Пэм Годвин - Мертвые Ив

Мы перекатили его тело на пропитанную бензином кучу дров. Несмотря на разложение, я знала, что это он. Медаль Святого Фрэнсиса все еще болталась на его шее.

Я стояла над ним, мои мышцы напряглись под весом оружия и жилета. Глаза горели, и я хотела, чтобы слезы пришли. Но этого не случилось. В груди бурлила лишь пустота, образующая комок в горле.

Однажды он сказал мне, что если придется выбирать между семьей и богом, то Бог победит. Моя мать ушла перед моим шестым днем рождения. Я никогда не винила его за то, что он поставил ее второй после своего Бога. В конце концов, она и меня бросила.

Большая рука Юджина сжала мое плечо.

— Ты скажешь что-нибудь, Иви, девочка?

— Я не священник. Он посчитал бы это богохульством.

Он выдохнул.

— Твой отец был упрямым сукиным сыном. Но он любил тебя.

Я слабо улыбнулась ему, чувствуя горечь на языке. Я хотела ощущать скорбь. Но меня поглотила ненависть. Ненависть к религии, которая украла его у меня.

В католической школе я все ставила под вопрос. Мое неповиновение наказывалось с помощью длительных бесед с отцом Майком Кемпкером и его стаей узкомыслящих монахинь. Бесчисленное количество молитвенных свечек было зажжено в мою честь. Но разлад между мной и отцом не разгорался до старших классов. В восемнадцать я получила ультиматум: принять его Ватиканский образ жизни или столкнуться с изгнанием. Я выбрала последнее.

Только после рождения моих «А» мы начали навещать отца на озере. Он никогда нас не прогонял.

Я не могла понять причин его зацикленности на религии, но мельком видела в его усталых глазах раскаяние. Этого было достаточно. Во время этих визитов большую часть времени мы проводили с Юджином. Время, проведенное с ним, позволило мне сильнее всего приблизиться к родительским отношениям, которых я жаждала.

Объятия Юджина вернули меня к обезображенному лицу отца, окаменевшему в покое. Его лохматая борода, сделавшаяся гуще от всей этой крови, скрыла его арийские черты. Все всегда говорили, что я похожа на него. Я знала, что дело в наших глазах.

Я крутанула колесико отцовской Зиппо [20] Зажигалка. .

— Vater, ich hoffe euer Gott ist alles was sie wollen, [21] Отец, я надеюсь, что твой Бог — это все, чего ты хочешь. (нем.) — я бросила зажигалку в костер. — Прощай, папа.

Юджин направил отцовскую палубную лодку «Морской Скат» прочь от оврага Харлин. Дым от костра исчез за линией деревьев. Мы вышли на открытую воду, и Джоэл присоединился ко мне на заднем сиденье. Он поцеловал меня в бровь.

— Что ты сказала отцу там? На немецком?

Я опустила голову на его плечо.

— Я сказала ему, что надеюсь, что его Бог был всем, чего он хотел. Ну, по крайней мере, надеюсь, что я сказал именно это, — я тихо хихикнула. — Мой немецкий плоховат. Если он меня слышал, то надеюсь, оценил попытку говорить на языке его родителей.

Джоэл вскинул брови.

— Я знаю. Я до сих пор не верю в загробную жизнь. Но сегодня, после того как я следовала за этим провидческим кошмаром, я задалась вопросом, может, есть что-то еще после смерти.

Он обхватил меня руками.

— Конечно, там что-то есть. Посмотри вокруг. Лес, ветер, озеро, звезды… ты и я. Это что-то — сама энергия, соединяющая нас, — он прижался губами к моему виску. — Всему есть своя причина, знаешь ли.

На обратном пути безмолвие парило вокруг нас подобно миазмам [22] Устаревший медицинский термин, которым вплоть до конца XIX века обозначались обитающие в окружающей среде «заразительные начала», о природе которых ничего не было известно. . Не считая растительности на берегу да волн позади нашей лодки, жизнь была скудной. На озере не было больше никаких судов, баламутящих воду, ни пронзительных криков побеспокоенных птиц на деревьях, ни белок, шмыгающих в сухой листве. Тишина лежала между нами как нечто мертвое. Мы обменялись тревожными взглядами.

Юджин причалил к лодочному сараю.

Джоэл выпрыгнул.

— Оставайтесь здесь, пока я не осмотрю территорию.

Когда я догнала его на берегу, мы обменялись тяжелыми взглядами. Потом он посмотрел на лодку, где ждали Юджин и Стив.

— Ну, хоть кто-то слушается.

Мы направились по тропе к дому, тщательно осматривая все вокруг. Маленький виноградник, луг за домом, круговую подъездную дорожку, деревья, окаймляющие со всех сторон. Никаких следов в грязи. Никаких подозрительных звуков. Территория была чиста от угроз.

На полпути к дому вокруг нас затрещали ветки. Зашуршала листва. Нарастающее гудение разразилось и проникло в мою грудь. Тли выбирались из близлежащей рощи со всех сторон.

Слюна капала из исказившихся ртов. Когти клацали в нашем направлении. По меньшей мере, дюжина существ блокировала нам путь к дому. Их число росло.

— Назад в лодку! — крикнул Джоэл.

Я подняла карабин и выстрелила в двух ближайших, отступая. Они не замедлились.

Джоэл сделал то же самое, убегая со мной, крича между спусканием курка.

— Заводи лодку.

Мотор загрохотал, приглушая крики Юджина. Больше выстрелов. Больше безрезультатных попаданий. Нам нужно было оттуда выбираться. Я развернулась к докам.

Море зеленых тел наводнило выход на причал.

Прижавшись щекой к рукоятке, я выдохнула и нажала. Пустая медь разлетелась вокруг меня. Большинство из тех, по которым я палила, просто пригнулись при залпе и продолжили погоню.

Поп, поп… поп, клик. Я нажала кнопку извлечения магазина. Согнула карабин. Достала магазин. Только четыре человека-тли убито. Все выстрелом в голову, как и тот, что вломился в наш дом. «Это единственный способ убить их? Разрушить мозг?»

— Целься в голову, — выкрикнула я.

Джоэл закряхтел, выстреливая продолжительными залпами.

При дневном свете они были быстрее. Они могли нас видеть, уворачиваться от пуль. И выстрел в голову был сложнее всего, особенно по двигающейся мишени. Лодка казалась все дальше и дальше от пределов досягаемости.

Я перезарядилась. В ушах звенели децибелы то и дело спускаемых курков. Порох преследовал каждый вдох. Карабин в максимальной готовности. Выдохнуть. Надавить.

Его пустой магазин упал к моим ногам.

— Иисусе… блядь… Что у тебя осталось?

Два магазина на М4. Плюс двенадцать патронов в моем USP [23] Универсальный самозарядный пистолет. .

— Семьдесят пять.

Лишь четверть наших хищников убита. Некоторые из них все еще пытались подняться. Возможно, тридцать или сорок все еще живы.

— Используй их с умом, — он со щелчком вставил магазин на место.

Карабин ударил меня в плечо, жилет амортизировал удар. Ствол был горячим. Щелчки эхом раздавались вокруг, когда промазавшие пули рикошетили от дома, сарая, джипа. « Господи, какие же у них быстрые рефлексы днем!» Семидесяти пяти пуль должно было хватить, но только одна пуля из десяти попадала в цель.