Пэм Годвин - Кровь Ив

— А мне нужна ты, — он провел рукой по моим влажным волосам, напряженно всматриваясь в мои глаза. — Ты мне так сильно нужна.

Я глубоко вдохнула, переполняя каждый уголок своего тела нуждой, его и моей.

Акцент Рорка донесся из-за моего плеча.

— Вы знакомы с Божией Матерью Акитской?

Я повернулась в объятиях Джесси и покачала головой.

— Я знаком, — Мичио прислонился обратно к стене. — Это плачущая статуя Богоматери в Японии. Я слышал о ней, когда жил там. Она излечивала от болезней, верно?

— Ага, — Рорк вытащил зубную щетку и пасту из своей сумки, встал на ноги и зашагал к раковине. — Эктоплазматические слезы статуи на самом деле были записаны командой телевизионщиков и показывались в новостных репортажах по всему миру. Что делало ее уникальной, так это видение Девы Марии и послания, которые оно передавало.

По мне пронеслась дрожь.

— Думаешь, это было реально?

— Она единственная в своем роде была санкционирована Ватиканом, — он поднял зубную щетку и вскинул бровь, посмотрев на меня.

Джесси последовал за мной к одной из раковин и примостился на краешке другой раковины, когда я взяла щетку и стала чистить зубы.

— Видение передавало послания? Что за послания? — спросила я с полным ртом мятной пены.

— Предупреждения о конце света, — Рорк провел большим пальцем по уголку моего рта. — Видение Девы говорило об ужасном наказании, которое постигнет все человечество, и заявляло: «Выжившие окажутся столь безутешными, что позавидуют мертвым».

Когда началась эпидемия, я завидовала мертвым. Теперь, когда я хотела жить, мне пришлось посмотреть смерти в лицо. Вот вам и ирония жизни.

Я сплюнула, сполоснула зубную щетку и протянула ее Рорку.

Он снова выдавил на нее зубную пасту.

— Бытие 3:15 гласит, что голова змия будет сокрушена семенем женщины.

Я вскинула голову.

— Ты намекаешь, что моя дочь — библейское семя?

— Я не закончил. Видение Божией Матери Акитской ссылалось на этот стих в одном из своих посланий, когда она сказала: «Грех пришел в этот мир через женщину, и также через женщину в этот мир придет спасение». В церкви мы называем это Соискупительница.

От того, что я делила имя с согрешившей женщиной [30] В оригинале героиню зовут Eve. , по моей спине пробежали мурашки, но это еще не означало, что я же — женщина со спасением.

— У меня нет никаких замыслов по искуплению человечества, Рорк.

— Ты плачешь кровью и излечила человечество.

— И что? Я не статуя и не видение Девы.

— Нет, но однажды твой образ будет вырезаться из дерева, вышиваться на ткани и коваться из металла, — в его тоне звучала печаль и почтение. — Твое лицо станет объектом почитания и обожания. Ты будешь иконописным памятником исцеления женщин и матерью мессии нового мира.

Я ощетинилась, готовясь опровергнуть каждое его чертово слово.

— Предполагать, что кто-то вырежет мое лицо на чем-либо — это ужасно оптимистично, учитывая, что запрограммированные умы завладевают человеческой расой.

Рорк взглянул на сидевшего возле меня Джесси, затем отвернулся и сунул зубную щетку в рот.

— Он прав, Иви, — Мичио подошел ко мне сбоку и заправил мои волосы за ухо. — Я не думаю, что кто-то из нас готов обсуждать достоверность пророчества и роль этого ребенка в будущем. Но что бы ни случилось, тебя будут помнить.

Уф.

— Я этого не хочу.

— Скромная и свирепая, — тихо сказал Джесси в кулак, который он прижимал к своему рту.

— Я серьезно, — проворчала я. — Это бессмысленный разговор.

Мичио окинул меня задумчивым взглядом.

— Ты не видишь того, что видят остальные, Иви. Тебя окружает легкий свет. И это не просто что-то одно, это все внутри тебя. Это похоже на осязаемое свечение, которое исходит от тебя и вдохновляет других быть лучше. Ты можешь поднять мужчину с низшего дна его жизни, даже не прикладывая усилий.

— Ты судишь пристрастно, — я потерла свою руку, и мои глаза защипало. — Это в тебе говорит любовь.

Рорк сполоснул зубную щетку и передал ее Джесси. Затем повернулся ко мне и прижался поцелуем к моим губам.

— Ты делаешь это, хотя боялась, что никогда не сможешь это сделать, — он погладил ладонью мой живот, и его акцент рокотом перекатывал слоги. — Одно лишь это вдохновляет нас твердо стоять перед лицом ошеломительно громадного и монументального будущего. Ты понимаешь?

Я кивнула, когда его слова обосновались у моего сердца. Они восхищались мной за то, что я принесу дитя в этот брутальный мир, зная, как эта идея ужасала меня. Это по-прежнему меня пугало. Доводило до «О-Иисусе-какого-хера-я-творю?» ужаса. Но я делала это не одна.

Рорк опустил голову и поцеловал меня в губы. Его рот сладко и нежно ласкал меня. Звук того, как Джесси чистил зубы, стих, пока я искала ласки мятного языка Рорка, плавилась под его губами и отдавалась поцелую.

Он попробовал на вкус каждый дюйм моего рта, и я открылась для него, вдыхала его, лизала его с преданностью и страстным желанием. Его древесный запах был моим эликсиром, впитывавшимся в мою кожу и пробуждавшим мое возбуждение.

Его затвердевающая длина начала подниматься у моего живота, и я захныкала. Его пальцы сжались на моей пояснице, нырнули под пояс моих шортов и подразнили впадинку между моими ягодицами. Я задрожала, когда волна нужды сжалась между моих ног. Я хотела ощутить там его горячий рот. И его член. Блядь, я так по нему скучала.

Когда мы оторвались, чтобы глотнуть воздух, Мичио споласкивал нашу общую зубную щетку, напряженно наблюдая за нами через зеркало. Он бесчисленное количество раз видел, как Рорк целует меня, но этот раз был другим. Он знал, что наша с Рорком интимная близость вышла за пределы прелюдии.

Джесси ждал у двери с нашими сумками. Мгновение спустя Рорк и Мичио присоединились к нему.

Распалившаяся и голодная, я встретилась с тремя взглядами. Я нуждалась в еде. Хотела секса. Я стояла там, ничего не говоря, просто глядя и не зная, как подступиться к теме, к которой Мичио мог быть не готов. Он никогда не делил меня с другим мужчиной, и мы все еще не обсуждали, что произошло с Элейн.

Подергав край своих шортов, я облизнула губы.

— Я попросила Ши организовать для нас комнату. С одной постелью, — я подождала реакцию и встретила лишь ровные взгляды. — Мы вчетвером будем делить постель.

Джесси и Рорк взглянул на Мичио, который уставился на меня с непроницаемым выражением. Его нрав кипел за этой твердой маской? Он ужасался перспективе делить меня с двумя другими мужчинами? Или он таил в себе боль, от которой не мог сбежать? Мой плен в клетке? Насилие Элейн? Его яд в моей крови и его последствия для меня и ребенка?

Что бы там ни было, это повисло между нами густым облаком, умоляя, чтобы это выпустили через крик.