Пэм Годвин - Мертвые Ив

Я отвернулась от него, кинулась к тле, прыгнувшей в сторону нашей кучки, и столкнулась с ней в воздухе. Мы упали и перекатились за валун. Ее глаза бесполезно таращились, ничего не видя вокруг. Простой удар, и я выдернула нож. Дыра, бывшая ее глазом, извергла струю черной крови.

Я развернулась. Остальные мутанты медленно приближались к моим друзьям. Я побежала к их свечению, устраняя следующих троих так же легко, как и первую.

Последняя стала пританцовывать вокруг меня. Я схватила ее, прижалась к ней грудью и боднула головой под изгиб челюсти. Маслянистая кровь тли хлынула на меня. Тля покачала головой, пытаясь прийти в чувство, ее подбородок покрылся слюной.

Я отошла назад, поднимая кинжал для броска. Тля отклонилась размытым движением в сторону. Нож пролетел через заросли. Я бросила следующие два. И снова упустила смертоносный удар. «Какого хера со мной происходит?»

У меня остался только один нож.

— Эм, ребят? Сейчас самое время бежать, — сказала я.

Затем прыгнула на грудь существа. Я занесла нож для удара, сосредоточив всю свою силу в этом замахе. Удар. Я соскользнула с туловища, приземлилась под ним и посмотрела наверх.

Мой последний нож пронзил его челюсть как раз над двумя другими, торчащими из шеи.

Тля поднялась надо мной. Я увернулась от ее рта и выгнулась всем телом, чтобы дотянуться до одного из торчащих ножей.

Когда Барсук запрыгнул на спину мутанта, я закричала:

— Проклятье! Вы должны были бежать.

Тля дернулась назад, впечатала Барсука в дерево и вжала меня конечностями в утрамбованную грязь.

«Блядь. Неужели моя подготовка настолько ослабла за эти безмятежные зимние месяцы? Вместо убийства тли мне нужно было последовать собственному совету и бежать, нахрен». Я уклонялась от ударов ее видоизмененного рта, пытаясь вырваться. «Нужно всего лишь ногу…»

Пронзительный вопль вырвался из горла тли, и она рухнула на меня.

Через пару тяжелых вдохов я спихнула ее с себя. Томагавк торчал из ее затылка, лезвие погрузилось по самую рукоятку. Медноглазый хозяин топорика пригнулся в считанных дюймах от меня. На его лице застыло выражение обеспокоенности и нежности. Без хмурости его прекрасное лицо светилось.

— Ты в порядке? — спросил он.

Я поморгала сквозь грязь, залепившую мои глаза.

— Да, — «ух, это прозвучало слабо» . Я кашлянула, приподнимая подбородок. — Да, — «вот. Намного лучше».

Джесси вытер кровь с моих щек и размазал ее по своему лицу.

— Wanunhecun [50] «Ошибка» на языке Лакота. . Я недооценил тебя, — затем он вытащил томагавк из черепа тли и ушел в лес.

Все мое тело взбунтовалось против моего мысленного отказа последовать за ним, но я собрала свои ножи и справилась с этим влечением. Я все еще ему не доверяла.

Следующим утром я проснулась рядом с Барсуком, болтавшим о прошлой ночи. Тот же рассказ, под который я уснула. Очевидно, моя атака на паутину жизни не разбила ему сердце.

Я застонала и наградила его тяжелым взглядом, который невозможно было истолковать ошибочно.

— Как насчет охоты, ради которой мы пришли? — спросила я.

Наалниш смерил меня взглядом и сказал:

— Там в ущелье есть ручей. Мы посторожим, пока ты окунешься. Затем мы отправляемся обратно.

Я вытянула перед собой руки. Засохшая кровь и грязь оставили всего несколько пятнышек чистой кожи.

— Никакой охоты, — пробормотала я.

— В другой день, — морщины беспокойства расходились от его темных глаз.

Драка с тлей, должно быть, испортила охотничий настрой Наалниша.

— Ладно, — ответила я.

Потом я скребла свою кожу в холодной воде, пока мурашки на ней не стали красными и болезненными. Защита возвышающихся стен ущелья и мое доверие к Барсуку и Наалнишу обеспечили мне спокойствие по поводу собственной наготы. И все же ощущение, будто за мной наблюдают, лизало кожу разрядами электричества.

— Что значит wanunhecun? — отразился мой голос от стен ущелья.

Барсук ответил из-за угла:

— У Лакота нет слов извинений. После произошедшего по чьей-либо вине несчастного случая или совершенной ошибки можно сказать wanunhecun.

«Так, Джесси признал вину?» Я зачерпывала воду ладонью, поливая одну руку, пока ржавого цвета ручейки не стали прозрачными. Знание того, что Джесси был где-то поблизости, наполняло меня теплотой. И это ощущение чертовски бесило. Я была всецело охвачена любопытством к мужчине с этими полными огня глазами.

Я присела, в последний раз ополаскивая волосы. Я хотела бы игнорировать это влечение, но спящая нужда в моей утробе пробудилась. Та часть меня, что жаждала исцеления, хотела вновь услышать песню. Я хотела того, что у меня было с Джоэлом, а не просто сексуального облегчения. Я жаждала эмоциональной связи.

— Иви? — проревел Барсук. — Все в порядке?

— Уже иду, — я оделась и пристегнула ножи, захлопывая дверь перед мыслями о Джесси и его извинении.

На обратном пути братья остановились, чтобы отпраздновать нашу победу в сражении, исполнив медитативную песню Великой Тайне. Я улизнула, чтобы справить нужду, не торопясь, между красных и пурпурных цветов рододендрона.

Вдруг из плена пейзажа донесся шепот без голоса. Я развернулась, споткнувшись. Зов вошел в мою грудь и стал изводить мое нутро.

Я последовала за влекущей силой, позволяя ей направлять мои шаги. После недолгого пути я стояла перед стеной из голого песчаника [51] Обломочная осадочная горная порода. . Жалкая лачужка примостилась в его тени. Воздух вокруг меня задрожал. Птица взлетела откуда-то справа от меня. Я подкралась ближе.

Мрачная неподвижность обволакивала постройку. Стены, казалось, испускали зловещее предостережение, гудевшее внутри. И там, на залитом тьмой крыльце, появилась маленькая фигура. Глаза и выражение лица скрывались тенями. Тонкая рука вытянулась и помахала.

Мой пульс участился. Детское тельце изменило плотность, пребывая где-то между реальностью и нереальностью, становясь полупрозрачным, и уплыло сквозь открытый дверной проем.

«Дети — наши проводники. Они хранят правду».

«Дерьмо! Это мог быть Аарон или Анни. Я должна пойти». Я встряхнула усталые мышцы, выпрямила позвоночник и приблизилась к крыльцу.

Волоски на моих руках встали дыбом от увиденного. Пушистый комок темнел на ступеньке. Я подняла его и перевернула. Это был мишка Буйи Аарона, промокший от крови. Я прижала его к груди. «С чего бы ему оставлять его здесь?»

Вокруг стонали ветви деревьев. Еще два шага, и я добралась до порога.

Резкий вопль пронзил тишину. Высокий тон голоса заставил меня замереть. «Женщина?»

Ее стоны сочились из стен и посылали дрожь по моему позвоночнику. «Этого не может быть» . Я сжала мишку. «О Боже, женщина». Я заставила себя шагнуть внутрь.