый вес руками и устроила его лицо на своей груди, пальцами гладя по волосам. — Позволь ему говорить.

Дрон проигнорировал меня, переключив внимание на доктора Джаффера.

— Я хочу ультразвук, — его взгляд метнулся к Мичио и вернулся к доктору Джафферу. — Через влагалище.

Мое дыхание участилось. Спираль была там. Она покажется на ультразвуке, как и в прошлый раз. Ведь так?

Неуверенность проедала дыру в моем животе. Что, если я уже беременна?

Мои мысли спутались, тело отчаянно задрожало. Блядь, я так боялась, но я ощущала и нечто иное. Нечто более сильное, вибрирующее жизнью и целеустремленностью. Я не могла объяснить это, но все, о чем я могла думать: «Это не конец. Это начало».

Пока доктор Джаффер вытаскивал машину из сумки и подключал ее, Дрон расхаживал туда-сюда возле нас, скрестив руки и постукивая длинным пальцем по губам.

— Будет куда эффективнее, если ты задашь эти вопросы ей напрямую, — он сердито посмотрел на лицо Мичио, лежавшего на моей груди. — Просто помни, я оставляю тебя в живых лишь ради твоих знаний. Я также легко могу вытаскивать твои мысли, пока Элейн скачет на твоем члене, — он наклонился и сверкнул клыками. — Хоть один ноющий, не относящийся к делу комментарий, который слетит с твоего языка, и тебе конец.

Мои руки крепче обхватили Мичио, и мое сердце болело за него. Сколько раз Дрон угрожал ему Элейн? Как часто она его насиловала?

Кровь застилала все перед моими глазами. Я убью ее, медленно и собственноручно, заставлю ее плоть побагроветь, переломаю кости, затем жестоко изрежу своими ножами, заставляя истекать кровью, пока ее злобный яд не уйдет из ее глаз.

Подбородок Мичио зашевелился на моей груди.

— Когда у тебя в первый раз был секс с Джесси?

Волосы на моей шее встали дыбом. Не из-за вопроса. Я знала, что это будет первой мыслью в его сознании. Это все его ровный голос. Отсутствие тона не подходило этому деликатному разговору. Он наверняка был расстроен, сочился ревностью, но не мог выразить себя. Это несправедливо по отношению к нему.

Я повернула его лицо к себе и поцеловала в лоб, сказав Дрону:

— Дай ему контроль над его лицом. Или позволь мне услышать эмоции в его голосе. Он звучит как блядский компьютер.

— Нет, — рявкнул Дрон. — Отвечай на вопрос.

Черт подери. Я бы ответила, но только если бы его задавал Мичио.

— Это его вопрос или твой?

— Его. Я допускаю это лишь потому, что хочу ответов.

Я обхватывала ладонью сильный подбородок Мичио, вспоминая свой первый раз с Джесси. Две недели в клетке. Еще две недели езды из Шарлотсвилля.

— Четыре недели назад, плюс-минус несколько дней.

Дрон зашипел, и его отвратительные черты лица исказились вокруг его клыков.

Я втянула прерывистый вдох, не отрывая взгляда от Мичио.

— Перед сексом мы использовали ультразвук, и спираль все еще была на месте, — я поцеловала гладкую кожу между его бровей, задержавшись там. — Мне так жаль, что ты не можешь показать мне, что ты чувствуешь. Не так я хотела тебе рассказать.

Его глаза смотрели куда-то позади меня.

— Ты трахала кого-нибудь еще?

Вот оно. Его голос звучал каким-то электронным, его манеры оставались кроткими, но то, как он сформулировал вопрос, передавало его злость. Он показывал мне это единственным доступным для него способом.

— Я была с Рорком, — мой голос надломился, не от сожаления, а от тоски. — Только с моими стражами, Мичио, — Боже, я скучала по ним.

Дрон вернулся на стул и примостился на краешке.

— Священник бесплоден, — в его глазах бурлили тени. — Если она беременна, то это ребенок из пророчества.

Энергия во мне разлилась, расходясь во все стороны и воспламеняя мое тело.

Монотонный голос Мичио бубнил у моей груди.

— Ты замечала какие-то изменения в своем теле?

Чувствовал ли он странную силу, бушевавшую во мне? Знал ли он о моей способности убивать тлю силой мысли?

Я ни за что не стану упоминать эти вещи перед Дроном.

— Нет.

Я хотела исподтишка щипнуть Мичио или подать ему какой-то знак, что я лгу, но если он будет знать, что это ложь, Дрону это тоже станет известно.

Несколько нервирующих секунд Дрон оценивал меня.

— Ты вышла из клетки после двух недель обездвиженности.

«Подожди, пока я не взорвала твоих питомцев, ублюдок. Не уверена, как этот маленький трюк мне поможет, но в данный момент это единственный туз в моем рукаве».

Доктор Джаффер поднял тонкий зонд-датчик, прикрепленный проводом к ультразвуковому аппарату.

— Все готово.

Он раздвинул мои ноги. Я не сопротивлялась ему, и вместо этого дрожащими руками обняла плечи Мичио. Моя грудь дрогнула под его головой.

Я ощутила легкое давление между ног. Машина затрещала и пискнула. Доктор всмотрелся в экран, и мое дыхание застряло в горле, пока я ждала, когда он заговорит.

— Спирали определенно нет.

— Как? — мой желудок совершил кульбит. — Куда она могла деться?

Дрон встал, подошел к машине и опустился на корточки, чтобы посмотреть получше. Его лицо не поддавалось расшифровке, как и экран.

Доктор Джаффер не отводил взгляда от монитора, водя датчиком внутри меня.

— Они могут выпасть. Это редко, но я слышал, что такое случается во время мочеиспускания. Если ты писала на улице в темноте, ты могла и не заметить, — он взглянул на Дрона, затем обратно на экран. — На данной стадии сложно сказать, но учитывая размер плодного яйца, я бы оценил ее срок примерно в четыре недели.

Мир стремительно остановился. Резкое жжение возникло в моих глазах, а по горлу заструился огонь, с силой и ожесточенностью разбухший в груди.

Я беременна.

Ребенок Джесси.

Моя дочь.

Пророчество.

Доктор убрал датчик, и я перекатилась к телу Мичио, сдернув юбку вниз по ногам. Я обхватила его руками, обнимая как можно крепче, представляя себе его агонию, его страхи и его сожаления, все вращавшиеся вокруг моей предсказанной смерти.

— Мичио, все будет хорошо, — выдавила я, томительно желая услышать его голос. — Все образуется.

Этому суждено случится, это предрешено заранее. Судьба, которую нельзя изменить. Я знала это, и в глубине души я даже верила, что этот момент настанет, но шок и все вытекающие отсюда последствие превратили мое тело в дрожащую противоречивую массу.